– Где Дубина? – спросил Вариус.

Элиза указала глазами наверх.

– Уже далеко. Он умеет лазить по стенам. Как и вы.

– Вы очень наблюдательны, мисс Элиза, – Вариус потер голову. – Зачем Дубине нужен ваш отец?

– Не знаю, – ответила она, все еще не доверяя этому человеку. – Зачем Дубина хотел вас застрелить?

Он помедлил.

– Скажем так… мы очень давние враги.

Ни Дубина, ни этот человек не выглядели старыми.

– Вы знаете, как найти его?

– Я попытаюсь, – сказал Вариус. – А пока не расскажете ли, откуда вы знаете мое имя?

Элиза до сих пор не хотела и не была готова довериться ему и не ответила. Вариус закрыл глаза.

– Слушайте, мисс Элиза. Мы оба хотим одного. Но Дубина очень опасный человек…

– А вы разве не опасный человек?

– Я тоже опасен, – сказал он. – Это правда. Но если вы поможете мне, клянусь, я помогу вам и я не причиню вам вреда. Вы ведь могли причинить мне вред, пока я был без сознания, но вы этого не сделали.

– Лишь потому, что я не знала, кто вы.

– Теперь вы знаете. Так откуда вы узнали мое имя?

Элиза прищурилась, разглядывая его. Она припоминала содержание письма и то, что оно значило. Мистер Твид и Дубина собирались уничтожить город и народ, а этот человек, лежащий на земле, был их врагом, следовательно, мог стать ее другом. Помимо этого, особое зрение Элизы, то самое, которое позволило ей прочесть письмо, дало ей возможность увидеть намерения этого человека. Она точно знала, что он не желает ей зла и сдержит свое слово.

– Я прочла его, – сказала она. – Вот так я узнала ваше имя.

– Где прочли?

– В письме, которое написал мистер Твид.

– Твид? – спросил Вариус, внезапно еще больше встревожившись. – Босс Твид?

– Да, – ответила Элиза. – Я горничная в его доме. Он отправил моего отца, чтобы он передал письмо Дубине, а потом Дубина куда-то забрал моего отца.

– Вы видели письмо?

– Можно сказать и так. Я видела следы, которые остались от письма на бумаге, лежавшей под ним.

Еще одна пауза.

– У вас замечательное зрение.

Она сделала вид, что разглядывает его.

– Вы собираетесь дальше здесь лежать или как?

– Я встану, – сказал он, – но не справлюсь без помощи. Токсин еще мешает моим ногам нормально работать.

– Тогда позвольте вам помочь, – Элиза подвинулась ближе, чтобы Вариус мог положить руку ей на плечи. Таким образом вместе они смогли поставить его на ноги, хотя он был и далек от того, чтобы стоять уверенно.

– Что еще говорилось в письме?

– Прежде всего, в нем вас называли ассасином, – ответила она. – Там говорилось, что вы придете в отель за чем-то важным и что сегодняшние беспорядки изменят баланс сил в войне.

– Будем надеяться, что нет, – Вариус оперся на Элизу, вместе они поплелись, шаркая, из переулка на Энн-стрит под свет раскаленного солнца. Затем они свернули к Бродвею.

– В письме еще что-нибудь говорилось?

– Говорилось, что Дубина должен остановить вас или убить и принести то, что у вас с собой было, в дом мистера Твида сегодня вечером.

– Этим вечером, – Вариус кивнул. – Значит, надежда еще есть.

– Надежда на что?

– На спасение страны, – ответил он.

Они дошли до Бродвея, свернули к северу и снова увидели толпу.

– О нет, – произнесла Элиза.

– Началось, – сказал Вариус.

Через два квартала у Парк-Роу, на маленькой площади перед редакцией «Нью-Йоркской трибуны» собралась толпа мятежников. Там были сотни, а может, и тысячи их, блокирующих улицы и железную дорогу. «Трибуна» поддерживала Линкольна и аболиционистские взгляды, поэтому и стала целью людей, разъяренных военным призывом и освобождением рабов. Перед ними на телеге стоял мужчина в светлой одежде и панаме, с поднятым вверх кулаком. Он выкрикивал что-то, что Элиза не могла расслышать оттуда, где она стояла.

– Вас не должны заметить, – сказал Вариус, все еще не способный крепко стоять на ногах. – Чернокожие сегодня под угрозой.

– Куда нам идти?

– Куда-нибудь, где я могу отдохнуть. Я не принесу пользы никому из нас, пока не восстановятся ноги.

Рядом, на углу Энн-стрит и Парк-Роу, находилась закусочная под названием «Виндастс», и она как раз должна была открыться. Элиза помогла Вариусу зайти, и хотя администратора несколько сбил с толку их внешний вид – чернокожая женщина из прислуги и хромой белый мужчина, – он, тем не менее, провел их к столику и дал меню. Они были единственными посетителями в такое время, и Элиза помогла Вариусу усесться, прежде чем заняла свой стул.

– Вы в порядке, сэр? – спросил администратор.

– Скоро буду, – ответил Вариус. – После того как немного передохну.

– Какая суматоха там, – произнес администратор.

Вариус кивнул.

– Они протестуют против призыва, не так ли?

– В том числе, – сказал Вариус.

– Демократы, определенно, не заинтересованы в «Трибуне», – отметил администратор. – Мистер Грили, главный редактор газеты, частенько здесь обедает. Надеюсь, протестующие его не тронут.

– Он смышленый, – сказал Вариус. – Он уже покинул город.

Вариус выбрал кофе и яйца «бенедикт» и настоял на том, чтобы Элизе принесли то же самое. Она еще не решила, что делать в ситуации, в которой теперь оказалась. Ее отца куда-то увел человек, который может лазить по стенам, а сама она только что помогла признавшемуся в своей деятельности ассасину подняться на ноги и отвела его в ресторан, где они собирались вместе позавтракать.

Принесли еду, и попробовав кусочек, Элиза поняла, что ужасно голодна, поэтому ела с аппетитом. Она чувствовала, что Вариус наблюдает за ней, не особо торопясь со своим завтраком, и старалась не засмущаться.

– Расскажите мне об этом вашем зрении, – сказал он.

– Не знаю, что еще вам рассказать о нем, – Элиза положила вилку и вытерла рот салфеткой. – Иногда я что-то вижу и понимаю, что это важно. Иногда я вижу человека, как вот вас, и могу сказать, добрые у него намерения или злые. Временами, как с этим письмом, я вижу следы, оставшиеся от каких-то вещей, как будто они светятся.

– Ваш отец обладает таким же зрением?

– Нет, но, говорят, у матери оно было.

– Прошу прощения, сколько лет вам было, когда она умерла?

– Мне было восемь, – сказала Элиза.

– Она учила вас так видеть?

– Нет, – ответила Элиза, и между ее бровями появились морщинки. – Почему вас это так интересует?