Гул’дан был разочарован тем, что его план по захвату власти на горе провалился, но он был рад, что Чо’Галл оказался столь искусным дипломатом. Если бы он знал об истинных мотивах огрского мага и его благоговении перед Древними Богами, возможно, он бы не был столь счастлив. Но Совет Теней отчаянно нуждался в тайном убежище. Напряженность между Черноруком и Гул’даном росла. Пик Черной горы стал бесценным приобретением для чернокнижников.

А силы, таящиеся в глубине горы, могли и подождать.

Светлая Роща, Западный Кран и Красногорье теперь находились под контролем Орды. Пришло время для атаки на сам Штормград.

Верховный вождь Чернорук лишь посмеялся, когда Гул’дан поведал ему о неудаче экспедиции к Черной горе. Другого он не ожидал. Он был готов сокрушить Штормград и без помощи сил, позаимствованных у стихий.

Тысячи солдат Орды прошли через Элвиннский лес и установили осаду вокруг неприступного города. Они окружили крепость, перекрыв все доступы к столице, кроме морского пути. Чернорук приказал Килроггу и Чо’Галлу собрать кланы Кровавой Глазницы и Сумеречного Молота и возглавить нападение на Штормград. Для ослабления обороны города ночью Орда начала бомбардировать стены из осадных машин. На рассвете Килрогг и Чо’Галл начали атаку. Орки осаждали зубчатые стены крепости, в то время как чернокнижники поливали солдат Штормграда пламенем скверны. Число погибших среди защитников города ошеломляло.

Чернорук считал, что уже к полудню Штормград падет. И он был поражен больше остальных, когда услышал боевой клич людей, напавших на Орду с тыла.

Лотар увел львиную долю рыцарей Штормграда по морю и теперь атаковал противника со стороны Элвиннского леса. Орки в арьергарде были застигнуты врасплох, и рыцари проделали огромную брешь в их рядах.

Вскоре атака Орды сошла на нет. Кланы Кровавой Глазницы и Сумеречного Молота прервали нападение и попытались оттеснить рыцарей назад. Тогда огромные врата Штормграда распахнулись, и защитники города обрушили свои клинки на орков, проведя контратаку, став молотом для наковальни Лотара.

Орки не могли сражаться на два фронта. Им оставалось только бежать. Это была самая большая неудача в истории существования Орды.

Поражение взбесило Чернорука. Он едва удержался от казни Килрогга и Чо’Галла, и то лишь благодаря тому, что члены их кланов могли поднять восстание. Орки удалились в свои владения, в Красногорье, для обсуждения нового плана завоевания.

Победа Штормграда над Ордой не имела ничего общего с удачей. Лотар и король Ллейн действовали, опираясь на конкретные сведения, полученные ими от Кадгара. А тому о военных планах Орды сообщила Гарона.

Гул’дан знал, что полукровка рассказывает о культуре орков и передвижениях Орды своим человеческим друзьям, но так и не отдал ей приказ держаться подальше от Каражана. То, что он узнавал о Медиве и его таинственном доме благодаря Гароне, было слишком ценным, чтобы потерять такой источник информации, несмотря на риск для военных планов Чернорука.

Когда Гарона и Кадгар встречались в Каражане, они довольно часто беседовали о Медиве, за которого все сильнее беспокоились. В последнее время Каражан стал мрачнее, реальность в нем искажалась. По залам бродило все больше неупокоенных, истерзанных духов. Время от времени Кадгару и Гароне являлись яркие, ужасающие видения прошлого, настоящего и будущего.

Кадгар подозревал, что все дело в Медиве. Перепады настроения Хранителя полностью исчезли. Это радовало, но лишь поначалу; его ярость пропала, но, казалось, на смену ей ничего не пришло. Медив словно потерял возможность чувствовать хоть что-нибудь. Он все больше отдалялся от собственной человечности, и одновременно ткань реальности в Каражане начала распадаться.

Кадгар принялся рыться в книгах из башенной библиотеки, отчаянно пытаясь найти объяснение происходящему, и, кажется, разыскал ответ в одном неприметном фолианте. В нем описывался древний ритуал, позволявший опытным магам вызывать видения определенных воспоминаний. К сожалению, заклинание оказалось ненадежным. Кадгар редко видел то, что хотел, а когда дело касалось Медива, магия и вовсе не работала.

После долгих проб и ошибок послушник решил по-другому использовать заклинание и с помощью него раскрыть загадку истинного происхождения разлома, соединяющего Азерот с родиной орков.

Эта попытка увенчалась успехом, но полученные ответы были невероятными.

Кадгар и Гарона в ужасе наблюдали за тем, как перед ними разворачивается новое видение. Они узрели таинственного незнакомца, противостоящего Гул’дану на Дреноре. Человек в капюшоне убедил Совет Теней создать Темный Портал и устроить вторжение в Азерот, показав, что этот мир созрел для разграбления.

Затем они увидели вблизи лицо незнакомца; это был не кто иной, как Медив. Человек, который натравил Орду на Азерот, оказался Хранителем Тирисфаля.

Едва тревожное видение исчезло, Медик прознал о том, что обнаружили Кадгар и Гарона. Полукровка и человек чудом смогли избежать его гнева. Они направились в столицу Штормграда, надеясь предупредить короля Ллейна и Лотара о предательстве Медива.

Кадгар настоял на том, чтобы Гароне разрешили пройти в город и вместе с ним встретиться с королем. Гул’дан наблюдал за происходящим ее глазами и, когда понял, что она находится в одном зале с главой Штормграда, попытался заставить ее расправиться с Ллейном. Гарона воспротивилась странному желанию совершить убийство, не осознавая, что оно исходит от чернокнижника.

Ллейн не мог даже представить, что Медив способен на такое предательство, в отличие от Лотара. Командир поверил Кадгару. Как бы тяжело ему ни было это признавать, он понимал, что Хранитель — это огромная угроза для Азерота, даже большая, чем Орда.

Лотар поручил рыцарю Гавинраду командовать обороной Штормградской столицы и в сопровождении Гароны и Кадгара повел вооруженный отряд к Каражану. С тяжелым сердцем командир поклялся захватить или убить своего друга детства.

Наблюдая за событиями глазами Гароны, Гул’дан запаниковал. Он еще не обнаружил месторасположение Гробницы Саргераса и не мог позволить Медиву умереть раньше срока. Когда Лотар и его союзники прибыли в Каражан и начали атаку, Гул’дан коснулся сознания Хранителя.

Ментальная защита Медива была слишком мощной, чтобы преодолеть ее. Однако, когда началась битва, маг отвлекся. Гул’дан принялся лихорадочно рыться в его воспоминаниях, ища любую полезную информацию.

Как и во время боя с Эгвин, Саргерас захватил контроль над мыслями и действиями Медива. Он выплеснул всю свою мощь на незваных гостей. Битва в Каражане была водоворотом огня, стали и магии. Разум Гароны опутали заклятия Хранителя — Саргерас пытался взять под контроль ментальные цепи Гул’дана и обратить Гарону против ее союзников, но это дало лишь частичный результат. Мысли полукровки совсем спутались. Вскоре она уже не могла различить, кто друг, а кто враг.