– Да. – Кратко ответил Олег.

– Заводи!

– И так, Иван. У нас к вам несколько вопросов. Сейчас придет следователь, и мы начнем. – Констатировала я, рассматривая парня.

По большому счету он выглядел ровно на свой возраст. 20 лет. Рост средний, примерно 170—175 см. Худощавый. Я бы сказала, даже слишком. Держится уверено. Волосы и глаза такие же, как у Марины. Видимо, это не линзы.

– Иван, дело в том, что… – Не успев начать, Стас остановился, собраться с мыслями. – Ваша сестра подозревается в совершении преступления.

– И что? – Раздраженно вскинув брови, спросил он.

– Она убила человека, вас это не интересует?

– Марина всегда была чудачкой, я ничем не удивлюсь. Какое отношение к этому имею я?

– Какое отношение… – Почесав подбородок, спросил Стас.

– Может быть, потому что ты ее насиловал? – Внезапно произнесла я.

– Что? Это тупые догадки. – Смеясь, ответил Иван.

– Догадки?

– И не более! Я никогда бы этого не сделал.

– Ну, если смотреть на то, как вы говорите о своей сестре, я ничему не удивлюсь! – Снова вспылив, сказала я.

Его возмущение в какой-то степени выглядело неподдельным.

– Вы так и не ответили на вопрос.

– А что тут ответить? Чушь собачья! – Разъяренно крикнул он, сам того не ожидая.

– Странно, нам это таковым не кажется… – Задумчиво сказал Стас.

– Насколько я знаю, братская любовь наказанию не подлежит. Или вы переписали закон?

– Нет, что вы. Мы ничего не переписывали.

«Ужасно, просто кошмар!» – эти слова не донестись до слуха присутствующих, однако подразумевались, если судить по интонации. А вот в улыбке читалось нечто совершенно другое. Теперь это именуется деградацией.

– Слушайте, вы можете сколько угодно отрицать тот факт, что насиловали свою сестру, но лишь потратите тем самым кучу времени. – Спокойно констатировал Стас.

Иван раздраженно смотрел на часы и продолжал отмалчиваться.

– Я никогда не насиловал свою сестру!

Затем, прервав самого себя на полуслове, он обратился уже ко всем присутствующим:

– Зачем мне это? Вы ужасно злобные.

– Ну, я не знаю, зачем вы ее насиловали. Поэтому интересуюсь. – Вставила я.

– Дело в том, что у нас есть несколько дневников Марины, простите, вашей сестры.

– И? Перестаньте ходить вокруг да около! – Недовольно сказал Иван.

– В своих дневниках она кое-что рассказала. Я не слишком сложно излагаю?

– Нет, всё понятно. – Стиснув зубы, ответил он.

– Хочу уточнить…

После этого Стас обернулся к Олегу, чтобы взять копию несколько записей из дневника.

– Иными словами, здесь говорится о том, что вы приходили и делали ей больно. Часто.

– Не хочу вас разочаровывать, но ваша формулировка все же недостаточно полна.

– Когда это началось?

Молчание.

– Как часто вы ее насиловали?

– Вы, что, считаете меня маньяком, а мою сестру легкодоступной девицей?

Внезапно на его губах появилась легкая улыбка.

В своих дневниковых записях, разбросанных по блокнотам, Марина никогда не указывала дат. Сами записи были туманными. Марина словно боялась слов, даже наедине с собой, и не осмеливалась вверить их бумаге. А может быть, каких-то слов она просто не знала. Одна из записей выглядела так:

«Брат приходит ко мне всё чаще… Постоянно говорит о том, какая Алиса красивая и приятная, как от нее пахнет… ненавижу его. И Алису тоже ненавижу!».

– Ничего подобного! – Иван буквально застыл на месте.

– Мы это проверим, однако пока вам придется посидеть здесь с одним из сотрудников. – Произнес Стас, удаляясь из кабинета.

– Марина, вы не хотите нам ничего рассказать?

– Нет.

– Странно, мы многое нашли, узнали кое-что…

– Не знаю, о чем вы говорите.

– А как на счет кольца, найденного у вас?

– Какого… – Не успев договорить, она замолчала, и изменилась в лице.

– Ну, такое с сапфиром, белое золото. Оно было надето на палец Алисы. Или вы не замечали?

– Что будет, если я расскажу?

– Смотря, что вы нам поведаете. – Качая головой, равнодушно ответил Стас.

– Меня посадят?

– Зависит только от вас, Марина.

– Я бы не советовал ничего говорить им. – Вмешался адвокат. Ему бы самому адвоката нанять. Мерзкий тип.

– Ну, что? Марина, решайте. Время идет.

– Я ничего вам не отвечу, мне нечего сказать.

– Жаль, потому что нашим свидетелям многое хочется сказать, что они прямо сейчас и делают. К слову, один указал на вас. Я даю вам шанс сделать всё верно, как положено. А еще ваш брат, мы многое от него услышали.

– Брат? – Растерянно спросила она.

– Ну, да.

– Что он вам рассказал?

– Всё. Мы знаем абсолютно всё. – твердо заявил Стас.

– Ладно…

– Что ж, приступим!

«Иван начал приходить ко мне, когда мне было 12… Затем он приходил всё чаще и чаще. Не помню точно, но в какой-то момент он начал говорить об Алисе. Я и раньше видела то, как он на нее смотрит. Но теперь он говорил о ней, когда делала это…

Алиса всё время спрашивала, почему я раздраженная или уставшая, меня это достало, и я решила, что мы не должны общаться. И тем более, она не должна ко мне приходить.

Примерно через год Иван перестал приходить. Сначала я думала, что это временно, однако брат просто исчез из моей жизни. Не сказать, что я была не рада, но каждую ночь боялась, что он вновь зайдет…

Первый раз я увидела Влада у школы, он приходил за младшим братом. Катька тогда воскликнула, что он ей понравился и всё такое. Даже подбежала к нему, то ли номер взяла, то ли фамилию спросила. Добавила его в друзья, писала ему постоянно. Говорила, как у них всё хорошо складывается и прочую ерунду.

Я сильно ревновала Влада. После этой ситуации с братом… Мне казалось, что я никогда не смогу ни на кого посмотреть. Понимаете?

Потом он вообще приехал к ней на день рождение, но я заметила, что на нее Влад не смотрит, на меня глянул. Я так думала. На самом деле сзади меня Алиса стояла, он на нее пялился. Уставился как заколдованный.

Меня это разозлило еще больше. Весь вечер думала: почему все на нее обращают внимание, а на меня нет; что в ней особенного, чего нет во мне? Чувствовала себя невидимкой. Несколько раз пыталась с ним заговорить – всё бес толку.