Рауд, возвращаясь на тинг, был озадачен. Он, как и все обитатели Альдейгьюборга, думал, что слава нового военного вождя Гнезда была преувеличена, мягко говоря. Теперь же, сопоставив число жителей и количество трупов, он никак не мог понять, как же это могло произойти. Даже если они пришли бы пополам – все одно – выходило непреодолимо много. А их всех побили. Да еще с такими скромными потерями.

Вот с такими мыслями он и пришел на тинг, который очень скоро перешел из обсуждения возможного союза в увлекательные посиделки у костра. Оно и не удивительно. Ведь после грандиозного успеха в сражении с радимичами Ярослав для всех обитателей Гнезда стал героем. Вообще для всех. Даже для недоброжелателей. Прямо вот тем самым героем, о которых в разных сагах поется. Более того, они сами себе придумали массу всяких вещей. Да настолько все складно выходило, что не хватало только скальда для оформления этих эпических подвигов в очередное сказание.

Выходило, будто бы Ярослав – это один из так называемых спящих героев старины, посланный богами Гнезды в момент смертельной опасности. Года не прошло с тех пор, а Хьярвальд уже шел не место Магни занимать, а грабить городище и изничтожать его жителей. А тут Ярослав, что вышел из старинного кургана. Почему так? Так следы его лошади подле древнего кургана начинались. Того, что стоял там с незапамятных времен и никто не знал, кто в нем погребен. А до кургана следов и не было. Словно с неба свалился Ярослав свалил или пробудился со своим боевым конем, выйдя из сырой земли по воле богов. Ну и так далее.

Слушал Ярослав – и не верил своим ушам. Он и думать не думал, что уже оброс такими легендами. Люди тех лет отличались удивительной мистичностью мышления. Для них ничего не происходило просто так. Они жили среди домовых, леших, русалок. В их представлении боги были также реальны, как и яблоки или зайцы. Какой-то человек мог отличаться набожностью, какой-то нет. Но все сходились в одном – вся эта чертова мистика была для них реальна. А тут такой пример! Разумеется, он объясняли все так, как могли. На что хватало их разумения и понимания.

В общем – народ лепил сказку, как говорится, не отходя от кассы. И он, Ярослав, был в ней главным героем. С одной стороны – хорошо. Вон какой почет и уважение. С другой стороны – крайне опасно. Ведь очень просто обмануть надежды людей, которые сами себе чего-то там напридумывали. Они ведь видят в тебе совсем не человека, а ту сказку, что сами и сочинили. Ты ей можешь не соответствовать чуть более чем полностью, за что и поплатишься. Неприятный момент. Страшный. И невероятно опасный. Но даже в сказках лошадки не кушают радугу, и не какают бабочками.

Рауд же слушал все эти россказни и поглядывал на Ярослава восхищенным взглядом. Его дружинники-викинги тоже. Не прошло и нескольких часов, как их мнение переменилось кардинальным образом. Они легко вошли в резонанс с местными свеями Гнезда. Так что теперь перед ними сидел не жалкий ромеец, а вполне натуральный герой, характерный для былых времен Вендельской эпохи. Разве что доспехи не золоченые. Но да это дело наживное.

Мог ли Ярослав остановил все эти россказни? Наверное, мог. Но зачем? Все равно не поймут и продолжат болтать. А он тем себе только хуже сделает. Настоящего героя должна радовать его слава, украшать. Скромность удел убогих. И если ты стесняешься своих побед, то может быть, там воевал совсем не ты? А если ты, то чего жмешься? Герой ты или поросячий хвостик? Поэтому ему оставалось лишь сидеть и с довольным видом слушать эти байки, лишь изредка вставляя комментарии. По возможности шутливые, дабы выглядеть как можно более отчаянным и кровожадным «упырем» в глазах окружающих. Ведь таких ценили. Таких уважали. Таких боялись. Благодушных пастырей, добрым словом пытающихся обратить тебя на путь истинный, никто всерьез не воспринимал. Так – бесплатные клоуны, развлекающие доброй байкой. А вот тех, у кого были руки по локоть в крови, тех да – и уважали, и ценили, и боялись. Ибо такие могли многое. И не словом, а делом…

На ночлег пришлось приглашать Рауда к себе. Там и обговорили уже не мистические детали, а практические. Выпив, что было очень важно. Для древних скандинавов алкоголь был одним из ключевых атрибутов власти. А сам конунг выступал для своей дружины тем, кто мог «достать еще бухла». Конунг в мистическом представлении тех лет представал как этакий эрзац-Один, в чьих чертогах шел вечный пир, было вдоволь алкоголя и девочек. И, как следствие, совместное распитие горячительных напитков считалось важнейшим делом. Он участвовал даже в принятии присяги. Но не суть. Главное – вот так, посидев и приняв на грудь, идти войной друг на друга было не принято. Во всяком случае сразу. Позор выйдет такой, что можно и не отмыться…

- Как вы узнаете, что Хрёрик идет?

- Как лед сойдет – пустим быстрый корабль в море. А на него птицу в клетке, прикормленную у нас. Как она вернется, так и гонца пошлем к вам. Хрёрик то по Каттегат пойдет. Он хоть и большой, но столько кораблей не пропустить.

- Корабль может попасть в шторм. Разбиться о скалы. В птицу может залететь случайная стрела во время стычки. Мало ли разбойников в море? Или она вырвется на волю, обманув людей. Это очень ненадежный сигнал.

- И что ты предлагаешь?

- По весне к порогам на Неве пошлите наблюдателей. Чтобы сторожили. Много кораблей там проскочить не сможет быстро. Придется протаскивать их сколько-то дней на канатах. За это время гонец легко доберется до вас, если ему дать лошадь.

- Пока гонец до нас доберется, пока до вас доскачет. Пока вы подойдете… от нас и мокрого места не останется.

- Если придет Хрёрик, то нас, очевидно, и не хватит, дабы ему противостоять. Поэтому я призову на помощь кривичей. Здесь у Гнезда собираться и станем. А вы, как узнаете о гостях незваных, руки в ноги и уходите. К нам. Только не забудьте гонцов послать, чтобы я кривичей начал созывать. И здесь, у Гнезда, объединившись, пойдем ему навстречу. Женщин и детей своих оставите у нас, чтобы не думать в бою о том, где они и что с ними. Иначе боя толком и не выйдет. Негоже постоянно на родичей кровных оглядываться во время сшибки. Дурное это.

- Мудрено все как-то выходит… - покачал головой Рауд.

- Сильного противника только мудростью и взять. Ибо, выйдя на равных, ты точно проиграешь. – Пожав плечами возразил Ярослав. – Да и Один не просто так мудрость свою стяжал. Настоящий воин бьется не только руками, но и головой.

- Хорошо, я передам ярлу твои слова, - очень внимательно глядя на нашего героя, произнес Рауд.

Наступила весна. Хорошая такая. Полноценная. Травка зазеленела. Птички запели. Деревья обрели листочки. А ото зимы не осталось и следов. И быстро так. Ловко. Недели не прошло, как весь снег и лед ушли бесследно, потоками грязной воды.

Ярослав немало промучился со своей собственной ошибкой – тем самым оврагом, заваленный трупами. Слишком их было много. Слишком близко находился этот овраг.

Идею Раута наш герой пересмотрел и творчески дополнил. Сначала он пересыпал негашеной известью эти трупы. А потом сверху наваливал дрова и поджигал их. Но костер держал небольшой, а достаточный лишь для того, чтобы тепло было и прогревалось все под ним. Потом через, несколько дней, это пепелище проливали водой из реки, смывая золу и прочее, обнажая изъеденные оксидом кальция трупы. Снова их пересыпали негашеной известью. Снова приваливали дровами и прогревали. И так – три раза, пока тела погибших совершенно не развалились, перестав представлять угрозу для окрестных обитателей. А потом пошла вода и овраг освободило от останков. Их тупо смыло в Днепр. Наш герой ведь умудрился ими соорудить этакую запруду, весьма, надо сказать, нестойкую к весенним вода.