Ну вот и нахера, он, спрашивается, не остановился на первом же сообщении?!

Оно и так-то болело – назойливо и безнадёжно, а теперь и вовсе...

Но он, как грёбанный мазохист, снова залез и перечитал. И снова. Перед глазами стояла её улыбка, в памяти отчётливо всплывал вкус её губ и запах волос. Так и есть – малинка...

Не давая себе возможности передумать, принялся удалять сообщения, невольно просматривая их снова.

Сука, как же больно! И глупо. Прямо-таки дебильно!

Но ведь когда-нибудь это должно пройти? Пусть бы уже свалили оба в свой долбанный Китай – хоть воздух бы появился, дышать свободно.

Гонит она на него значит, да? Мешает он ей, значит? Зараза. Вклинилась между ними с Киреем, как заноза, молчанием его внаглую пользуется и ещё и права качает! И Кирей тоже, блин, молодец – таскает её за собой в каждый свет, даже в гаражи.

Знал бы он, каково это, делать вид, что в упор не видишь, в то время как сердце, словно чугун, тяжёлое и хрупкое – стукни чуть сильнее и расколется.

На днях впервые за всё время не удержался, глянул на неё через зеркало и она, как назло, именно в этот момент глянула тоже. И тут же демонстративно полезла к Кирею обниматься.

И снова пришлось делать вид, что не замечает, и только дома потом понял, что щёки изнутри изгрызены в кровь.

С этим нужно было что-то делать, потому что его не только не отпускало, но ещё и с каждым днём накрывало всё сильнее. Да и как иначе, если, считай, постоянно вместе? Третий лишний должен уйти, это факт, но кто из них троих третий-то? Отказываться от братана из-за бабы он не собирался точно.

На следующий день Кирей попросил его, чтобы тот присмотрел за Маринкой, пока он будет в Риге.

– Бля, братан, ну ты же знаешь, что у меня завал! – сходу вспылил Данила. – Чего за ней смотреть, маленькая что ли? Ты когда в Италии был, кто за ней смотрел-то?

Сказал и сам же прикусил язык.

– Даныч, ну кому я её мог тогда доверить? Был бы ты, тебе бы доверил, а так... Да я же не прошу за ручку с ней ходить. Просто хотя бы иногда заруливай к институту, спрашивай – чё, как. Может, надо что, или наехал кто-то. Ну просто по-пацански, лады? Неделю всего!

Пришлось согласиться. Кирей тут же потащил его в институт, показать, где что. Поднялись на третий этаж. В просторном холле сразу от пола поднимались невысокие окна-полуарки спортивного зала. Сам зал находился на втором этаже, поэтому получалось, что заглядывали в него из-под самого потолка, и, конечно, всё было видно, как на ладони: девчонок в чёрных купальниках и прозрачных юбочках, парней в обтягивающих триконах. Часть из них стояли вдоль стен и болтали, другие танцевали в центре зала.

– Они пока всё время здесь репетируют, им места нужно много, в центральном концертном сцена большая, – поглядывая вниз, объяснял Кирей. – О, смотри, сейчас звезда моя отжигать будет...

Маринка танцевала в паре с каким-то пацанчиком. Прижималась к нему, закидывала ногу ему на талию, упираясь носом в нос, смотрела в глаза... А он то припадал мордой к её шее, то довольно грубо отпихивал, а потом сам же ловил и зажимал в объятиях...

– Красотка, правда? Я ей не говорю, чтобы не зазвездилась, но у неё этот танец лучше всех получается. Он ей по темпераменту идеально подходит.

– Братан... а ничего так, что этот хмырь её лапает?

– Бля, Даныч, и ты туда же! Это хореография такая! Страсть и все дела. Искусство!

– Да нахера б оно, такое искусство, если какой-то гандон твою девчонку за ляжки хватает?

Кирей, рассмеявшись, хлопнул его по плечу:

– Если тебе так кажется, значит, у них хорошо получается передать характер постановки, только и всего. Но на самом деле, он сейчас пытается держать дыхание и одновременно рожу кирпичом, ловит ритм, тянет носок и при этом старается не грохнуть партнёршу об пол. И ему не до её ляжек, уж поверь.

Он говорил это спокойно, слегка снисходительно и при этом невозмутимо смотрела на эту... хореографию, бля. А Данила отвернулся. Не до ляжек ему, ага. Такого просто не может быть!

Когда репетиция закончилась, и танцоры повалили из зала, Кирей с Данилой ждали у входа. Увидев Данилу, Маринка словно в стену врезалась: резко встала, окинула его взглядом и вдруг, поджав губы ломанулась куда-то мимо Кирея.

– Марин, ты чего? – побежал он за ней.

А Данила пошёл нахрен к машине. Это какой-то мандец. И даже вариантов нет, как это всё прекратить.

Глава 27

– Ты чего сидишь-то? – уходя из раздевалки, обернулась Катька. – Поругались что ли с Кругловым?

Маринка поджала губы. Да, наверное, со стороны это выглядело именно так, но слишком уж её накрыло.

– Нет, просто мне Кир на днюху пейджер подарил, крутой, из Европы привёз, но мой папа, как обычно... – вздохнула, – ну понимаешь, да? Короче, я вернула его Киру. На время! Думала, после Риги познакомлю их с папой, и потом снова заберу. А сейчас смотрю – а он уже на поясе дружка его закадычного висит, прикинь?

– Ну... В смысле, ты просила подождать, а он всё равно передарил?

– Нет, я не просила, но догадаться-то можно было? Я ему сейчас предъявила, конечно, а он говорит, типа, а где лампочка зажглась, что ты там у себя в голове имела в виду, представляешь? Нам, говорит, с Данычем он сейчас нужнее. А тебе потом новый куплю. Прикинь?!

– Ну... Вообще он скорее прав, Марин. Сама виновата, надо было предупредить, что не навсегда возвращаешь. Какие теперь претензии?

– Какие?! Да он этому своему Данычу скоро и машину подарит и полцарства в придачу!

– Иванова, ты что ревнуешь? – хихикнула Катька. – Если Даныч, этот тот, который постоянно пасётся возле вас, то симпотный, конечно, но не настолько чтобы Круглов сменил ориентацию. Уж не Круглов – это точно! Расслабься.

– Ха-ха, очень смешно! – надулась Маринка. – Слушай, а поехали с нами, а? Надоело мне: они о своём там базарят, а я сижу между ними, как третий лишний! Ещё и этот... друг, блин, игнорит меня внаглую, как будто я пустое