— Чувства — не слабость, в них сила человека. Наш мир состоит из тысячи переживаний, и многие из них прекрасны! Не думаете ли вы, советник, что это вы ущербны, раз подавляете в себе такое богатство?

— Кто-то должен оставаться трезвым. Кто-то должен стоять на страже…

— Это отговорки! — вспыхнув, перебила Даяна. — Вас воспитала МАШИНА! А вы — люди!

— Это наш крест, — с некоторым высокомерием сказал Кырбал и, увидев, как Даяна разгоряченно привстает, остановил ее движением руки: — Не надо споров, леди Геспард, поверьте, в них я более изощрен.

— Конечно, — легко и сразу согласилась леди. — На вашей стороне логика и знания. Но знания, которыми вы обладаете, накоплены людьми! — И, увидев, что теперь Говид, в свою очередь, собирается ее перебить, повторила его жест: — Не надо споров, советник! Вы пользуетесь знаниями, накопленными людьми, управляете ими, но вы закостенели и перестали развиваться, как планета, вас породившая! — Чуть не заплакав, Даяна опустила взгляд на стакан с соком, Кырбал смотрел на нее и ласково улыбался. Так смотрят на раскапризничавшееся, отсталое дитя, с усердием ломающее игрушку, в которую ему еще рано играть. — Правители Вселенной! — не выдержав этого ласкового высокомерия, фыркнула Даяна. — А как вам такой подход, советник, — вы раса паразитов! Вы пользуетесь чужими достижениями и знаниями, добытыми не вами. Вы сами что-нибудь создали?! Вы поставили собранные знания на службу человечеству, вы развиваете науку, ремесла или иные достижения?! Нет! Кроме Каррины, где знания Машины выступили предметом торговли, вы все храните в тайне! Вместо того чтобы развозить ученый багаж по всем университетам Вселенной, вы развозите — власть!

— Университет Каррины делится знаниями с другими мирами.

— И как щедро? — усмехнулась леди. — Что-то я не слышала вперед идущей славы этого университета…

— Каррина максимально закрытый мир. Это…

— Лежбище Чатварима! — выкрикнула Даяна. — Всегда и только — интересы мыслящего механизма! Вам не кажется, что вы охраняете — ворованные драгоценности?

— Вы несправедливы, леди, — тихо произнес советник. — Нам хватает забот о сохранении мира в сообществе людей. Поверьте, это тяжелая ноша.

— Ноша, — едко пробормотала леди. — Руководить исторически отлаженным обществом.

— И все же вы несправедливы, и знаете это. Но хорошо, пусть будет так, считайте нас механиками, наладчиками… Такое восприятие высшей расы вас успокоит?

И все же он человек, раз не удержался от издевки!

Даяна утерла выступившие слезы. Вряд ли Говид Кырбал увидит в ней равную себе, но всплеском своих эмоций Даяна хотя бы заставила его воспринимать ее как личность. Не как сосуд, вынашивающий легиса, а как что-то способное вызвать интерес.

А это уже победа.

«Легисы признают равными только независимые умы, мама, — пришел одобрительный отзвук. — Ты смогла заставить легиса испытать заинтересованность и эмоции. А это действительно — достижение».

«Он не простой легис, сынок. Его душа надломлена. Он сам не отдает отчета, как глубока рана, оставленная исчезновением семьи. Кырбал — бомба с заведенным часовым механизмом. Чатварим сделал большую ошибку, доверившись лишь логике и целесообразности».

«Скоро мы узнаем, насколько ты права…»

«Поверь мне, что узнаем. Когда-то Чатварим принял в корне неправильное решение. Он заставил свои создания служить идее. Ему бы сделать ставку на чувства, создать религию и преподнести себя как Бога… Ведь на Песочнице эксперимент удался! Тогда бы вы служили истово Ему, а не каким-то высшим идеалам. Но Чатварим слишком рационален сам, и область возвышенных чувств он посчитал недостаточным основанием для Служения.

И что победит — чувство долга, служение высшей идее, то есть безопасности Вселенной; или слепое подчинение приказу — привезти любой ценой, — мы скоро узнаем».

«Я сомневаюсь, что…»

«А ты не сомневайся, — перебила Даяна. — Ты — верь. Ваш Чатварим уж слишком возомнил себя Творцом. Есть силы, с которыми нельзя соперничать».

«И все же он служит добру».

«И это ты говоришь о машине, уничтожившей мирную цивилизацию по собственной прихоти?! Ради проведения эксперимента?»

«Отца пытались подчинить контролю, он защищался».

«Ты мыслишь, как дитя, которое хотели отшлепать».

«Я защищаю смысл существования своей расы».

«Прости меня. Я забылась».

И поняла, что в этих словах сокрыта вся суть разницы между ней и сыном. Человек может заиграться словами, подсказанными эмоциями, а легис — никогда. Для этого их создали, на том они стоят.

И бурей чувств Даяна разрушает неокрепшего, нерожденного легиса, подвергая сомнению сам факт служения его расы.

— Вы плачете, миледи?

— Все это слишком тяжело. Наши миры едва совместимы. То, что нас делает по-настоящему счастливыми, вас губит, разрушает.

— Это сказал ваш сын?

— Это я поняла сама.

— Мне жаль вас, леди Геспард. Мою мать не терзали сомнения…

— Да, ваша мать уберегла вас от кошмара. Она несла беременность как чудо, как награду. Я же чувствую, что калечу и свое дитя, и свою душу. Вы мне поможете?

— Вам? — Наклоном головы Говид уточнил одно слово.

— Мне и моему ребенку. Если не ради памяти Миа-Моа, то хотя бы во имя порядка, которому вы служите.

— Я помогу вам, леди Геспард. Но это будет тяжело для вас. Почти невыполнимо.

— Я на все согласна.

— А на что вы согласны, Даяна? — Кырбал оперся рукой о спинку дивана, вплотную нависая над гостьей, приблизил свое лицо к ней и, бегая глазами, изучая, прошептал, обжигая щеки женщины горячим дыханием: — Вы ведь не хотите бежать? Не отворачивайтесь! Это он, — советник бросил взгляд вниз на живот Даяны, — чистый лист, что вы на нем напишете, то и будет. Но я-то, Даяна, понял вас. Вы не хотите бежать. Вы боитесь причинить ему вред, создать угрозу… Ведь так хорошо на этом корабле добраться до Каррины, провести оставшиеся месяцы в холе и неге… А потом… Что ж… Главное, ваш сын будет в безопасности среди своих… Так ведь, леди Геспард?

Подчиняясь гипнотически размеренному ритму речи Кырбала, Даяна кивнула. И в этом согласии не было лжи. Она прятала эти мысли, гнала их из головы, так как боялась погрязнуть в обреченности или, напротив, ощутить горячечную бесшабашность последних дней. Ее сын и без того провел первые месяцы в бушующей экспансии…

Даяна только что дала себе слово уберечь ребенка от лишних потрясений.

— Если вы гарантируете безопасность моему сыну, то…

— Гарантирую?! — воскликнул Кырбал и, встав, закружил по каюте. — Отец получит новую игрушку! Он впишет ее в обновленную схему мироздания и начнет играть с абсолютной властью! Нет, леди, ваш сын будет самым охраняемым ребенком во Вселенной! И вы, Даяна, — советник остановился напротив леди, — это понимаете. Вопрос — хотите ли вы такой судьбы своему сыну?