Мама собиралась было спорить, но потом, видимо, признала, что это совершенно бесполезно, и только махнула рукой. А мы вчетвером поспешили скрыться с ее глаз, пока не передумала. Мне надо было поговорить с Лиз, а Полли едва не подпрыгивала от нетерпения услышать рассказ Анри. Все остальное подождет до утра. Правда, мне было страшно выпускать маму из виду, но квартира Анри доказала свою полную безопасность. Мы прикрыли за собой дверь, Анри подумал — и поставил маячок, а из гостиной слышалось, как мама говорит герцогу Дареалю, что его сыну после полуночи следовало бы спать. Мама есть мама.

Мы конечно же никого не послушали. Анри отдал нам плед, который мы с Лиз расстелили на полу, а сам взял плащ и протянул Полли. Брат тихонько рассказывал невесте о наших сегодняшних приключениях, а мы улеглись на плед. Было так жарко, что иное и не требовалось. Вскоре Анри и Полли затихли. Тогда я поднял полог тишины, чтобы не мешать близким.

— Не спишь? — шепотом спросил Лиз.

— Нет, конечно. — Она тут же открыла глаза. — Разве можно уснуть?

Я покосился на брата. У него, видимо, был утомительный день, потому что они с Полли пропадали где-то и вернулись в таком виде, будто только что с бала. Оба спали тихо и безмятежно.

— Я точно не усну, — легонько поцеловал Лиз. — Ты знаешь, когда впервые услышал твой голос, решил, что схожу с ума.

— А как еще можно было с тобой связаться? — улыбнулась она, и на сердце стало теплее. — Я поначалу вообще к тебе не могла пробиться, потому что ты был в гимназии, и никакие заклинания не действовали. Потом познакомилась с мадам Анжелой, и мы пробовали уже вместе.

— Что тогда случилось на самом деле? Там, в парке?

Один из самых страшных дней в моей жизни будто встал перед глазами, а Лиз украдкой вздохнула.

— Все было достаточно прозаично, Фил. Папа попросил Айденса оглушить меня заклинанием. Я сразу не поняла, что он делает, поэтому подняла щиты слишком поздно. Я не знала, что на тебя тоже напали. Папа запер меня и говорил, что это для моей безопасности, и только мадам Анжела мне потом рассказала, что ты едва не погиб. Она ведь сидела с тобой.

— Значит, это был не бред. — Вспомнил, как во время болезни то и дело слышал голос матери.

— Нет. Мы вместе пытались найти выход из пространственного кармана, но так ничего и не вышло. Папа постарался на совесть. И знаешь, мне даже показалось, будто он влюблен в твою маму.

— Да? — Я приподнялся на локте.

— Да, — кивнула Лиз. — Он почти каждый день к нам приходил, но мадам Анжела всегда разговаривала с ним только как с другом. И он злился. А когда уходил, мы пытались до тебя докричаться. Это было сложно.

— Люблю тебя, — крепко обнял Лиз. — Не смей меня больше так пугать.

— Прости. — Она виновато потерлась щекой о мое плечо. — Я бы никогда не стала. Только одного не пойму, Фил. Кто мог тебя атаковать?

— Айденс должен был видеть. Спросим у него?

— Для этого придется вернуться в гимназию, — пожала плечами Элизабет. — Не скажу, что мне сильно хочется. Мы с папой все-таки в ссоре из-за всего этого… А если мы будем вместе, разве у него получится в чем-то нам помешать?

— Думаю, ты права, — ответил я. — Надо посоветоваться с Анри.

— Как он? — Лиз чуть обернулась и взглянула на брата.

— Сложно, но вроде бы немного лучше, чем было, когда он только вернулся.

— Расскажешь?

Конечно, я рассказал. Только с Лиз мог говорить обо всем, что меня тревожит. И о проблемах между Анри и магистрами, и о странных тайнах нашей семьи. Лиз слушала очень внимательно, а я чувствовал, как становится легче. Будто камень упал с души. Мне не хватало ее! До этого дня даже не понимал, насколько сильно не хватало! И теперь я боялся даже отвести взгляд, казалось, отвернешься — и она растает.

— Да, Фил, действительно все сложно, — сказала Лиз, когда история подошла к концу. — Но мы справимся. Особенно теперь, когда все вместе. Уверена, мой отец знает больше, чем говорит, обо всей этой истории. Надо только прижать к стенке! Вот мадам Анжелу и попросим.

Я представил, как мама допрашивает директора Рейдеса, и стало весело.

— Ну вот, ты уже улыбаешься, — обрадовалась Элизабет. — А то я в первую минуту, когда тебя увидела, даже испугалась.

— А ты чего ожидала?

— Что ты меня уже забыл и влюбился в другую, — рассмеялась она.

— Вот глупая! — вспыхнул я.

— А что? Ты — жених завидный, сильный маг.

— С дырой в кармане и магистратом на хвосте.

— Говорю же, завиднейший, Фил. Кто еще может похвастаться таким набором? Так что гордись!

С Лиз, как всегда, было легко и свободно. Мы еще час болтали о всякой чепухе, о наших общих друзьях, кураторе Синтере, других профессорах и только затем, обнявшись, наконец уснули.

Анри

Я проснулся необычайно рано. Самой сложной задачей оказалось встать с кровати так, чтобы никого не разбудить — ни Полли, ни Фила с Лиз, которые в обнимку спали на полу. Но, видно, накануне эмоций и переживаний всем хватило с лихвой, потому что никто даже не шевельнулся. Я тихонько вышел в гостиную — Вилли тоже спал под боком у отца, а вот мамы не было. Ушла? Что-то случилось? Но мама нашлась на кухне. Она стояла у окна и смотрела, как разгорается день.

— Доброе утро, — подошел я ближе.

— А, Анри, — обернулась она и улыбнулась. — Доброе утро, дорогой.

Осторожно обняла меня и коснулась губами лба. На плите грелся чайник, мама достала еще одну чашку и поставила на стол. Я расслабленно наблюдал, как она заваривает травы, добавляя маленькую ложку меда. И становилось спокойнее на душе. Ее возвращение казалось невозможным чудом, на которое я почти не надеялся, но ждал. Ждал все эти дни.

Наконец дымящаяся чашка оказалась передо мной. Я сделал глоток и отставил ее.

— Как ты? — спросила мама. Собственно говоря, что еще можно было спросить? И что еще можно было ответить?

— В порядке.

На самом деле я впервые за долгое время действительно чувствовал покой. Вчера, когда танцевал с Полли, и сейчас, когда сидел с мамой и пил чай. Будто все плохое закончилось, хоть это и было не так.

— Как давно ты вернулся? — мягко спросила она.

— Пятнадцатого мая.

— Так долго. Рейдес мне не сказал.

— Я думаю, этот тип много недоговаривает, — хмыкнул я.

— Не суди его строго, Анри. Эдуард всегда был нам с Виктором хорошим другом.

— То-то он едва не свел в могилу Фила. Это же надо было додуматься! Объявить собственную дочь мертвой.

— Он боялся за нее. Я бы и не такое сделала из страха за вас.