Ну и щенок скрашивал мою никчемную жизнь. Когда я не натыкался на оставленные им лужи. Все же нужно было время, чтобы он приучился к выгулу.

А еще где-то через неделю все стало совершенно невыносимо. Было плохо, а стало вообще из ряда вон. И всему виной Вера. Которая однажды пришла сама ко мне в кабинет… Нет, конечно, она и раньше захаживала, но только по делу. Четко и по существу. И сколько бы я не пытался поговорить с ней, ничего не получалось. Все мои просьбы дать нам еще один шанс разбивались о тихое: «Слишком поздно». А тут сама пришла… Да. Села напротив. И тоже впервые за долгое время заглянула мне прямо в глаза.

- У тебя же здесь наверняка есть какой-нибудь приличный костюм?

Начало разговора было таким неожиданным, что я только кивнул болванчиком.

- Отлично. Надень его и ничего не планируй на вечер. Ближе к восьми я за тобой «заеду».

Я сглотнул собравшийся в горле ком.

- И дальше что? Не хочешь объясниться? Что это все означает?

- Это? – покусала губу Вера, достала из папки какие-то две картонки и протянула мне. – Это – мой подарок тебе на день рождения.

Тронутый до глубины души, о наличии которой я даже как-то был и не в курсе, я с интересом пододвинул к себе подарок и… заледенел.

- Я не фанат классической музыки.

- Это мне известно. Просто… Я думаю, тебе надо с ней поговорить. Вдруг все не так, как кажется?

- Что именно? У нее кроме меня двое детей, которых она, заметь, не бросила в роддоме. Значит, дело во мне. Так? Что здесь обсуждать?

- Может быть, она жалеет о том, что сделала. Может, ищет тебя… Ты не думал?

Вера тоже вскочила. Метнулась вслед за мной и схватила за руку, не давая увернуться от обстрела.

- А тебе-то какое дело до всего этого? М-м-м? Ты же ненавидишь меня.

- Это не так! Мне не все равно.

- Почему? Ну?! Почему? Ответь мне! – завелся я не на шутку.

- Я не знаю! – проорала она в ответ. - Не знаю…

- Неужели все еще любишь? А как же свадьба? И все эти просьбы не лезть в твою жизнь? Это что… Вер, кокетство такое? Или месть? Ты мне мстишь? Хочешь, чтобы я в ногах у тебя валялся? Ты этого добиваешься? Отпускаешь… А когда я отхожу на достаточное расстояние, опять дергаешь за веревочку!

Вера вырвала руку из моего захвата, отступила на шаг, недоверчиво качая головой:

- Если решишься пойти… я буду ждать тебя в восемь.

- А что твой мент скажет? А? Что он скажет, ты подумала, Вер?!

Дверь захлопнулась. Я остался один. Каким-то чудом отснялся. И потом засел вместе со сценаристами, увязнув в работе по уши. Когда опомнился – был уже восьмой час. Плевать. Я неторопливо сварил себе кофе. В работе в телецентре были свои преимущества – жизнь здесь кипела всегда, независимо от времени суток, и можно было сколько хочешь врать себе, что ты не один. Я сходил в монтажную, делая вид, что без меня там не обойдутся. Поболтал с парнями… Вскинул взгляд на висящие часы на стене и, чертыхаясь, сорвался с места. Костюмов у меня было сколько угодно… Какой выбрать? Какой понравится… маме?! А впрочем, некогда выбирать! Я схватил первый попавшийся. Свежую, только из химчистки, рубашку. Пробежался по студии, завязывая на ходу галстук – Веры нигде не было видно. Спустился на громыхающем лифте вниз. Озираясь по сторонам, промчался через холл. Выскочил на улицу. И только там остановился, запрокинув голову к вечернему небу.

- Значит, все же решился?

Я медленно опустил руки и оглянулся. В тусклых пятнах фонарей, разбавляющих золотом серость сгущающихся сумерек, она казалась какой-то нереальной. Да и ситуация была… будто из какого-то плохого кино.

- Долго ждала?

- Не очень.

Я растерянно осмотрелся по сторонам. Наверное, предполагалось, что мы поедем вместе. Но Вера была такой невозможно красивой… что я, как мальчишка, боялся остаться с ней наедине. Откашлялся. Разблокировал с пульта замки и взмахнул рукой в сторону приветливо подмигнувшей нам Бэхи.

- Дорогая игрушка, - восхитилась Вера, стоило мне усесться за руль.

- Дороже меня самого так точно, - криво усмехнулся я.

- Зачем ты так? Это… неправда.

Я ничего не ответил. Лишь плечами повел и выехал со стоянки. Будто понимая, как мне непросто, Вера тоже замолчала. Домчали быстро, но с трудом нашли, где припарковаться.

- Подожди, Вер… - пробормотал я уже у ступенек, ведущих к парадному входу.

- Волнуешься? Это нормально, - она ободряюще взяла мою руку в свою, и, может быть, только этому благодаря, я вынес то, что случилось дальше.

Очень странно было смотреть на сцену, зная, что на ней находится твоя мать. Очень волнительно. В горле собрался огромный колючий ком, и я ведь понимал, что нам с этой женщиной предстоит разговор, но пока не мог выдавить из себя ни слова. Я до рези в глазах всматривался в ее лицо и лишь сильней сжимал руку Веры… А у двери гримерки, куда нас проводили по блату после концерта, я окончательно запаниковал.

- Господи, что я за придурок?! Даже цветов не купил…

Я заметался, как последний дебил, под удивленным взглядом директора матери.

- Эй! Подожди… - Вера обхватила мои щеки ладонями. - Мы еще не знаем, стоит ли она… цветов.

И, знаете, Вера… Она ведь была права. Потому что эта… женщина, что меня родила, того не стоила. Нет, поначалу она благосклонно отнеслась к нашему визиту. Ну, еще бы… Я ведь далеко не самый последний человек на этой земле. Но потом, когда Вера (сам я не смог) выложила ей все, как есть… господи, надо было видеть ее лицо! Она принялась отрицать все… Убеждать нас, что мы что-то спутали. И жеманно хохотать… Это было, пожалуй, самым мерзким.

- У нас есть доказательства… - сощурилась Вера. Такая красивая в этом винном платье… и в своем праведном гневе тоже красивая. Я смотрел на нее и чувствовал, как меня отпускает напряжение чудовищной силы.

- Вер!

- Посмотрим, что вы скажете, когда увидите их!

- Вер! – повторил я. – Не надо… - покачал головой.

- То есть как это не надо?!

- А вот так. Пойдем… - переплел с ней пальцы, бросил последний взгляд на… чужую, абсолютно чужую мне женщину и снова заглянул в глаза Веры. – Пойдем.

- Поверить не могу, что ты позволил ей отвертеться! – возмущалась она, когда мы вернулись в машину. – Хотя… Нет! Так даже правильно, Гуляев. В ее лице ты много не потерял. А вот она… Пусть живет и знает, какой у нее сын! Пусть локти грызет, сучка… напомаженная!

Я вел машину, изо всех сил сдерживая смех. И чувствовал себя таким легким-легким… Как облако. Ну, и черт с ним, что ничего не вышло! Пусть было больно. Вид разъяренной Веры стоил того, чтобы это все пережить. Как и осознание того, что ей до такой степени на меня не все равно. Матери все равно, да. Но ей… ей-то нет. И сейчас это гораздо важнее. Я не выдержал. Откинул голову и счастливо рассмеялся.