найдешь здесь ничего, кроме смерти. Возвращайся, пока цел. Ни один так называемый герой не поможет тебе.

– Я не могу вернуться, сначала нужно найти героев.

– Тогда пеняй на себя. Этот мир не похож на те сказки, что читал тебе папочка.

– Мне кажется, ты не должен быть так строг к нашему спутнику. У него свой путь, – нахмурилась девушка.

– Путь, который может привести всех нас на плаху, – Рантар достал флягу и отхлебнул из нее. – Лучше бы вы послушали человека, который знает, о чем говорит.

– Так ты герой? – спросил с остатками надежды Имва, хотя и не верил в это.

– Не произноси при мне этого слова, – покачал пальцем Рантар. – Всем нам будет лучше, если ты выкинешь из головы эти глупости. Хочешь уроков про окружающий мир? Хорошо. Каждый человек, которого ты встретишь, захочет тебя убить или продать. Те, кого ты зовешь героями, в первую очередь.

– Почему?

– Потому что это жалкие и жестокие люди, которые думают только о себе. Может, ты и прав, что выбрал себе другом петуха.

Повисло тягостное молчание, и Имве совсем не хотелось его нарушать. Как и спорить с тем, что на самом деле это Навнат выбрал его. Рантар был грубым и жестоким, как и его имя. Он все равно ничего не поймет.

– А черные тюльпаны такие же? – спросила девушка, и Имва заметил озорной блеск в уголках ее глаз.

– Их больше нет. Знаешь, это немного нечестно, что ты слушаешь нас, задаешь все эти вопросы, а сама пока не принесла никакой пользы. Ты обещала сделать монолит, но люди в твоей голове другого мнения. Мне не важно, сумасшедшая ты или нет, но мне нужен мой ключ.

– Ключ. Ключ. Да я только о нем и слышу! Я все сделаю! Главное, чтобы я была собой!

– Это меня и беспокоит. Не хочу, чтобы возле очередной кузни кто-то из твоей головы говорил мне, что ничего не знает.

– Значит, найди место, где не одна кузница.

Рантар помолчал, покручивая в руках флягу, а потом спросил:

– Фанрайт подойдет?

– Фанрайт? Д-да! Ох, я же знаю это место! Это один из северных городов, правильно?

– Самый южный из северных – так они любят говорить.

– И в нем множество гоблинских мастерских! Это просто отлично. Так мы на севере Истрии?

Имва заметил, как оживилась девушка. Она чуть не подпрыгивала от возбуждения.

– Память возвращается?

– Немного. Я была в Фанрайте несколько раз. Возможно, даже встречу кого-то из знакомых!

Все это время Имва следил за ними с замирающим беспокойством. Он был не в восторге от этой идеи.

– Это целый город, да? – спросил он.

– Да! Это настоящий город! Там огромные стены. Библиотеки. Множество самых разных мастерских, начиная от подпольных и заканчивая огромными королевскими мануфактурами. Город такой большой, что там целый квартал гоблинов. Город в городе. Сможешь повидать своих!

Девушка ходила из стороны в сторону с жаром, размахивая руками, будто могла попробовать все эти стены и мастерские на вкус. Будто кто-то говорил про ее любимое лакомство. Имва пытался успокоить дергающийся хвост. Они собирались идти в город. Настоящий город. В котором нет природы, нет хранителей, а только огромное количество людей. Очень много людей.

– А нам обязательно туда идти?

– В городе у нас будет так много возможностей, конечно! Антар, а далеко он?

– Я же просил не произносить этих имен.

– Прости, Мэлви. Так далеко?

– Дня полтора пути.

– Отлично! Так, чего мы тут расселись? Давайте живее! Чем быстрее мы туда доберемся, тем лучше.

Имва поплелся последним, слушая, как девушка без остановки рассказывает про какие-то непонятные штуки, про пекарни, где любила что-то есть. Потом стала расспрашивать про лес, но Имва был не в настроении и отвечал коротко. Она не замолкала ни на секунду, а Рантар лишь терпеливо двигался рядом. Воин не сел на лошадь, но и не торопился подсадить туда Викторию. Не похоже, чтобы он всерьез радовался походу в город, но Имва с трудом мог представить, чтобы такой человек вообще чему-то радовался. И все же они шли туда. Медленно, но верно.

Имва ощущал, как земля под ногами становится все скуднее, а деревья расходятся в стороны, теряются, будто постепенно начинают таять. В них уже давно не осталось ничего от хранителей, они были слабыми и одинокими.

А людей с животными становилось все больше. Начали появляться повозки и целые группы животных, которых гнали в том же направлении. Потом появились и скрылись несколько деревень. Вдоль дороги они встречали людские трупы, которых привязали в молитвенной позе к столбам. Так же, как в той деревне с Харнаком, только тут все были мужчинами. Эти трупы с немым укором следили за путниками. Имва умел чувствовать знаки и понял, что город не сулит ничего хорошего. Но остальным было плевать. Лишь Рантар пробурчал непонятную фразу: «Валентин развлекается».

Когда под вечер они остановились под деревом среди жухлой листвы, Имва заметил, что дрожит. Вот только костер не помогал согреться. В его голове кружились сотни вопросов, на которые он не знал ответов. Много ли людей живет в городе? Что они там делают? Есть ли среди гоблинов его родственники? Есть ли другие герои? Последний вопрос, чтобы хоть как-то перестать волноваться, он задал Рантару.

– Может, и есть пара-тройка.

– И они все, как Харнак?

– Могут быть лучше. Могут хуже. Я бы рассчитывал на второй вариант. Я не собираюсь с ними пересекаться.

– Так же, как не собирался с Одноглазым?

– Ко всем неожиданностям готов не будешь. Мы не станем оставаться в городе долго. Есть у меня один знакомый, подскажет, в какую мастерскую лучше отправиться. А дальше будет видно.

– Здорово, – оживилась Виктория. – А твой знакомый, он кто? Кузнец?

– Не совсем. Я бы советовал тебе отдохнуть, девочка. Если завтра все пройдет хорошо, ты должна будешь работать очень быстро.

– О, не волнуйся. Я буду на высоте.

Довольно скоро она уснула прямо возле костра, а Имва с тревогой наблюдал за вспышками света в огне. Наставник говорил, что огонь открывает истину тому, кто умеет общаться с ним, но Имва не умел. А еще наставник часто повторял: «Люди – это болезнь, а их города – живые язвы на теле мира». Ему хотелось увидеть эти язвы, и они ужасно пугали его. Имва давно узнал человеческие деревни, представлял себе быт людей. Но деревня должна была быть меньше города. Правда, он не знал, насколько.

Хвост елозил в штанах, мотаясь, как заведенный, но вытащить его Имва боялся. Слишком опасно. Вдруг из леса выйдет очередной мальчик? Что,