Те же специалисты, не щадя себя, искали компромат на Аврору и снова ничего не нашли. Обыкновенная молодая женщина родом из Бургундии, мать держит семейную гостиницу, отец, умерший пять лет назад, торговал вином. Родители были в разводе, но кого сегодня этим удивишь. Младший брат пошел по стопам отца и занялся виноторговлей, хоть и с меньшим размахом. На работу к ЖБМ Аврора Дельфер попала исключительно благодаря своим выдающимся способностям. На этом можно было ставить точку. О существовании группы «Голограммы» никто даже не догадывался, да и откуда? Ведь ни одного диска они так и не выпустили. Оставалось покопаться в личной жизни Авроры – узнать, например, что она меняет любовников как перчатки. Но и тут пиарщиков ждало разочарование, заставившее их строить на счет мадемуазель Дельфер самые смелые предположения, дальше которых, впрочем, дело не пошло. Разумеется, отрабатывалась и версия о любовной связи ЖБМ с личной ассистенткой, но и она распалась в прах. По иронии судьбы в отчете, посвященном этой теме, было написано: «Если их отношения иногда и выходят за рамки чисто профессиональных, то, учитывая разницу в возрасте, скорее напоминают отношения дочери с отцом. Все это выглядит более чем респектабельно. Из этого пункта ничего не выжмешь».

– Легче вскрыть сейф зубочисткой, – резюмировал ситуацию один из руководителей агентства «черного пиара», после чего встал и покинул совещание. Постепенно специалисты по связям с общественностью, работавшие на другие партии, начали осторожно нащупывать контакты с «Союзом за Республику». Домисиль Кавански сортировала этих оппортунистов, для чего завела у себя в компьютере три папки, озаглавленные: «Сволочи», «Тупицы», «Смотря что они нам предложат».

ЖБМ не провел ни одной встречи с избирателями, считая этот формат «архаичным и в масштабе страны бессмысленным», зато активно выступал по телевидению, радио и в интернете. Приближался день выборов. Согласно последним опросам общественного мнения, ЖБМ уверенно выигрывал в первом туре; остальные претенденты – представители традиционных правой и левой партий, а также Национального фронта – набирали примерно поровну голосов. Ясно было одно: после четырехчасового интервью с Жан-Жаком Бурденом на канале RMC, которое в прямом эфире смотрели девять миллионов человек, у ЖБМ не осталось политических конкурентов.

* * *

Вечером того дня, когда прошел первый тур избирательной кампании, в редакциях телепрограмм дым стоял коромыслом. Журналисты сидели, не отводя глаз от мониторов, на которых время от времени появлялись бледные лица представителей традиционных партий, убитыми голосами сообщавших об опросах в рамках экзит-пулов на очередном избирательном участке. В 19:59 начался обратный отсчет секунд перед сообщением окончательного результата. В 20:00 громоотводы Елисейского дворца приняли на себя удар, мощью намного превосходящий сто миллионов вольт обычной молнии: ЖБМ лидировал в первом туре, набрав 50,04 процента голосов избирателей. Если бы в небе зажглась сверхновая, это не произвело бы столь же ошеломляющего впечатления. Впервые в истории президентские выборы прошли без второго тура. Правые традиционалисты, Национальный фронт и левые плелись в хвосте, собрав по 15 плюс-минус мелочь процентов на брата. Прочие партии, отныне именовавшиеся в прессе не иначе как «альтернативными», подобрали оставшиеся крохи.

Через несколько дней Республиканская партия объявила о своем роспуске; лидеры правого направления самоустранились из политической жизни. Возрожденная усилиями молодежного ядра, причисляющего себя к центристам, партия зарегистрировалась под новым названием МЦ («Мы – центристы») и прославилась блистательным бездействием. Социалистическая партия также решила провести ребрендинг, что привело к ее расколу и образованию трех независимых партий: ПСЛ (Партии социал-либералов), ЛП (Левой партии) и ДП (партии «Демократия и прогресс»), которые немедленно принялись пожирать друг друга, в чем и преуспели. Что касается ультраправых, то по ним эта избирательная кампания ударила сильнее всего. Брошенный ими призыв к всеобщей протестной демонстрации остался без ответа; в последующие годы партия постепенно слабела, пока не вернулась к состоянию, с которого когда-то начинала свое политическое восхождение. Сформированное ЖБМ правительство национального согласия взялось за работу и уже через месяц опубликовало новый общественный манифест. Конституционный совет утвердил упразднение Пятой республики. В сентябре была провозглашена Шестая республика. Через год экономический рост достиг во Франции 3,2 процента, на следующий год прогнозировался рост в 4,7 процента. «Я не политик. Я – всего лишь звено в цепи, отвечающей за цивилизационный сдвиг. Все перемены мы должны осуществить сообща. Мы сохраним ценности, которые защищали на протяжении столетий, но мы впервые в истории должны взглянуть в лицо настоящему и будущему. Ничего не бойтесь! Это будет интересное путешествие», – сказал ЖБМ в речи по случаю завершения своего первого пятилетнего срока и ни разу не изменил своему девизу.

* * *

Первые месяцы существования Шестой республики прошли под аккомпанемент странной песни. Началось все с Финляндии, где небольшая группа рокеров, ностальгирующих по эстетике 1980-х, наткнулась в интернете, на одной бесплатной музыкальной платформе, на анонимно выложенную накануне песню и поделилась записью в социальных сетях. Через два дня под роликом появилось 458 комментариев на английском, испанском, арабском, португальском и даже китайском языке; все спрашивали друг к друга, что это за группа и как называется композиция. К концу недели, когда число просмотров – точнее говоря, прослушиваний, потому что никакого клипа у песни не было, а в качестве визуального ряда предлагалось только изображение звуковой дорожки, – достигло семнадцати миллионов трехсот шестидесяти двух тысяч, забеспокоились звукозаписывающие компании. Они связались со всеми известными им группами с целью выяснить, не им ли принадлежит авторство песни. Честные музыканты, все как один, признались, что не им.

Еще через месяц, когда число прослушиваний перевалило за девяносто восемь миллионов, о феномене взахлеб заговорила мировая пресса. В Сети циркулировали самые бредовые предположения. Наибольшей популярностью пользовалась версия, согласно которой песню записал Дэвид Боуи; на вопрос, почему он поет не своим голосом, ее сторонники отвечали, что голос его, только немного деформированный из-за недостаточно высокого качества звука. Нашлись даже «свидетели», заявлявшие, что лично присутствовали при записи, правда, своих имен они предпочитали не называть. Кончилось тем, что бывший Изможденный Белый Герцог прервал многолетнюю немоту и выступил с коротким заявлением: «Good song, but not mine»[7]. Из тьмы молчания вынырнул еще один призрак прошлого – знаменитый писатель и музыкальный критик Ив Адриен, настоящая легенда рока, о котором не было слышно так давно, что многие сомневались, жив ли он еще. Он написал, что, по его мнению, песню «записала французская группа с явно большим потенциалом, скорее всего в 1980–1984 году, в дальнейшем распавшаяся и оставшаяся неизвестной».

Благодаря чудовищной мощи современных информационных технологий сделанная прекрасным июльским днем 1983 года запись песни, в которой воплотились их юношеские мечты, отныне зажила своей жизнью, с каждым новым скачиванием восставая из пепла и захватывая все новых фанатов. Фредерик Лежен попытался из своего Таиланда представиться исполнителем партии клавишных, но его голос затерялся в потоке других комментов; даже те, кто прочел его реплику, сочли его мифоманом. Беранжера довольствовалась тем, что улыбалась, слыша песню по радио – ее теперь часто передавали. Стэн Лепель поначалу не знал, как реагировать, но затем решил не высовываться из опасения, что новая слава повредит его репутации передового художника. Впрочем, ему вообще было не до того – он с головой ушел в подготовку персональной выставки в Нью-Йоркском музее современного искусства. Что касается ЖБМ, которого во время пресс-конференции в Елисейском дворце спросили, что он думает о песне, пленившей не только всю Францию, но и остальной мир, он улыбнулся своей кошачьей улыбкой и сказал, что согласен с мыслью, выраженной в припеве, потому что мы и в самом деле «созданы из вещества того же, что наши сны, и только от нас зависит, сумеем ли мы преобразовать мечту в реальность». Камера на миг задержалась на лице генерального секретаря Елисейского дворца Авроры Дельфер, которая как раз улыбнулась и, кажется, заговорщически подмигнула президенту.