помощь не маленькая идет от этой троицы.

Мерецков координирует нас и ДВО, запрашивает и согласовывает помощь.

Ватутин получает, обрабатывает и выдает шикарную, надо сказать информацию. Разведка, данные по расположению, согласование по времени. Все оперативно и очень точно. Штабист от бога.

Нужен мне такой.

А вот Еременко, это особый разговор. Он как-то незаметно оказался со всеми знаком и почти лично, и уже свой в приданных дивизиях, и у нас тоже. Талант, великолепный администратор и стратег похоже хороший.

*******************************************************.

Но время размышлений похоже заканчивается и вот Уже Рокоссовский что-то озвучивает Лелюшенко, тот кивает и уходит к офицерам полка, стоящим неподалеку, а комбриг подходит к нам со словами:

— Все, начинаем. — Говорит он и тут же коротко добавляет:— Выдвигаемся побатальонно, подробности объяснит нач. штаба.—

И пошло движение, сплошная лента грозных машин, гремя моторами и лязгая траками уходит на Хэйхе. Сперва прошли Т38 и БТ8, за ними ЗСУ, БТР и Т26. А дальше пошла сплошная колонна вперемешку БТР и те же Т26. Машин уходит много, и они идут довольно быстро. На глаз, километров двадцать в час и идут в колонну по одному с дистанцией метров тридцать.

— Да, реально, они ушли минут за пятнадцать, а до Хэйхе им идти, где-то то пол часа. — Думаю я и вижу, что с интервалом минут в десять уже вдвигается вторая группа танков и БТР, почти аналогичная первой, только вот ЗСУ гораздо меньше

— Интересно с чего бы это. — Размышляю я с внутренним смехом, прекрасно зная почему все.

— А как не знать, если активно участвовал и даже что-то предлагал командирам, при разработке подобных схем? — Немного лениво размышляю я

Мерецков с немалым интересом смотрит вслед уходящим машинам, тут же и Ватутин с Еременко начинают негромко переговариваться, что-то обсуждать между собой.

. Володя рядом и все глаза проглядел. Он не выдерживает и спрашивает меня негромко:

— Дан, не знаешь, а почему именно в таком порядке ушли машины?—

Я, конечно, знаю, я участвовал в разработке планов, но не успеваю ответить, за меня это делает наш нач. штаба.

Малиновский улыбается и объясняет всем:

* * *

Штабом Бригады разработана и отработана система выдвижения к объектам на марше и в бою. Сейчас осуществлен план по выдвижению передового отряда на занятие слабо защищенного населенного пункта противника.

По нашим данным в Хайхе расквартирован батальон пограничников. Задачей ТП1 является его нейтрализация и принуждение к сдаче.

Пять СЗУ развернутся вдоль дороги на Хайхе, примерно через каждые два километра и прикроют район марша от возможного удара с воздуха, рядомс ними расположатся БТР с бойцами прикрытия и Т26 для усиления.

По разработанным нами планам, весь период передислокации войск, будет проходить под полным прикрытием, с земли и воздуха, маневренных групп.

Танковый полк выдвигается батальонными тактическими группами со своими задачами. Всего сформировано две БТГ

В состав каждой БТГ входит девять БТ8, тридцать пять БТР, три Т38, пять Т26 и две СЗУ.

Первая БТГ пойдет первой, разделится на три тактические группы и возьмет под контроль основные объекты в Хэйхе.

Вторая БТГ атакует позиции пограничников и принудит их сдаться либо уничтожит.

Резерв полка, в составе двенадцать БТ8, десять БТР, четыре Т38, две СЗУ и десять Т26, останется у въезда в Хайхе и обеспечит усиление при необходимости.

* * *

Все кивают, в ответ на подробное объяснение нашего нач. штаба, а Мерецков удивлен и надо сказать доволен.

И еще, я с удовлетворением отмечаю немалую заинтересованность появившуюся в глазах Ватутина и Еременко.

— Ну, ну. Посмотрим. — Думаю я, поглядывая на них и ловя на себе ответные взгляды.

А передислокация идет. Танк за танком, рота за ротой уходят батальоны для выполнения поставленной перед ними задачи.

А на этот берег уже готовится переходить стрелковая дивизия, которая займет сперва зону переправы, а после и оставленный бригадой Хайхе. Скоро, уже скоро.

— Все учтено, все. — Думаю я. — Все учтено и спланировано.—

И новая мысль появляется в моей бедной голове:

— А пока можно наверно немного отдохнуть.—

И мы располагаемся неподалеку.

* * *

— Даниил, может споешь что? — Неожиданно спрашивает Мерецков, которого похоже начало немного утомлять ожидание новостей от ушедших батальонов.

Те ушли и мы пока ждем. Один разворачивается в городе, второй прессует пограничников, а третий стережет город и смотрит, что и к чему.

— Ситуация зависла и песня тут будет вполне уместна. — Понимаю и выдаю очень подходящую песню.

Гитара в руках, звенит первый аккорд, негромко пропеваются первые слова и это та самая, знаменитая: «Когда нас в бой пошлет товарищ Сталин». Но я конечно немного изменил слова, перефразируя ее под данные обстоятельства:

* * *

Броня крепка, и танки наши быстры,

И наши люди мужества полны.

Громят врагов советские танкисты,

Своей великой армии сыны.

Гремя огнем, сверкая блеском стали,

Идут машины в яростный поход.

Нас в грозный бой послал товарищ Сталин,

И командир нас в бой ведет.

Заводов труд и труд колхозных пашен

Мы защитим, страну свою храня.

Ударной силой орудийных башен

И быстротой и натиском огня.

Пусть знает враг итог борьбы великой

Народ — герой никем непобедим!

Мы смерть несем японской банде дикой,

Не пяди мы не отдадим!

* * *

Песня отзвучала и я в ответ на немного недоуменные взгляды присутствующих говорю:

* * *

Сталин руководитель страны и все что делается, делается с его ведома и с ведома остальных первых лиц. Они за все отвечают и они это понимают, ответственность огромная и эта песня своего рода знак уважения.

Но, ведь она