Такая вот история, как раз на десять порций креветок.

А дальше, без креветок, уже неинтересно. Его работа, учеба Джо…

Она училась удаленно и раз в полгода ездила в университет сдавать экзамены. Он тоже уезжал несколько раз на курсы. Потом ее назначили архивариусом, и ему вдруг стали часто нужны какие-то документы из архива. Они опять ходили в «Пироги» и на пляж. И в кино, но уже не на последний ряд. Он рассказывал ей о работе, об особо сложных делах… Не потому, что сам не мог разобраться, а потому, что так появлялся повод для новых встреч…

Затем война — три выброшенных из жизни года.

Снова остров…

И все хорошо как будто.

Правда, рецидивы еще случались, но теперь значительно реже. И отпускало быстрее. Как сегодня. Даже говорить с ней не пришлось — сам с собой поговорил, и хватило. Заодно и ночь кое-как скоротал.

Не выспался только.

Время пролетело слишком быстро, это оно умеет. Фаулер едва задумался о том, что стоит вздремнуть, а небо уже посветлело. Вскоре должны были появиться первые прохожие, и не стоило давать им повод для обсуждения и осуждения, явив себя дрыхнущим в машине практически на центральной площади города, поэтому он завел мотор и поехал домой.

В квартире еще чувствовался запах инсектицида, но не настолько сильный, чтобы отказаться от душа и сна, и, завалившись наконец-то в кровать, Кен забыл обо всем на свете. В том числе свое решение отключить телефон.

Поспать удалось от силы три часа до того, как над ухом задребезжал проклятый аппарат.

— Фаулер! — рявкнул лейтенант так, что звонивший должен был тут же бросить трубку.

— Здра… Здравствуйте. Простите, что беспокою… — Голос был незнакомый, мужской. Тревожный и неуверенный одновременно. — Меня зовут Эрик… Эрик Грайн. Кристин дала мне ваш номер. Сказала, что вы единственный, к кому она обратилась бы, если что-то случится…

Остатки сна слетели в одно мгновение.

— Что-то случилось? С Крис?

— Она пропала… То есть я не уверен, что она пропала. Не могу с ней связаться со вчерашнего вечера. У меня было ночное дежурство, а утром мы собирались поехать в зоомагазин купить кое-что для собаки… Кристин хотела устроить все к возвращению дочери… Я не смог ей дозвониться вчера. И сегодня тоже. Приехал к ней, двери закрыты… На Кристин это не похоже. Я позвонил миз Кроули… э-э… Эдне… Кристин дала мне и ее номер тоже. Подумал, вдруг она соскучилась по Джессике и решила провести выходные с ней…

— Где вы сейчас? — перебил Фаулер.

— В телефонной будке, недалеко от дома Кристин.

— Сейчас подъеду.

От его дома до дома Крис — пятнадцать минут на машине. Пятнадцать минут, которые вряд ли что-то решат.

Пока ехал, мечтал, чтобы Крис нашлась у какой-нибудь подружки, с которой с вечера засиделась в баре…

Но у нее не было таких подружек. И по барам Кристин не ходила. И если она обещала что-то сделать, особенно для Джессики, ни за что не забыла бы…

«Дверь в подвал, — думал он, вдавливая в пол педаль газа. — Пусть это будет дверь в подвал!»

Замок там заедал и мог заклинить, когда Крис спустилась за чем-то. А значит, сейчас всего-то и нужно, что открыть эту дурацкую дверь…

Или Крис могла упасть и сломать ногу. Лежит сейчас на полу и не может встать.

Или ударилась головой и потеряла сознание…

Он никогда не пожелал бы Кристин подобного. Никогда, если бы не мерзкое зудящее чувство, поселившееся внутри с первых слов позвонившего ему человека, — чувство, что все гораздо хуже…

— Вы — Фаулер? Это я вам звонил. Эрик Грайн.

Он выглядел его ровесником. Может, на пару лет старше. Высокий. Крепко сбитый. Каштановые с проседью волосы, карие глаза. Пахло от него мылом, машинным маслом и тревогой. Немного — собачьей шерстью…

Кен отметил все это машинально, пока шел от машины к крыльцу.

Поднявшись на ступеньки, прижался к двери лбом, втянул носом воздух у щели и не сумел придумать больше ни одной неприятности, на которую мог бы надеяться…

— Оставайтесь снаружи, — велел он Эрику, прежде чем выбить дверь.

«Я ведь совсем немногого хотела от жизни… Разве я не заслуживаю хоть немного счастья?»

Если однажды Крис придет к нему во сне, наверняка спросит о том же.

Она полулежала в ванне — большой, эмалированной. Белой… когда-то…

Руки скручены над головой и привязаны к трубе.

Ноги… Их не связали, и она брыкалась, пока могла, оставляя на эмали и кафельной стене багровые разводы. Несколько капель попало на пол…

А пробку заткнули, и стремившееся отрешиться от увиденного сознание выдало неуместную и такую же отрешенную мысль: как, оказывается, мало в человеке крови. Растеклась по дну, впиталась в платье, перекрасив голубую ткань в насыщенный пурпур. С рук стекла по распущенным льняным волосам…

— А-ы-ы-у…

Вскрик за спиной перешел в сдавленный вой.

Сказали же ему, чтобы оставался снаружи!

Фаулер развернулся, и Эрик Грайн, ринувшись вперед, врезался ему в грудь, точно в бетонный забор.

— Ничего здесь не трогайте. — Собственный голос слышался словно со стороны, твердый и бесстрастный. — А лучше покиньте дом.

«Но не уезжайте, нужно будет ответить на несколько вопросов» — так следовало закончить… Следовало, но не стоило.

— Она… Она?.. — Эрик задыхался. Во взгляде застыло неверие.

Кен и сам не верил. Но знал уже наверняка.

— Мертва. Не менее пяти часов.

К чему было это уточнение? Чтобы Грайн не изводил себя, думая, что, свяжись он с ним на час-другой раньше, это что-нибудь изменило бы?

Не изменило бы. Вот если бы забил тревогу сразу же после того, как не смог дозвониться ей с вечера… Но кто подумал бы о таком? Он и сегодня мог просто поехать к себе и терпеливо дожидаться, пока Кристин сама позвонит.

— Ни к чему не прикасайтесь, — повторил Фаулер.

Нужно было связаться с управлением, вызвать бригаду, но он вернулся к Крис. Не то чтобы не доверял полицейский экспертам, но хотел — просто должен был — сначала сам все осмотреть.

Смотреть было больно. Мысли отвлекали. Разные. Например: отчего вчера, гадая, куда податься, он не вспомнил о бывшей жене? Напросился бы на ужин, а после, быть может, она разрешила бы ему переночевать на диване в гостиной…

Плохие мысли.

Нельзя о таком думать. Винить себя. Как бы там ни было, это не он убил Крис. Не он связал ее, не он заткнул ей рот ее же шейным платком, не он перерезал ей артерии, не он… ударил? Похоже…