тут, Ашран, неужели не заметила никаких странностей? Хоку всегда было пристанищем поклонников некромантов. Каждая семья в этом проклятом поселении исповедовали тёмный путь. Успехов у них было немного, все как один — бездарности! Сейчас, обдумывая, я понимаю, что это больше походило на культ, — она прервалась и обратилась к Румпелю: — Сын, хочешь знать извращённость моего происхождения? Рассказать? Я даже удивлена, что это не проявилось в твоей крови. Эти бездари поселения Хоку нашли где-то старый обряд для призыва голоса тьмы и всем поселениям окунулись в его исполнение. Я родилась от связи моего деда с моей матерью, его собственной дочери. А так названый отец любил меня каждой воскресенье на алтаре при всех жителях.

Она указала кивком, имея в виду дом за спиной. Тот самый, с несколькими башенками на крыше.

— Вот в этом доме, тогда называемым храмом. Я была не одна. Эти люди использовали детей, как подопытных кроликов. Матери не жалели своих детей, да ещё и смели изображать видимость семьи и заботы. Вам будет интересно узнать, что у них получилось. Тьма пришла. И тогда на голос тьмы пришёл Он.

Последнее слово она сказала с благоговением и восхищением, влюблённой женщины.

«Кто этот он о котором, она говорит?» — подумал Ма’Ай и заметил какое-то движение за спиной Элоизы.

Ма’Ай с удивлением понял, что это Холгун. Он перевёл взгляд на второго Холгуна, что стоял рядом с ним. А гроза в это время набирала обороты. Молнии сверкали то тут, то там.

— Я, как и другие обречённые дети…

— Ты хочешь сказать, поселение Хоку уничтожили дети? — прервала её повествование Ашран.

Она рассмеялась:

— Ты не представляешь, какую силу дарит тьма, если её принять. Боль обжигает, последней попыткой освободиться надеюсь, но тщетно, и умолкаю, сраженная пыткой, и затихаю желаньем заветным, — на распев произнесла Элоиза с безумной улыбкой.

Холгун, что был за спиной Элоизы, сделав быстрый рывок, произвел захват за шею и приставил нож к горлу:

— Не рекомендую делать резких движений, — сказал Холгун. — Этот нож тоже квебритовый. Опусти арбалет.

— Доппельгангер, — заметила Элоиза с усмешкой, но сделала, как он сказал.

Она опустила руки. Развернув свободную от арбалета руку, она прикоснулась ладонью к ноге Холгуна за спиной. По его телу пробежал сноп иск, похожих на мелкие молнии. Холгун выронил нож, корчась от боли, а потом его откинуло назад от неё. Кулон на шее Ма’Айя засветился.

— Бегите! — крикнула Ашран.

— Пусть бегут, а ты стой! — приказала Элоиза, поднимая арбалет.

Ма’Ай помог скрыться Румпелю за колодцем. Холгун возле них, пропал, после того, как она ударила молнией второго Холгуна рядом с ней. Видимо, первый и был доппельгангером, как назвала Элоиза.

— Думаю, прострелю тебе ноги, чтобы ты не сбежала, — заявила Элоиза, поднимая арбалет.

«Почему? Почему Ашран стоит и не двигается?» — с замирающим сердцем думал Ма’Ай.

— Но для начала покажу настоящую тьму, — заявила Элоиза и топнула ногой по земле.

Вокруг неё образовался светящийся красным круг с собирающимися в нём знаками.

— Эфраит! — воскликнула Ашран.

— Ты же не думала, что это сработает, правда же? — заметила противница.

Круг сжался и побежал по земле, расширяясь. Ма’Ай едва не подпрыгнул, когда он пронесся под ним.

«Не переживай, Ма’Ай, сегодня тебя ждёт чудесный денек» — сказал голос.

Ма’Ай открыл глаза и с удивлением обнаружил себя на кровати в их доме-кузне. На нём были его любимые красные праздничные шаровары и белая рубаха. Не совсем понимая, как здесь оказался, Ма’Ай выглянул в окно на улицу. Море на горизонте было спокойным, небо ясным, а солнце щедро одаривало своим теплом город, обещая прекрасный день.

Он опасливо выглянул за дверь комнаты. Снизу доносились голоса Ста’Арха и Ма’Рты. Он вышел и направился к ним. Около лестницы голоса стали разборчивее.

— Он дома, — донеслись до него слова Ста’Арха. — Спит в кровати.

— Явился хоть вчера, — отвечала ему Ма’Рта. — Он ночует вне дома и много времени проводит с этой эльфийкой. Что можно делать с эльфом по ночам?

— Помнишь, он говорил, что видел как они оживляли мертвеца?

— Ты думаешь, он занялся некромантией? — голос За’Ар.

— Чем же еще? — спросила Ма’Рта.

— Сколько помню, от него всю жизнь одни проблемы, — добавил Ста’Арх.

«Они тебя ненавидят. Ты испортил их жизни, особенно подпортил жизнь Ма’Рты» — голос раздался так внезапно, что Ма’Ай аж подпрыгнул. Рядом никого не было.

— Ты проснулся? — спросила Ма’Рта, заглядывая наверх. — Проходи к столу.

Ма’Ай спустился, все уже сидели за столом.

— Ма’Ай, ты самый жалкий маг из всех возможных, — сказала Шива.

Ма’Ай опешил от такой прямоты.

— Да… — растерянно протянул он в ответ.

«А она тебя презирает, — будто забавляясь, шепнул голос. В душе Ма’Айя поднимал свою голову страх. — Боишься? Правильно, бойся их»

— Я не хочу есть! — воскликнул Ма’Ай.

Он хотел поспешить выйти и отправиться к Ашран, но на его дороге встал Куран:

— Ты никуда не пойдешь.

— Да что с вами?! — отчаянно воскликнул он.

— С нами? — с издевкой сказала За’Ар. — А как ты думаешь, мы должны реагировать на некроманта? Ты некромант!

— Я не некромант, — возразил он.

«Кого ты обманываешь?» — спросил голос. Ма’Ай схватился за голову, в попытке избавиться от голоса в голове.

— Пошёл прочь! — крикнул Ма’Ай обращаясь к голосу в его голове.

В дверь постучали. Куран открыл, впуская представителей магического совета.

«Они тебя сдали, — сообщил голос. — Беги!»

Не зная почему, но он послушался голоса и побежал. Он рванул к двери конюшни, что вела в кузню. Едва он открыл дверь, как сильный поток воздуха ударил в спину. Кто-то из магов воспользовался силой. Он кувырком залетел внутрь. В конюшне поднимался на ноги минотавр Мирорх, его глаза наливались кровью.

«Он прихлопнет тебя, как муху» — заметил голос.

Ма’Ай подскочил как ужаленный и рванул прочь. Он бежал по улице, не разбирая дороги. За спиной под топот копыт минотавра разносились крики:

— Некромант! Держите его!

Сердце колотилось в сумасшедшем ритме, перекачивая кровь в его жилах. Ма’Ай и не помнил, когда ему приходилось так удирать. Повезло, что он хорошо знал город, ему удалось оторваться в закоулках торговых кварталов.

«Они тебя найдут, найдут и бьют» — подхихикивал голос.

«Это сон. Мне это снится. Нужно проснуться» — подумал Ма’Ай.

«Ой, ли, — прокомментировал голос. — Посмотрим, что ты заговоришь, когда с тебя снимут кожу»

Как бы он себя не убеждал, но сон был уж слишком реальным.

«Ашран, — мелькнуло в его голове. — Она ему поможет»

Добираться ему пришлось перебежками. Все люди, встречавшиеся ему на пути, пытались к нему придраться, задеть. Еще