— Что ты хотела, мама? — нежно спросил Матвей.

— Я хотела забрать Кирюшу, но вижу, что он спит, — неловко произнесла Инесса Александровна.

— Ему уже пора вставать и кушать, так что можете его забрать, разбудить и покормить, — тихо подала голос из-под одеяла.

— О, отлично.

Инесса Александровна подошла к кроватке, что-то нежно залепетала, взяла Кирюшу на руки и вышла, тихо прикрыв дверь. Несомненно, это был ещё один плюс совместного проживания. Несмотря на возраст, мама Матвея всё время помогала, забирала Кирилла, играла с ним, гуляла на улице, а в последнее время, когда я перестала кормить его грудью, стала проводить ещё больше времени. Я ни в коем случае не была против. Я её понимала, Матвей её единственный сын. Он уже давно вырос, с детьми не спешил, у его матери попросту не было возможности пообщаться с детьми и понянчить внуков.

Вскоре я собиралась восстановиться в университете и доучиться. Вначале переживала, что ни Матвей, ни его мама меня не поддержат. Матвей согласился практически сразу, сказав, что не собирается меня ни в чём ограничивать, разве что только не позволит гулять с одногруппниками, только с одногруппницами. С Матвеем всё решили быстро, а вот о его маме переживала, думая, что она запричитает, скажет, что сейчас важнее ребёнок, а учёба подождёт.

Как оказалось, я плохо знала Инессу Александровну. Она приняла новость хорошо, более того, поддержала и похвалила меня, сказал, что женщина должна быть независимой, обученной, поддержать разговор на все темы, поэтому учёба только поможет мне, да и я смогу работать, реализовать себя.

«— Дети, Сонечка, важны, но и женщина не должна забывать о себе. Ты будешь учиться и совмещать семью. От тебя не требуется готовка, уборка и стирка, всё, что приходилось делать когда-то мне. Я очень жалею, что так и не смогла поступить, поэтому я буду только рада. Днём в университете, вечером с Матвеем и сыночком. Учись, Соня, чтобы потом не чувствовать свою нереализованность. Я долгие годы её чувствовала, Матвей не баловал меня внуками, так и не женившись. Только сейчас я, наконец-то стала жить.»

После этих её слов, я поняла, что мама Матвея хорошая, понимающая женщина и у нас с ней не будет проблем.

— О чём задумалась? — вывел меня из своих мыслей Матвей.

— Мама у тебя хорошая, — честно произнесла я. — Добрая и понимающая, всегда поддержит и советом поможет.

— Это да. Она человек старой закалки, Соня. Никогда не принимала моего стремления лучше жить, но я её сын, отказаться от меня тоже не могла, так что… ей пришлось смириться, а ты… ты ей понравилась, потому что, наконец-то, женила её оболтуса, да ещё и сына родила. Да она молится на тебя.

— Скажешь тоже.

— А вот и скажу, а ещё… — он сделал многообещающую паузу, — накажу, — по телу пробежала волна предвкушения.

— И за что же? — театрально поинтересовалась я.

— А ты не знаешь? Кто клеился к моим охранникам, а? — спросил и больно шлёпнул меня по ягодицам. — Думала, это просто так сойдёт тебе с рук?

— Надеялась, что нет, — повернулась и дерзко посмотрела ему в глаза.

За тот год, что мы провели вместе, я уже успела изучить и характер, и повадки, и поступки Матвея в зависимости от ситуации. Надеяться, что он возьмёт и просто всё спустит мне с рук, не обратит внимание на выходку, не приходилось. Я прекрасно знала, что будет по-другому.

— Дерзишь?

— Пытаюсь вывести из себя ещё больше.

— И как только не стыдно, а? Госпожа Царёва, как так можно, а? При живом-то муже клеиться к не пойми кому?

— А что делать одинокой женщине, когда её муж… кхм… не в состоянии удовлетворить все… потребности, — я входила в игру, понимая, что распаляю его.

— Ах, не в состоянии? — буквально рычит Матвей. — Ну, что ж, придётся принимать меры. Строптивая жена — далеко не то, о чём может мечтать благоверный муж, как думаешь, госпожа Царёва.

— Благоверный? — я фыркнула. — Ну да, как же. А как же Лизонька из офиса, а Светочка уборщица, а…

Договорить Матвей не дал, перевернул на живот и утроился между моих ног. Приподнял слегка вверх и больно шлёпнул по ягодице.

— Непослушная жена должна быть наказана, — глухо проговорил он, опуская руку снова.

Сказать, что мне это не нравилось? Да ни за что! Я распалялась ещё больше. Ещё сильнее утопала в его власти надо мной. Мне это нравилось, я любила, когда он не сдерживался, когда проявлял свой норов и характер, был самим собой и не пытался быть мужчиной из розовых грёз. Я не любила слащавых соловьёв, что только и делают, что заглядывают тебе в рот, делают комплименты, а сами только и думают о том, как поставить тебя на колени и заставить отсосать.

С Матвеем, несмотря на его сложный характер и довольно серьёзный багаж проблем, мне было спокойно. Я знала, что ждать от этого человека. Знала, что он не причинит мне вреда и никогда не заставит жалеть о своём выборе. Я видела, как постепенно он подстраивается под меня, как старается быть не только жёстким, принимая решения самостоятельно, но и пытается дать мне возможность самой решить, чего я хочу.

Я смирно лежала, чувствуя, как удар за ударом по ягодицам, во мне разгорается дикое пламя. В глубине моей души давно рождался вопрос, который я не смела задавать. Я знала, что в доме есть некая «зона». Что это за место я не знала, однако задавать вопросов кому-то из персонала или даже матери Матвея, я не стала. Я прекрасно понимала, что зона, скорее всего, какое-то интимное и сексуальное место, ведь не зря Влад тогда так туда рвался. За год, прожитый с Матвеем, у меня так и не представилось возможности заговорить с ним об этом.

Почему-то вспомнила о ней только сейчас и… решилась задать вопрос. Как только удары по ягодицам прекратились, я выпалила:

— Я хочу увидеть зону.

Кажется, я даже спиной почувствовала, что он напрягся, а уже спустя минуту встал, накинул брюки и рубашку, повернулся ко мне и спросил:

— Что ты знаешь о ней?

— Ничего не знаю, Матвей, но я хочу узнать.

— Тебе это не нужно, — уверенно заявляет он, а я раздражаюсь, поднимаюсь и сажусь на кровати, смотря ему в глаза.

— Ну и что же там такого, что мне это не нужно, м? Не считаешь, что у тебя не должно быть от меня секретов?

— Там нет ничего интересного.

— Ну, раз нет, тогда веди меня туда, — я встала, набросила халат, запахнулась и пошла к двери. — Отказов я не принимаю, если ты не покажешь мне, что там…

— И что? — уверенно и дерзко смотрит в мои глаза, и я не выдерживаю первой.

— Матвей, подхожу к нему и обнимаю за плечи, — я хочу знать, что там. Мне не важно, что это, но мне нужно, чтобы ты мне доверился. Между нами не должно быть секретов, понимаешь?

— Понимаю, но… я не думаю, что тебе понравится то, что ты увидишь, — внутри меня всё холодеет, когда я понимаю, что возможно и не готова, но сомневаюсь только мгновение, после чего говорю: