— А это только начало!

— Ну зачем же ты так, — елейно начал говорить Асмодей, — присоединяйся к победителю, пока я добрый.

На это заявление я посмотрела на него — насколько внешность бывает обманчива. Светловолосый с тугими кудрями как у ангелочка он стоял и смотрел на меня синими, как небо в ясную погоду, глазами. Если бы я не знала кто передо мной, то подумала, что меня обманывают — ибо передо мной стоял самый светлый демон во вселенной. Я смотрела и смотрела на него и не могла оторваться — чем дольше смотрела, тем больше хотелось любоваться им.

— Не смотри ему в глаза! — раздался выкрик и я вдруг упала на землю. Поскольку Ширван, не найдя возможности достучаться до моего сознания, просто меня оттолкнул, разрывая контакт взглядов между мной и Асмодеем.

— Что это было?

— Ты поддалась чарам Асмодея! Не смотри ему в глаза! — крикнул Кондрик, оттягивая за лапы очередную тварь, сумевшую пробраться к контуру.

Закончив с очередной печатью мне нужно было поставить щит, чтобы никто не смог попасть сюда извне.

Асмодей поняв, что всё выходит из-под его контроля, перекинулся в боевую ипостась и бесновался, находясь в пентаграмме. Каким-то образом ему удалось выйти за её пределы. А тварей становилось всё больше, словно чувствуя свою добычу, они шли потоком. Ещё и орпакши пожаловали.

— Давай Хранительница, мы долго не продержимся! — крикнул Кондрик сквозь звуки боя.

Плетя заклинание, вливала силы в щит. Такими темпами я буду выжата досуха. Хорошо хоть мой резерв был увеличен настолько, что данное заклинание мне удалось, но поставить тройную печать…

Самое главное в плетении — концентрация внимания. Вот последняя петелька… ур-ра… удалось!

— Щит поставлен! — отчиталась в никуда.

— Умничка! Что дальше!? — спросил Ширван, отбиваясь от орпакшей, которые налегали толпами.

— Нужно поверх щита поставить тройную печать.

— Сможешь?

— Постараюсь.

В это время зарычал от боли Кондрик — тварь укусила его в ногу, впрыскивая яд.

— Нет! Как же так! — увидев произошедшее, я была на грани истерики. Только не Кондрик.

Меня обуяла такая ярость и злость, что выпустив силу я пошла в атаку на тварей.

Кондрик сидел на земле в частичной трансформации — ему явно уже не хватало сил для обороны и он вяло размахивал мечом.

— Держись, я сейчас.

— Уходите. Меня не спасти. Ставьте последние печати и уходите. Если встретишь Роксоллану — передай, что моя душа будет, всегда стремиться найти её. Сколько бы времени ни прошло — мы обязательно встретимся, — и уже гораздо тише, — только в другой жизни.

По моим щекам стекали слёзы, грозясь вылиться в большой поток. Нет. Так не должно быть! Кондрик должен жить. Ради Роксолланы, ради…ради любви в конце концов. Я не выдержала бурю эмоций, что бушевали в моей душе и в порыве злости воскликнула:

— Триединая явись!!! Неужели не видишь и не чувствуешь страданий своих детей!? Слышишь Триединая!!! Как ты могла допустить такое!??? Тебя боготворят твои дети — валькирии, а ты хоть раз ответила на их мольбы? Явилась на их зов!?

— Если бы меня звали, я бы конечно пришла!

Обернувшись на звук голоса, принадлежавшей явно женщине я обернулась и увидела пред собой миниатюрную девушку. Но, не смотря на юную внешность, голос был более насыщенным, не соответствуя внешности.

— Разве не звали? — я смотрела с вызовом в глаза богини, которой поклонялись валькирии и чувствовала себя настолько мелкой и никчёмной, что хотелось упасть ниц перед ней.

— Ты позвала, я пришла, — ответила она пожав плечами и щёлкнула пальцами. Бой затих. Всё затихло.

— Вы остановили время!? — я была в полном шоке от такого действия богини.

— Ну да. Так можно поговорить. Зачем звала скажешь?

Сглотнув вязкую слюну, я оробела.

— Слушай говори или я пошла, у меня там преферанс с Зевсом, а я трачу время на тебя.

— А вы разве сами не видите, что идёт неравный бой с тварями.

Щёлкнув пальцами, она рассеяла тварей, как будто их вообще не было.

— Это всё, что ты хотела?

— Нет. Вон видите демона? Помогите! Спасите его!

— Его уже не спасти. Что ты хлюпаешь носом? Любимый?

— Не совсем. Он любит Роксоллану, а Роксоллана любит его. У них такая любовь, а он умирает!

— Я не могу его спасти. Но могу его отправить на перерождение.

— Спасибо! А можно сделать так, чтобы они встретились?

— Ух-х-х какая ты! Хорошо, я свяжу их истинной любовью! Но на этом, надеюсь, всё?

— Не-е-ет, не всё. Моих сил не хватит поставить печать. Пожалуйста, помогите, а я вам отдам сердце валькирий.

— Что отдашь? — богиня смотрела на меня с удивлением и недоверием.

— Сердце. Вот, — стащив с себя кулон, я протянула руку с ним к богине, — я отдам вам сердце, а вы помогите с печатями.

— Хорошо! — с улыбкой проговорила богиня.

— Передаю тебя, начало начал истинной хозяйке сердца.

Богиня взяв в руки сердце счастливо улыбнулась:

— Спасибо! Ты даже не представляешь, что ты сейчас сделала!

— И что же!? Ведь вы его главная владелица, а такие вещи нельзя давать никому.

— Ты сейчас непросто отдала артефакт — ты выполнила своё предназначение.

— В смысле?

Но мне Триединая не ответила, а сделала пасс рукой над артефактом. Столп света, вырвавшись из артефакта, окутал хрупкую фигуру богини. Я же стояла зажмурившись от яркого света и не понимая, что происходит. И наконец свет рассеялся и передо мной оказалось три девушки, которые счастливо улыбались.

— Спасибо тебе! — одновременно сказали они.

— Ого!

— Да мы теперь свободны. И выполним твою просьбу — каждая из нас поставит по печати на этой планете.

— А Кондрик?

— А Кондрик и Роксоллана обязательно встретятся, я их объединила связью истинной. Их души будут притягиваться всегда, но только они сами будут решать — быть им вместе или нет. О кстати сестричка, сможешь ускорить возрождение души Кондрика?

— Смогу. Молодой демон погибает сейчас. Я могу душу Кондрика переместить в его тело. Как вам такая идея!?

— Спасибо вам! — слеза от умиления и осознания, что Роксоллана встретит Кондрика и они будут счастливы, меня растрогала.

— А вам с Ширваном уже пора! Печати мы наложим сами.

Моё сознание расплывалось — кажется, я теряю сознание.

Глава 15

Ширван

Я стоял и не знал, что делать дальше, но моя истинная решила высказаться вперёд меня:

— Ты можешь прожигать меня взглядом сколько угодно, но я не вернусь домой! — упрямая демоница мне попалась в истинные, вон как от раздражения щёчки надула, а взгляд метает молнии.

— И что же позволь узнать, ты собралась делать на