Проваливаясь в сон, Фрида вдруг осознала, что на его лице нет маски. Открыть бы глаза, но сил не оставалось даже на это.

— Ничего, еще увижу…

Видно, произнесла это вслух, потому что уже сквозь дрему услышала тихий смех.

Х долго сидел, глядя на спящую обессиленную Фриду. Такой женщины у него действительно не было. Как часто в самых потаенных уголках прячутся самые интересные секреты.

Он не собирался открывать ей свое лицо, радуясь удачной находке с маской, Фрида явно не имела почти никакого опыта, ко многому не готова, с ней нужно осторожно, чтобы не спугнуть, но в то же время жестко, иначе сбежит. А привыкнуть к положению рабыни рядом с ним ей будет легче, если он останется незнакомцем.

Сегодня Фрида стояла перед ним обнаженной и послушной, даже наказывать, кроме ненужных вопросов, было не за что, он обошелся флоггером, но при умелом владении флоггер может обжигать так, словно огнем палит. Зато шрамов не будет. Жаль портить такие ягодицы.

Х солгал Фриде, он приглядел девушку вовсе не у сексшопа, Петера привлекли потом, но знать об этом Фрида не должна. По крайней мере, пока не должна. Как и о том, что ему помогают ее друзья, что Бритт не зря отсутствует дома, а Магнус сообщил обо всех сайтах, на которые Фрида заходила в последние дни…

Она устала настолько, что не проснулась даже через пару часов. Х осторожно прилег рядом, обнял, стараясь не касаться больных мест. Фрида во сне прижалась к нему сама. Х едва не застонал, потому что от близости ее тела снова проснулось желание.

Рука легла на грудь, принялась ласкать, теребить сосок, который тут же отозвался, потом спустилась к клитору. Взбухшая горошина и ее зачастившее дыхание подсказали, что Фрида уже не спит.

— Хочешь?

— Да.

Он лег на спину и помог ей оседлать себя. Болели ягодицы, болели ноги, болело даже все внутри, но Фрида была просто не в состоянии отказаться от возможности почувствовать его в себе.

— Я помогу…

Его руки крепко взяли за талию, поднимали и опускали ее, доводя до исступления. Х заставил Фриду наклониться, чтобы иметь возможность дотянуться до груди, захватил в плен и без того пострадавший сосок. Она застонала от смеси боли и возбуждения, потому что это вовсе не был братский поцелуй. Но когда он приник губами ко второй груди, выгнулась, встречая эту боль.

Предчувствуя оргазм и свой, и ее, Х откинулся на подушку, несколько раз резко насадил Фриду на свой член и опустил, сильно прижав вниз. Кончив, тихонько положил на бок, не выходя из нее, потому что мышцы Фриды все продолжали сокращаться.

Они так и остались лежать на некоторое время. Уткнувшись лицом ему в грудь, закинув ногу на бедро, продолжая чувствовать его внутри себя, Фрида пыталась успокоить собственные мышцы, но те не желали спокойствия.

По спине тихонько проползли его пальцы.

— Сколько раз подряд ты способна выдержать?

— Не знаю.

— Это означает, что я могу брать тебя, сколько захочу?

— Да.

— Тогда продолжим.

Она перевернута на спину, и все действительно продолжилось.

— Надо отдать должное и ванильному сексу.

Едва ли это можно назвать ванильным сексом, потому что ее ягодицам было очень больно прикасаться даже к простыням, Х встал на колени, подтянул ее, положив ноги себе на плечи, и теперь действовал, позволяя Фриде опираться только на лопатки. Она удивилась тому, что прикосновения его рук к обожженной коже почему-то не вызывают такой боли, как обыкновенные простыни.

Фрида была совершенно беспомощна в таком положении, но Х вполне справился сам, оргазм снова получился бурным.

На некоторое время он замер, держа ее на весу. Потом рука нырнула к ее клитору:

— Ты можешь продолжить? Давай одна?

Х добился того, чтобы она еще раз кончила, снова бурно, с трудом сдержав вопль восторга. Дождавшись, когда мышцы прекратят сокращаться, осторожно вышел, опустил Фриду и лег рядом, обняв ее:

— Фрида, ты всегда такой была или у тебя просто давно не было секса?

— Только с тобой…

Она ужаснулась тому, что он решит, будто она сексуальная извращенка.

— Правда?

— Да.

— Значит, тебя наши игры заводят?

— Ничего себе игры!

Он рассмеялся:

— Не уходи от ответа. Я спросил, будучи выпоротой, ты испытываешь сильное желание и легче доходишь до оргазма?

И она вдруг честно призналась:

— Даже при мысли об этом…

И с изумлением почувствовала, что ей не стыдно от такого сумасшедшего признания. Что с ней, со скромницей Фридой, не рискнувшей даже купить себе вибратор в секс-шопе? Невольно тихонько рассмеялась.

— Что?

— Нет, ничего.

— Расскажи. Я приказываю.

Она созналась о секс-шопе.

— Значит, я разбудил в тебе ненасытную развратницу? Какой восторг! Придется тебя постоянно удовлетворять. Мазохистка-развратница… это же мечта любого мужчины. — Навис над ней, снова перевернул на спину. — Я очень хочу, чтобы ты возбуждалась от моего голоса, от прикосновений, от воспоминаний о наших занятиях, от одной мысли обо мне. Хочу, чтобы была готова к траху в любом месте и в любое время, но только со мной. Одного боюсь: с тобой я просто не в состоянии пользоваться презервативами. Ты пьешь таблетки?

— Нет.

— Если ты забеременеешь…

— Этого не будет, у меня не может быть детей. Из-за этого гиперсексуальность, как компенсация природы.

Ей было очень горько сознаваться в таком, но Фрида понимала, что нужно.

Он снова лег на бок, прижал ее к себе:

— Значит, будем трахаться день и ночь. А когда станет невмоготу, кого-нибудь усыновим. Или удочерим. Лучше то и другое.

Фрида просто ахнула. Х не намерен расставаться с ней? Он словно почувствовал ее сомнение:

— Не могу даже представить кого-то на твоем месте. Ты моя. Но я твой хозяин.

— Хозяин, ты маску снять не хочешь?

— Пока нет, всему свое время. Все идет по плану. Ты еще должна многому научиться, прежде чем…

— Что?

— Ничего, пойдем в душ.

По пути в ванную уточнил:

— В воде трахается хорошо.

В душе Х снова был в маске, хотя Фрида прекрасно помнила, что ночью в темноте он маску снял.

Х бережно вымыл ее, потом потребовал, чтобы в ванне в воде уселась сверху. И все же Фрида сказала стоп-слово. Это случилось, когда Х попытался насадить ее на член, но анальным отверстием. К этому Фрида не была готова. Сказав стоп-слово, замерла. Он спокойно кивнул: