кровь

— Если я скажу «да», это продлится только до конца зимы. Я не останусь, даже если Цинния это сделает.

Баллард отказывался зацикливаться на таких вещах. Он впустил эту женщину в свой дом с единственной целью — насладиться ее обществом, каким бы колючим оно не было. Он никогда не ожидал и даже не смел надеяться, что она разделит с ним постель. Он примет то, что она может предложить, и поблагодарит богов за такой прекрасный подарок, прежде чем проклятие сокрушит его, и он безвозвратно изменится.

Он прижался лицом к ее ладони:

— Я не делаю пленниками своих любовниц, Луваен. Я бы хотел, чтобы ты осталась, но ты вольна уйти, когда пожелаешь.

Он бы поддался искушению — о, милостивые боги, он бы поддался — заставить ее остаться, сделать все, чтобы удержать ее рядом с собой. Однажды он уже сделал это, используя вымогательство и подкуп. Это принесло ему вечную вражду с женой и проклятие, которое уничтожит его и, возможно, его сына. Это был тяжелый урок для него, и он не стал бы его повторять, особенно с Луваен, которую хотел больше всего на свете за последние столетия.

Она отступила от его кресла, погладила рукой его подбородок, затем сжала его пальцы и мягко высвободилась из его хватки:

— Спокойной ночи, Баллард. Спи спокойно.

Он не ответил, только смотрел на огонь, пока она не ушла. Он провел руками по лицу и откинулся на спинку кресла:

— Боже милостивый, женщина. Я не знаю, что добьет меня первым: проклятие или твой отказ.

Несмотря на ее прощальные слова, он провел остаток ночи, крутясь и ворочаясь в своей одинокой постели, внутри все сжалось от предвкушения и страха перед ее ответом. На следующее утро он пропустил завтрак и направился прямиком в кузницу в надежде, что удары молотком по горячему металлу прогонят вожделение, охватившее его. Магда хотела гвозди? К концу дня он даст ей целую телегу гвоздей.

Он отламывал шляпку гвоздя, когда скрип двери кузницы заставил его остановиться. Гэвин проскользнул внутрь. Баллард приподнял бровь:

— Что ты здесь делаешь? Уже закончили собирать ветки?

Гэвин покачал головой:

— Плаутфут стал хромать. Камень застрял в стрелке копыта. Я вытащил его, но он все равно пострадал.

— Ему нужно будет отдохнуть несколько дней.

— Да. Он сейчас в своем стойле. Я возьму Воробушка, чтобы оттащить сани назад.

Баллард посмотрел через плечо Гэвина:

— Где женщины?

— У пруда. Цинния нашла охапку остролиста, которую захотела собрать.

Дурное предчувствие защекотало позвоночник Балларда.

— Ты оставил их там?

Гэвин пожал плечами:

— Они в безопасности. Это в пределах барьера Эмброуза. Они знают, что не стоит выходить за него.

Баллард отложил все:

— Возьми Магнуса и Воробушка. Встретимся во дворе.

Гэвин вздохнул:

— Отец, с ними все в порядке…

— Просто сделай это, мальчик.

Он повернулся, чтобы насыпать угли в котелок, и снял фартук и перчатки. Это щекочущее беспокойство превращалось в откровенный зуд. Он встретил Гэвина, выходящего из конюшни и ведущего двух лошадей. Обе были взнузданы, но не оседланы.

— Я догадался, что ты не захочешь ждать.

Баллард вскочил на голую спину Магнуса и развернул его к задним воротам:

— Показывай.

Они вели своих лошадей быстрым шагом, пробираясь сквозь голые кусты, припорошенные снегом. Солнечный свет просачивался сквозь голые ветви деревьев водянистыми серыми полосами. Лесная тишина казалась живым существом, заглушающим поступь лошадей. Баллард подумал о том, что не зря ли он волновался. Гэвин не был ни беспечным, ни безответственным. Если он оставил женщин у пруда, то позаботился о том, чтобы они были в безопасности. Еще…

Высокий, пронзительный звук разнесся в холодном воздухе. Обе лошади остановились, навострив уши. Какое-то мгновение они больше ничего не слышали, прежде чем он раздался снова, и на этот раз звук был безошибочно узнаваем — Цинния выкрикивала имя Гэвина.

Они пробирались через лес, петляя среди зарослей белых берез и зеленых елей, пока не достигли большого пруда. Цинния стояла на берегу рядом с санями, выкрикивая имя Гэвина и Луваен.

— Цинния, ты ранена? — Гэвин подбежал к ней, и она, рыдая, упала в его объятия.

Баллард оглядел пруд, и ужас взорвался в нем при виде темной головы прямо над дырой во льду далеко от берега.

— Гэвин, мне нужна веревка и уздечка Воробушка.

Он разнуздал Магнуса, привязав поводья к Воробушку. Веревка, которую Гэвин принес, чтобы привязать ветки к саням, была недостаточно длинной, чтобы добраться до Луваен, а сани были слишком тяжелыми, чтобы рисковать провалиться под лед. Привязанная к поводьям веревка могла бы дотянуться, если бы он подполз с ней к девушке. Гэвин закрепил другой конец веревки на шее Магнуса и направил лошадь к мелководью пруда. Лед треснул под его копытами, погрузив его в ледяную воду до самых колен. Он приплясывал, но оставался на месте.

В ушах Балларда звенело икающее объяснение Циннии:

— Мы подумали, что он достаточно прочный, и переехали через него. Луваен первой услышала треск и подтолкнула меня к берегу, — она всхлипнула. — О, милостивые боги, Гэвин. Она пошла ко дну! Я думала, она утонула!

Гэвин похлопал ее по спине и мягко подтолкнул к саням:

— Мы вытащим ее, Цинния. Просто оставайся пока здесь, — он махнул рукой Балларду. — Дай мне веревку. Я подползу к ней.

Баллард покачал головой:

— Я сделаю это. Я легче тебя. Когда я скажу, поддержи Магнуса, чтобы он потащил нас по льду.

Он осторожно ступил на нетронутую поверхность пруда.

— Луваен, — она держалась на воде, не реагируя. — Посмотри на меня, Луваен, — он был достаточно близко, чтобы увидеть, что рукава ее платья примерзли ко льду, помогая ей удержаться на плаву.

Она подняла голову по его команде. Только что образовавшийся лед покрыл ее мокрые волосы, а губы посинели от холода.

— Цинния. Где Цинния? — она пробормотала эти слова сквозь стучащие зубы.

— В безопасности, на берегу с Гэвином, — Баллард опустился на живот и пополз к разбитому льду. Он стиснул зубы от обжигающего холода, который ощутил торсом, когда растаявший лед намочил рубашку. — Луваен, дай мне свою руку. Я собираюсь завязать веревку вокруг твоего запястья и вытащить тебя. Ты понимаешь? — она опустила голову, делая неглубокие вдохи и не ответив. — Луваен, ты понимаешь?

Она кивнула и протянула руку в перчатке к нему, насколько позволял примерзший рукав.

Этого было достаточно, чтобы Баллард обвязал веревку вокруг запястья. Тонкая пленка воды растеклась под ним, пропитав его от груди до лодыжек. Он мог только представить, какой шок она испытала, погрузившись по плечи в ледяную воду. Ещё и отягощенная одеждой. Он потянул мягко, но достаточно, чтобы высвободить ее рукав и дать ему рычаг, необходимый для захвата ее предплечья. Измученная, Луваен опустилась под воду.