– Не буду, – просипела она, не в силах прервать контакт взглядов.

– Хорошо врешь, качественно, – одобрила женщина и хотела уйти, но Микки окликнула ее.

– Простите. Дейл. Вы ведь не посадите его? Не убьете?

– Нет, теперь этот парень будет работать на меня, – коснулась ручки двери и добавила чуть тише, но Микки услышала. – Убью? С ума сошла. Я же не зверь.

– Спасибо! – крикнул Тим вдогонку.

“Я же не зверь,” – эхом прозвучало в голове. Кажется, в этой фразе Зверь должен был быть с большой буквы.

Она не смогла устоять на месте и виновато посмотрела на парня.

– Прости, я на секунду.

Леди она догнала уже в середине коридора. Ей ведь не послышалось? И сказано это было с умыслом, а не просто так.

– Я хотела спросить…

– Я знаю. Не надо ничего спрашивать, Диана. Каждый из нас играет свою роль. Будь хорошей девочкой, исполни ее до конца. Сыграй так, как можешь. Это все, что такие, как мы с тобой, можем сделать.

По взгляду Микки поняла, что дальнейшего разговора не будет. Несколько минут она смотрела на удаляющуюся фигуру Леди и думала об одном. Как объяснить взрослым, что жизнь – это не театр, а она не актриса. Она настоящая. Её боль не бутафорская, как и раны. Но все продолжают упорно говорить про игры, роли и театр….

Игры – это догонялки, классики или кошки-мышки. В них ты можешь упасть и разбить коленку, но не лишиться жизни.

Уже добрых полчаса они бродили по широкой эко-тропе, которую недавно построили вокруг озера и понатыкали лавочек с именами меценатов, потративших свои тугрики на благоустройство парка.

Микки все еще была в клубной одежде: ультра-мини, сапоги и декольте, которое притягивало голубой взгляд не хуже магнита. Ей нравилось как он смотрит, будто бы спокойно, но чуть хмурит брови и чуть сильнее сжимает челюсти. Ревнует. Слушает ее длинный рассказ о работе и ревнует все сильнее, понимая, чем она привлекала мужчин в клубах.

– Злишься? – спросила, закончив рассказ.

– Очень, – поймал её руку и сжал тонкое запястье почти до боли. – А ты?

– За то, что скрыл от меня дружбу с Дейлом и маячок в мобильнике?

– Я переживал за тебя и, как видишь, не зря. Не будь у меня этой программы, ты до сих пор сидела бы в камере. Имей это ввиду, когда будешь выносить приговор.

Она понимала, что Тим прав, но все равно немного злилась. Вот так просто ее посадили на невидимый поводок, контролировали каждый шаг. Злость внутри кипела и била черной волной о берег благодарности, рассыпаясь сотней блестящих капель.

– Ты злишься, – Тим улыбнулся и обманчиво ослабил хватку, но тут же дернул девушку на себя.

Диана чуть не врезалась лбом в его плечо, но вовремя выставила вперед свободную руку. Ладонь легка точно в центр груди, будь на парне меньше одежды, она почувствовала бы с какой безумной силой бьется его сердце.

– Немного, – согласилась Диана, опуская взгляд. За свою злость было неловко.

– Что ты делаешь?! – взвизгнула, когда он подхватил ее пол бедра и усадил на спинку одной из лавочек.

– Будем мириться!

Заявил Тим и поцеловал раньше, чем она успела возмутиться такой бессовестной наглости. Такой прекрасной наглости. Такой сладкой, медленной успокаивающей наглости. Ей нравилось с ним мириться.

Определенно, да.

Несколько раз вжикнул телефон, но этого никто не заметил. Сообщение Тимофей открыл лишь несколько минут спустя:

Папа: “Поймали девушку, которая обокрала Эдика. Я срочно выезжаю. Нельзя дать им слить это дело. Не теряй. Переночую на работе”

Тим задумчиво глянул сначала на телефон, потом на Микки:

– Отец уехал на работу. Всерьез решил посадить твою подругу. Квартира свободна, если хочешь принять душ и выспаться.

– Ты уверен, что он не вернется раньше? – Диана настороженно покосилась на очертания дома.

Нет, за Лору она не переживала и чувством вины не мучилась. Хотя вполне могла бы, если бы эта глазастая стерва не попыталась ее отравить и сдать полиции.

– Уверен. Отец трудоголик, тем более вашу банду хорошо крышуют, качественно. Но он настроен серьезно, имей ввиду.

– Без нас разберутся и с Лорой, и с дядей-генералом, – махнула рукой Микки и хитро улыбнулась, – а я просто хочу в душ!

***

Смех-смехом, но душ в квартире Котикова был прекрасный: идеальный напор воды, ненавязчивая музыка из встроенного радио и невероятная чистота. Диана оценила его еще в те три дня, которые почти жила здесь вместо родной квартиры, а сейчас после грязи камеры и чужих рук на своем теле, готова была поставить памятник изобретателю комфортной душевой кабины.

Она понятия не имела, сколько времени простояла там, смывая с себя все гадости прошедшего дня. Но когда, наконец, вышла, её подстерегала еще одна неприятность – полотенце осталось на кровати в комнате парня.

Прихватила выданный Тимом махровый халат и едва успела накинуть его на плечи, как раздался стук в дверь.

– Ты там жива? Я полотенце принес.

– Заходи.

Микки коварно улыбнулась, вспоминая их игру на соблазнение, и чуть приспустила халат с острых плеч, придерживая его на груди.

– Вау! – выдал Тим, бросив полотенце на раковину. – Я и не думал, что они такие.

– Что?! – растерялась Диана. Она рассчитывала на совершенно другой эффект.

– Волосы.

Внезапно он оказался так близко, что, противореча сама себе, девушка крепче сжала полы халата. Вот и совратительница хороших мальчиков. Стоит ему подойти трепещет, как невинная дева в первую брачную ночь. Щеки вспыхнули огнем, когда он медленно пропустил мокрые пряди между пальцами.

– Длинные. Я никогда не видел тебя с распущенными волосами. Очень красиво.

– Они мокрые, что здесь красивого? – прошептала она.

– Здесь красиво всё. Волосы, плечи, – отпустил прядь и провел пальцем по коже от плеча к груди, едва задевая край халата. – Диана.

Невольно зажмурилась и подалась вперед, предвкушая поцелуй. Он был все ближе, она чувствовала теплое дыхание. Вот-вот и…ей на голову накинули полотенце.

– Но я не сдамся, Микки. До восемнадцати, как условились, – рассмеялся Тим и вышел из ванной комнаты.

– Что б тебя!

Выругалась она и, стянув с лица полотенце, села прямо на теплый пол. Кто тянул ее за язык с этим “восемнадцать лет”? Кто?!

И откуда взялся на ее голову этот железобетонный хороший мальчик?

***

Чешир