Вместо того чтобы сесть, Богдан подошел ко мне и прислонился к столешнице, наблюдая, как я готовлю.

– Ты всех своих случайных любовников завтраком кормишь?

Охо-хо, все же задело. Но я не хотела накалять обстановку, поэтому ответила вполне миролюбиво:

– Не могу сказать, у меня раньше не было случайного секса.

Перевернула блин на тарелку и выключила плиту.

– Поставь на стол, – сунула Богдану в руки тарелку с блинами, чтобы отошел и перестал соблазнять меня запахом мужского геля для душа и чистого тела. Соблазнительного настолько, что хотелось уткнуться носом в его грудь и глубоко вдохнуть.

– Тогда с чего ты вообще решила, что у нас случайный секс?

– М-м-м… Дай подумать…

Я сделала вид, что задумалась над вопросом, и отобрала у него тарелку. Сама поставила на стол, воспользовавшись этим как предлогом, чтобы увеличить между нами расстояние. Что-то вблизи него у меня гормоны бунтуют.

– Может, потому, что я встречаю тебя третий раз в жизни, два из которых мы занимались спонтанным сексом? Не слишком похоже на отношения года.

Богдан подошел ко мне, но я его обогнула, доставая из шкафчика еще тарелки. Бросив на него оценивающий взгляд, прихватила и вилки с ножами.

Если честно, одна я блины руками ем, но это варварство точно не для него.

– Признай, тебя как-то не интересовал мой глубокий внутренний мир. Да и я о тебе ничего не знаю, кроме того, что ты имеешь отношение к благотворительному фонду и занят настолько, что невеста сама прилетает для знакомства.

– Она мне еще не невеста, – раздраженно заметил Богдан, на что я лишь закатила глаза, показывая свое отношение к сказанному, и пошла заваривать чай.

– Садись за стол, не маячь.

Я вручила ему чашки.

Богдан посмотрел на них так, как будто не понимал, что с ними делать. У меня создалось впечатление, что он вообще не привык, чтобы с ним так по-простому себя вели. Может, он ни с кем на пару и стол не накрывал? Слуги, официанты там… Хм-м.

Пряча усмешку, заварила чай и достала из холодильника сметану, джем, на тарелке сыр с колбасой, нарезку семги.

Нужно было видеть, как округлились глаза Богдана от такого сочетания. Но я же не знала, что он любит. Макс, например, предпочитает блины с сыром и ветчиной, а я с икрой, но и с рыбкой пойдет.

Разлив чай, села за стол:

– Угощайся.

Себе закрутила блин с семгой, краем глаза наблюдая, как Богдан, чуть помедлив, потянулся к джему. Сладкоежка. Почему-то это показалось мне трогательным.

– Согласен, мы мало знаем друг о друге. Но ты могла бы спросить, если тебе что-то интересно, – вернулся он к прерванному разговору. – Или рассказать о себе.

Я скептически хмыкнула. Честно, не выдержала. Мне нужно было ему вопросы о жизни задавать между сексом или во время?

– Богдан, мне нечего рассказать, моя жизнь скучна. Работа занимает большую часть времени, и это тебе будет неинтересно. Думаю, ты тоже занятой человек и живешь делами, от которых я весьма далека. У нас разный круг общения, нет общих знакомых, мы из разных миров.

– И?

Что-то у меня аппетит пропал. Отпила чай и твердо посмотрела на Богдана.

– И я не вижу смысла сближаться. Признаю, между нами есть химия, но бессмысленно начинать отношения, у которых заведомо нет будущего. Ваш фонд работает по всему миру.

Да-да, я заглянула ради любопытства в интернет.

– И ты сегодня в России, а завтра на другом конце света. Не хочу быть этаким русским приключением и получить в зубы дорогую безделушку на прощание.

Богдан откинулся на спинку стула, и взгляд голубых глаз стал пронзительным.

– Ну почему же безделушку… У меня много возможностей, я бы мог помочь тебе с карьерой. В какой клинике мира ты бы хотела работать?

А вот после этих слов стало крайне неприятно. Я откинулась на спинку, скопировав его позу.

– Моя мать сменила несколько мужей и всегда удачно выходила замуж. Мы с Максом никогда не думали, что поесть или на какие деньги одеться. Я не испытывала нужду, чтобы рваться к богатству, и никогда не искала богатого покровителя, был хороший пример перед глазами. Знаешь, у отца Макса, когда в бизнесе пошли первые большие деньги, вскружилась голова. Загулял. Как-то, вернувшись пьяным от любовницы, повздорил с матерью и ударил ее, крича, что она никто, ничтожество без него. Она упала с лестницы, чуть шею не сломала. Кажется, именно тогда, увидев ее в таком состоянии и не зная, как помочь, я решила стать врачом. И с детства поняла, что богатство не есть показатель благополучия и лучше не зависеть от мужчины… А мама сняла побои, пообещала подключить журналистов и благодаря этому тихо развелась, забрав нас. Он потом пытался ее вернуть, просил прощения, но что-что, а уважать себя она умеет и меня научила.

Я вздохнула.

– Макс с отцом общается, а я отчима до сих пор не простила, хотя он неоднократно каялся, что был тогда дураком и виноват. Не люблю встречаться с ним. Просто как вижу его, сразу избитое лицо матери вспоминаю. А насчет работы… При желании я могла бы уже давно переехать и работать во Франции, но в моей жизни меня все устраивает, и менять страну я не хочу. Так что спасибо, не надо. Мне вообще от тебя ничего не надо. Приятного аппетита, а я в душ. Где дверь – найдешь.

Я встала и спешно вышла, скрываясь за дверью ванной комнаты. Оставалось надеяться, что его уже не будет, когда я вернусь.

Он открыл дверь своим ключом и тихо проскользнул в квартиру. Разделся и сразу поднялся на второй этаж, к своему Ангелу. Как же он скучает! Как ненавидит свою жизнь и обязанности, которые отвлекают его от любимой. Будь возможность, он бы все время проводил с ней. Одно ее присутствие делало его счастливым и наполняло умиротворением.

Приоткрыл дверь в спальню и замер, любуясь спящей девушкой, залитой утренним солнечным светом. Опять она забыла шторы опустить. Чуть помедлил, впитывая в себя ее образ. Она нереально красива. Фарфоровая кожа, блестящие шелковистые волосы. Он помнил их мягкость, любил пропускать между пальцами гладкие, струящиеся пряди. Хрупкая фигура терялась на большой кровати. Специально купил такую большую, спать на ней можно в любом положении. Опять она крутилась во сне и сейчас лежала по диагонали.

Несмотря на тепло в квартире, укуталась в одеяло, только ножка торчит. Он нахмурился. Опять она спала в чулках. Неужели боли вернулись? Ничего не мог поделать, злился на то, что она не хотела его волновать и никогда не жаловалась.

Вздохнув, прошел в комнату, тихо прикрыв за собой дверь, и нашел пульт, опуская плотную штору и погружая комнату в полумрак. Затем разделся и лег к своему Ангелу, обнимая. Все бы отдал, чтобы защитить ее и уберечь от бед. Почему все против них? Одержимая ускользнула из-под носа, вещи уже в Ордене. Его люди землю носом рыли, разыскивая ее, а каким-то идиотам повезло просто встретить Хищницу на улице.