— Выбрать?! Черт возьми… как я могу выбирать?

Лица вокруг меня, покрывшись паутиной трещин, теперь казались просто глыбами льда. Еще немного, и они все рассыплются на куски… а уж тогда выбирать просто будет не из кого. Подгоняемая этой мыслью, я выбрала одно лицо, которое еще можно было смутно различить — крохотное создание с лисьим личиком, огромными ушами и белоснежными острыми зубами. Протянув руку, я осторожно дотронулась до него кончиком пальца. И вместо холодной ледяной корки нащупала пушистый мех. Сцепив зубы, я поспешно просунула руку в… не знаю даже, как это описать: больше всего это смахивало на зыбучие пески, — нащупала пушистую меховую шубку, схватила неизвестное существо за шкирку и рывком дернула на себя. Раздался громкий треск, и существо выскочило из своего ледяного кокона, словно пробка из бутылки. Я слегка попятилась, заметив оскаленные зубы, но вместо того, чтобы вонзить их в мою руку, существо благодарно лизнуло меня длинным шершавым языком, а потом повернулось и кенгуриными прыжками поскакало к лесу.

— Какого дьявола?! — ахнула я, протирая глаза.

— Фавн! — рассмеялась Элизабет. — Я давно уже ни одного тут не видела. Думала, они все переселились в страну фей. Не волнуйтесь, он отыщет дорогу к колледжу. А потом мы либо подыщем ему работу, либо отправим его в Западную Талию, там есть небольшая греческая община. — Она вытерла глаза, а потом вдруг, к неописуемому моему смущению, заключила меня в объятия. — Я знала, что вы не просто так появились у нас! А теперь пошли. Нам еще многое предстоит сделать.

Вернувшись в дом, мы обнаружили, что в нем кипит работа. Дори Брауни, в лыжных брюках, теплых ботинках и свитере, мыла посуду, а Каспер фон-дер-Аарт занимался индейкой.

— У нас тут неимоверное количество еды, к тому же есть и газ, и даже электричество. Не всем из местных так повезло. Думаю, мы просто обязаны пригласить побольше гостей — и в первую очередь тех, у кого в доме нет света, — предложила Феникс.

Дори с Дианой переглянулись.

— Неплохая идея, — кивнула Диана, которая уже заметно пришла в себя.

— Нужно обойти дом за домом — проверить, все ли у них в порядке, — предложила Дори. — И забрать с собой всех, кто не может приготовить праздничный ужин.

— Может, сначала спросите Калли? — вмешалась декан Бук. — В конце концов, это ведь ее дом! Может, ей не хочется приглашать совершенно незнакомых людей.

Я растерянно оглядела всю компанию и покладисто кивнула:

— Я не против. Чем больше народу, тем веселее.

Диана, Феникс и Каспер вызвались заняться стряпней. Пока они возились на кухне, Дори Брауни, прихватив меня с собой, принялась обходить один за другим соседние дома.

— Заодно познакомитесь с соседями, — жизнерадостно объявила она, после чего взялась звонить по сотовому кому-то, кого она называла Дульси, потом, поспешно распрощавшись, переключилась на Дэйви и снова принялась отдавать распоряжения.

Оба они, как вскоре выяснилось, были ее кузенами. Договорившись между собой, кто какие улицы возьмет на себя, Дори наконец вспомнила обо мне.

— Похоже, все ваши родственники готовы, не считаясь со временем… — начала я.

Дори протестующе замахала руками. Ее голубые глаза сияли.

— О, мы просто делаем свою работу, знаете ли. Еще два века назад, в благодарность за предоставленное нам убежище, мы, Брауни, взяли на себя заботу о жителях города.

— Брауни? — удивленно переспросила я. — Что это… какая-то организация типа девочек-скаутов?

— Поскольку у вас шотландские корни, вы, возможно, знаете нас как бодахов. Мой народ перебрался сюда из Уэльса, в тамошних краях нас обычно называли бука… О Господи! — осеклась она, вероятно, заметив мои вытаращенные глаза. — Диана сказала, что вы теперь все знаете о нашем городе, вот я и подумала — что страшного, если я вам расскажу?

— Да-да, конечно… только нужно время, чтобы к этому привыкнуть. Мама часто рассказывала мне сказки о домовых, когда я была маленькой, — о том, как они помогают хозяевам по дому. Но если вы скажете им «спасибо» или подарите что-то из своих вещей…

— Да уж, это верно… мы терпеть не можем, когда нас благодарят. Некоторые из нас приходят в такую ярость, что превращаются в боггартов[9]и пускаются на всякие злокозненные проделки — например, мой троюродный брат Хэм годами изводил каверзами одного беднягу фермера в Бовайн-Корнере. Но большинство из нас ведут себя довольно благопристойно. Чтобы брауни не превращались в боггартов, в колледже используют групповую терапию, где нас учат обуздывать свои эмоции.

Как-то сложно было представить, что милой ясноглазой Дори Брауни приходится ходить к психологу и учиться держать свои эмоции в узде, но очень скоро мне представился случай убедиться, что темпераментом ее Бог не обидел. Первые из моих соседей, к которым мы заглянули — Эбби и Рассел Гуднау, молодожены, недавно купившие в городе ветеринарную практику, и Эванджелина Спрэг, восьмидесятилетняя пенсионерка, бывшая библиотекарша, — заранее подготовились к снежной буре. В обоих домах имелась топившаяся дровами плита и даже керосиновые лампы. Они не только не нуждались в приглашении на праздничный обед — собственно говоря, Гуднау уже успели пригласить к себе Эванджелину, — но еще и предложили забрать к себе лишних гостей.

— Славные люди, — одобрительно крякнула Дори, когда мы вышли из дома Гуднау. — Забавно… они открыли свою клинику в воскресенье — в тот самый день, когда моего кузена Клайда сбила машина. И надо ж было такому случиться, что ему как раз приспичило обернуться собакой! Ему тогда довольно сильно досталось, так что он никак не мог принять свой нормальный вид и…

— А они догадывались, что им приходится лечить… — Я замялась.

— Поуку?[10]Боже, конечно, нет! Они не могли бы заботиться о Клайде лучше, будь он человеком, а не каким-то кокер-спаниелем! — Дори захихикала. — Зато теперь Эбби диву дается, почему ей никогда не приходится вытирать пыль! А видели бы вы полы у них в доме — блестят как зеркало! Конечно, они с Расселом оба очень аккуратные, но ведь у них в клинике вечно дел по горло.

Так, за разговором, мы добрались до третьего по счету дома — трехэтажного особнячка в викторианском стиле, штукатурка и краска на котором до такой степени облупились и облезли, что уже невозможно было догадаться, какого он цвета. Я моментально узнала его — это был тот самый дом, откуда пару дней назад вышла Ники Баллард. Остается надеяться, что ее нет дома, подумала я. Мне не хотелось лишний раз смущать бедную Ники. Одна свалка на крылечке могла кого угодно вогнать в краску…

Подойдя поближе, я заметила среди обломков дивана десяток пустых винных бутылок.