- Не стоит, – решила я вмешаться в его монолог ярости – этот вопрос мы должны обсудить без участия посторонних. Прости!

- Я понимаю. – Даня натянуто улыбнулся и отдал мне обратно бумаги.

Он еще долго сокрушался на тему «а зачем он тебе вообще сдался?» и «от такого нужно бежать не оглядываясь». А я, слушая его, мысленно пришла к такому же выводу. Не потому, что Вольдемар был плохим или жестоким, а потому, что рядом с ним покоя мне не будет. А нервные срывы плохо сказываются на здоровье ребенка, о котором я думала постоянно. Я прислушивалась к своему организму, чтобы понять будет ли все хорошо, но ничего кроме боли не чувствовала.

Когда в палате я осталась одна, то в голову начали лезть разного рода гнетущие мысли о том, что если я исчезну, Вольдемар будет в бешенстве. Он явно не пожалеет сил, чтобы отыскать меня и вернуть обратно, мотивируя это желанием заботиться о ребенке. Мне снова стало больно и обидно. Памятуя о том, что мне нужен покой, выпила стакан воды и буквально заставила себя уснуть, чтобы больше не накручивать.

Утром доктор подписал мою выписку, с пожеланием продолжать себя беречь и через две недели явиться на обследование к гинекологу. Нужно удостовериться, что с ребенком все хорошо. Как раз подойдет первый срок для УЗИ. Я поблагодарила его и принялась собирать свои скудные пожитки. А через час за мной заехал Даниил и помог спуститься.

На парковке, сбоку от парадного входа стоял Вольдемар. Злой. Взъерошенный. Он нервно курил, как видно, не первую сигарету. Я сглотнула тугой комок, собралась с силами и направилась к нему, чтобы основательно спокойно поговорить.

Даниил поймал меня за руку. Я обернулась, не понимая, зачем он это сделал.

- Может мне пойти с тобой? – Даня хмурился и косо поглядывал на Вольдемара.

- Я справлюсь! – мне вновь пришлось улыбнуться ему как можно правдоподобнее. Хотя если честно, то я не была до конца уверенна, что смогу донести до Вольдемара то, что хочется сказать уже давно – По крайней мере, буду очень стараться.

Даниил отпустил мою руку, все еще продолжая кривить лицо в недовольной гримасе. Он взял небольшую сумку с моими вещами, которая стояла у его ног и проговорил:

- Я буду ждать тебя около машины. И если что-то случиться только позови.

- Спасибо.

Я развернулась к нему спиной, набрала побольше воздуха и шумно его выпустила. Затем сделала первые шаги к «зверю» по имени Вольдемар. Рядом с этим мужчиной я всегда чувствовала себя слабой и беззащитной, но сейчас должна расставить все точки над «Ё» и объяснить ему свою позицию. Я абсолютно не намеренна больше покорно следовать его желаниям, и не хочу отдавать своего ребенка, даже зная, что о нем будут хорошо заботиться. Я намеренна сама его воспитать! Чтобы видеть первые шаги, первые падения, услышать первые слова и познать с малышом все его первые разы.

Я шла медленно, проговаривая заготовленную речь про себя, и совершенно не смотрела по сторонам. А когда я все же подняла взгляд, то увидела, как перепуганный Вольдемар бежит ко мне, махая наотмашь руками. Я не сразу поняла, что происходи. Когда же я услышала сбоку еще и крик Даниила, который очень громко выкрикивал мое имя, невольно повернулась и увидела, что на меня мчится автомобиль. Все эти события промелькнули как в замедленной съемке. Последнее что помню, так это то, что картинка сместилась в сторону очень резко, а потом асфальт и жгучую боль на весь левый бок. Что-то тяжелое придавливало меня сверху. Подняла взгляд и увидела Вольдемара, который прижимал меня к земле и что-то кричал. В ушах у меня звенело, и что именно он говорил, я не расслышала. Когда же он повернулся, его лицо было встревоженным или даже испуганным. Неужели я опять доставила ему хлопот? Опять заставила переживать? Я протянула руку, которая, казалось, весила тонну, к его лицу и буквально в сантиметре от него остановилась – она была багровой. Я повернула к себе ладошку, чтобы рассмотреть тщательнее, и поняла, что была права – это кровь. Теплая, липкая кровь. Глаза Вольдемара стали еще шире, когда он это увидел. Он стал осматривать меня со всех сторон и что-то спрашивать… Да, наверное он спрашивал, но звон в ушах не позволял мне разобрать, что именно. Веки стали тяжелыми и мне захотелось их закрыть. Я так и сделала, с мыслью о том, что опять проснусь в больничной палате.

Очнулась я в операционной, от жуткой боли в ноге. Тихонько застонала, на что быстро отреагировала медсестра.

- Доктор, она очнулась!

- Эвелина? – он подошел к моему лицу – Как себя чувствуете?

- Как будто попала под танк…

Он усмехнулся мне.

- У вас порвана бедренная артерия, из-за осколка стекла, на который вы напоролись во время падения. Из-за чего потеряли много крови. Мы как раз закончили зашивать ваше боевое ранение.

- А что случилось?

- Вас чуть не сбила машина. Полиция считает, что это было покушение. Вольдемар Вениаминович вовремя подоспел. Но из-за этого вы сильно ударились головой и случайно напоролись на стекло.

- Полиция? – тихонько переспросила я.

- Да, было много свидетелей этого инцидента. Поднялась шумиха.

Доктор как раз снимал перчатки и уже собирался уходить. Но мне в голову пришла дикая мысль, которую нужно было озвучивать срочно, пока врач не ушел.

- Доктор. – хриплым голосом позвала я его и он обернулся – А Вольдемар в курсе того, что со мной?

- Еще нет. Он и ваш друг как раз сидят в коридоре и ожидают.

- Доктор, у меня будет к вам просьба…

- Просьба? – удивленно переспросил он.

- Скажите Вольдемару, что у меня случился выкидыш.

Доктор несколько минут стоял и всматривался в мое лицо, пытаясь понять к чему мне это.

- Но в этом инциденте ребенок не пострадал… Я все еще надеюсь…

- Доктор – в горле пересохло, и я откашлялась – пожалуйста, я потом вам все объясню, но сейчас скажите ему, что я потеряла ребенка. Я очень вас прошу!

- Хорошо, – нехотя согласился доктор – это ваше дело… Я передам.

- Спасибо!

В момент, когда врач скрылся за дверью, я вздохнула с облегчением. Впервые за последнее время действительно вздохнула с облегчением. Это