Едва моя ладонь коснулась планшира, как я оказался буквально выдернут на палубу сильными руками старого Тило. Рядом стоял Жиро с крохотной рюмочкой на серебряном подносе. Я опрокинул в себя крепчайший матросский ром, поморщился и крикнул вниз:

– Всем сразу в кают-компанию. Идем, Тило, тебя это тоже касается.

– Господин прикажет ужин? – поинтересовался боцман.

– Нам некогда, – бросил я на ходу и добавил, обернувшись:

– Жиро, распорядись, чтобы вахта следила за маяком на острове…

Мы собрались за столом в ярко освещенной лампами кают-компании. Тило свернул и уложил в чехлы свои карты, которые, как всегда, валялись в каждом кресле, и зачем-то провел ладонью по большому барометру на стене, словно проверяя, не запылился ли столь ценный в море прибор. Я достал карту, одолженную у Ланни.

– С сегодняшней ночи мы должны занять позицию вот здесь, – начал я, показывая циркулем на бухту неподалеку от Магиры. – Бросим якорь чуть западнее, потому что судно, которое мы должны перехватить, будет приближаться к острову либо с юга, либо с востока…

– Скорее всего, с юго-востока, – ворчливо подытожил Тило. – И большое будет судно?

– Вероятно, нет. Но быстроходное – это точно. Я думаю, что это будет корабль пеллийской постройки, идущий под пеллийским вымпелом.

– Вы предлагаете нам атаковать пеллийский корабль? – нахмурился Иллари.

– Нет, – замотал я головой, – это корабль из Ханонго. Но идти он, повторяю, будет под пеллийским вымпелом. Или вообще без такового…

– Из Ханонго, – эхом повторил Иллари и обернулся к рулевому:

– Перт, немедленно достань из сейфов все лицензии и удостоверения Морского комиссариата. Если сторожевики перехватят нас, лучше, чтобы эти бумаги уже были прямо в руках… Хорошо же, господа… но как вы предполагаете опознать этого вашего ханонгера? Вы знаете, сколько тут сейчас судов?

– По его курсу, – начал я, но договорить не успел – с палубы раздались несколько голосов разом:

– Шлюпка! С острова идет шлюпка!

Энгард шумно вздохнул и вытер со лба пот. Бросив на него короткий взгляд, я заметил, что мой друг стал белее полотна.

– Это Ланни, – негромко сказал он.

– Что-то произошло? – спросил меня Иллари уже на палубе.

Я нервно дернул плечом. В бинокль мне была отчетливо видна темная фигура в морской шляпе, сидящая на руле баркаса. Его люди гребли изо всех сил, и лодка быстро приближалась к нашему кораблю.

– Подать трап, – распорядился за моей спиной Иллари. – И принесите фонари, ни зги ж не видно!

Ланни вскарабкался на борт и, не утруждая себя приветствиями, тяжело выдохнул:

– Они уже там!

– Ч-что-о?! – хором завопили мы с Энгардом. – Но когда они прошли?

– Я не понимаю, каким образом они проскочили, – с отчаянием просипел Ланни, – похоже, взяли круто к югу… они ведь прошли мимо вас!..

– Мимо нас?..

Иллари понял все без слов. Мы еще стояли как два истукана, рассматривая почему-то мокрого Ланни Ларго, а он уже распоряжался взять баркас на буксир, выбрать якоря и срочно ставить паруса.

«Весьма вероятно, что мимо маяка и в самом деле прошло несколько судов, – кусая губы, размышлял я. – Все верно – ведь мы ждали большой корабль, который должен подать сигнал! И совершенно естественно, что вахтенные не обратили внимания на какие-то там посудины, спокойно выходящие проливом прямо в океан, – мало ли кто тут шляется? Стемнело уже давным-давно, и они преспокойно миновали проливы, а потом, для безопасности, действительно удалились на юг – может, на пять-шесть миль… прошли как бы по дуге и благополучно вышли точно на Стаален.

Вот и все… и что теперь?»

– Они уже успели выгрузиться? – быстро спросил Энгард.

– Час назад мне сообщили, что большая черная шхуна стоит на входе в бухту, – ответил Ланни. – Может быть, они кого-то ждут?

– Вероятно, они послали скорохода, – скривился Дериц. – Ну что ж, мы можем попытаться успеть!

Собственно, «Бринлееф» уже двигался. Ночной ветер был хорош, и мой барк, прекрасный ходок, помчался вслед за низкой луной, теряющейся в бегущих облаках.

– Ланни, предоставьте в распоряжение нашего штурмана самую лучшую карту из вашей коллекции, – произнес Бэрд, невозмутимо раскуривая трубку. – Славный ветерок! Поглядим, куда он нас принесет!

Мы с Энгардом поднялись на корму, и я распорядился вынести наверх главный артиллерийский дальномер. Энни едва не грыз ногти, напряженно вглядываясь в темноту. Вечерняя луна, клонящаяся к горизонту, помаргивала в разрывах туч, то и дело подсвечивая их своим мертвым серебряным сиянием, и в ответ ей вспыхивала океанская волна. В другое время я восхитился бы этим, не раз уже виденным зрелищем, но сейчас мне было не до красот ночного моря. Мой план стремительно летел в пропасть. Если мы потопим эту проклятую шхуну возле самого берега, нам неминуемо придется объясняться с властями. Ничего страшного в этом не было, но я категорически не желал демонстрировать в этом деле свой флаг… и главное – Такео уже исчезал, растворялся в глубине людской массы, затопившей остров.

Найти его среди толпы молельщиков было совершенно невозможно, даже вездесущие филины не взялись бы за такое дело. Десятки кораблей каждый день приходят и уходят – уже завтра утром он будет качаться на палубе какой-нибудь лохани, идущей прямиком в столицу. Он и его люди, вновь прибывшие в Пеллию со своими загадочными делами!

Энгард шумно выколотил о планшир трубку и приник к окуляру дальномера.

– Стаален справа по борту, – выдохнул он. – Осталось совсем немного. Никогда бы не подумал, что твой корабль способен идти с такой скоростью.

Я очнулся от мрачных дум и достал хронометр.

– Медленно, – сказал я, прикинув время. – Медленно, будь я проклят!

– Убавить парусов! – донеслась до меня команда Иллари.

– Что такое? – закричал я, свесившись вниз. – Почему убавить?

Мне никто не ответил, но, обернувшись, я и сам понял, в чем дело: мимо нас плыли редкие ночные огоньки Магиры. Я резко вывернул дальномер на нос. Через паутину рангоута просвечивала тающая в море луна, и в ее последних лучах я отчетливо разглядел мыс, закрывавший бухту с востока. Ту самую бухту, где должно было находиться судно Такео.

Энгард стиснул планшир так, что мне показалось, будто я слышу хруст его пальцев.

– Если они еще там… – прошептал он, напряженно всматриваясь в темные контуры берега.

На мачтах появились фигурки матросов, спешащие зарифить паруса. Ярко вспыхнули фонари на бушприте. Я поморщился, удивляясь, зачем Иллари приказал устроить такую иллюминацию, и тотчас же услышал, как скрежещут заслонки и кто-то звякает стеклом, разжигая еще и кормовые огни. Рядом со мной возник Перт, неслышно поднявшийся из люка: