что в бурную ночь все еще можно услышать рев отчаяния вемика, среди множества голосов моря.

Итак, мой эльфийский похититель, у вас есть история, переданная мне моим дедом, который, в свое время, получил ее от своего.

Зачем люди-львы рассказывают такую историю, спросите вы? Возможно, потому что эльфы не будут. Да, говорить о такой магии опасно. Это правда, что на каждого мудрого вемика, который слышит предупреждение в этой легенде, найдется один дурак, который увидит в нем сверкающую изнанку драконьих сокровищ. Так что считайте ее просто мифом, если так вам нравится. И действительно, может этой истории и не было на самом деле.

Но запомни одну вещь, эльф, и запиши это в своем свитке: часто в легенде гораздо больше правды, чем в факте.

ВЕЛИКАЯ ОХОТА

Впервые издано в журнале «Dragon» №246, апрель 1998 г., составитель Дэйв Гросс

Читатели часто замечают, что Элайт редко проявляет магические способности, которые позволили бы ему развить игровые характеристики. Для этого есть причина. Он подлец, и мне кажется, что он просто преуменьшает свои магические способности и использует заклинания, как еще одно скрытое оружие. В этой истории, однако, Элайт задействует магию довольно высокого уровня, когда он и Эрилин Лунный Клинок сталкиваются с сектой поклоняющихся Малару.

Сумерки в северных лесах тянулись долго, и небольшой компании охотников казалось, что само солнце не желает покидать день столь славной резни.

Но ночь была неизбежна, и с наступлением темноты охота на время прекратилась. Трое охотников в последний раз окинули жадным взглядом ставшую уже невидимой тропу и наконец остановились, чтобы разбить лагерь и дождаться восхода луны.

Костер понемногу разгорался, и тонкая дымка потянулась по извилистой тропе под густым лесным навесом, как будто желая встречи с дымом от других костров. Той ночью их в лесу было множество, и Когти Малара громко распевали свои хвастливые песни, празднуя первый день священной охоты.

Младший из этих охотников, молодой полуорк, в тот день впервые пролил чужую кровь. Его звали Дром и, как и все верные последователи Владыки Зверей Малара, он вышел на Великую Охоту. Все существо Дрома еще звенело славой и яростью недавней бойни.

Он подобрался ближе к костру, чтобы в неверном свете разглядеть свои первые трофеи. К ужасу Дрома, увиденное заставило его сглотнуть и отвернуться. Отчего-то вид трех порванных и окровавленных эльфийских ушей на ладони заставил желудок судорожно сжаться. Даже во время самой битвы он не испытал ничего подобного.

Гримлиш, огромный орк с уродливым зеленоватым лицом, что-то одобрительно проворчал, взглянув на уши. Именно благодаря ему Дром смог их раздобыть. Гримлиш был могучим охотником и пользовался в своем племени заслуженной славой. Он был именно таким, каким мечтал стать Дром. Шею орка охватывал кожаный шнурок, украшенный множеством лоскутов высохшей плоти, происхождение которых было очевидно даже несмотря на покрывавшую их красную краску.

Дром мечтал о таком же ожерелье и теперь взялся его мастерить. Он снял со своего пояса небольшой винный мех со смесью дубильной кислоты и ягодного сока и опустил туда все три уха. Сделав это, Дром счел, что начало предстоящей работе положено.

Между тем огромный орк уселся перед костром и расстегнул ремешок на своем шлеме. Шлем был еще одним предметом зависти Дрома; однажды он надеялся найти такой же и для себя. Шлем был сделан из кожи, покрыт металлическими лентами и украшен лосиными рогами, каждый из которых был заточен до бритвенной остроты и ежедневно обмазывался свежей кровью. Это был прекрасный шлем - знак почитания одной из ипостасей бога Малара, которую тот иногда принимал чтобы лично пройтись по здешним лесам.

Но при всем своем желании Дром понимал, что никогда в жизни не сможет носить подобное великолепие. Гримлиш был двух метров высотой и обладал невероятной силой. На его плечи могло лечь копье, а шея была достаточно сильна не только для того, чтобы носить тяжелые рога, но и для того, чтобы использовать их в бою.

Сам Дром не был слабаком и, несмотря на свой юный возраст, он мог похвастаться высоким ростом и удивительной силой. Однако от человека в нем было больше, чем от орка. Его лицо было безбородым, но светлый пушок на подбородке свидетельствовал, что вскоре он обзаведется свойственной северянам бородой. Полуорочью породу юноши выдавали лишь его крупное тело да выглядывавшие из-за нижней губы клыки.

Дром скользнул взглядом на орка, который был занят своими трофеями. - Хорошая охота, - заметил он.

- Пять, - похвастался орк, - держа в руках доказательства убийств. - И еще два до восхода солнца.

Юноша-полуорк кивнул. Днем Когти Малара разгромили эльфийское поселение, вырезав большинство жителей в отчаянной битве. Когда луна поднимется, охота примет иной оборот. Орда разделилась на небольшие группы, которым было легче выследить оставшихся в живых эльфов.

В отряде было три Когтя, все из племени предателя - Снежного Волка. Третьим членом команды был человек средних лет по имени Барсук. Его рельефные мускулистые руки и грудь покрывали татуировки, а голова была побрита наголо. Барсук относился к делу убийства с весельем и свирепостью, что беспокоило и иногда даже пугало остальных членов племени. И это, по признанию Дрома, играло не последнюю роль. В конце концов, все они были последователями Великого Волка, такие же лютые, как и их четвероногие братья.

Дром родился на севере, в небольшом племени Снежных Волков, члены которого фанатично чтили своего тотемного зверя. Время от времени ряды Снежных Волков пополняли орки, охотившиеся в тундре рядом с племенем и поклонявшиеся тому же животному, а также случайные бродяги. Барсук был одним из них - изгой своего народа, выживший лишь потому, что был осторожнее и яростней остальных. Несмотря на свой небольшой рост и приближающуюся старость вид Барсук являл устрашающий. На его подбородке, прямо под губой, была нанесена золотистая татуировка в форме орочьего клыка. Щека с другой стороны лица была украшена знаком Малара - звериной лапой с капающей с когтей кровью. Зловещие трофеи свисали с пояса мужчины - несколько маленьких черепов, клыки огромных хищников и хвост серебряного волка.

Все они носили волчий мех, в той или иной форме. Дром носил шкуру, обернув ее вокруг шеи, как мантию, а Гримлиш приделал хвост к задней части своего шлема. Это были не трофеи, а дань уважения волкам. Они были последователями Малара, но по-прежнему почитали волков,