– Алла мне ничего не передавала.

– А кто?

– Дядя.

– И что ты скажешь?

– Из хранилища нельзя.

– Точно?

– Да.

– А как можно открыть ячейку, чтобы принтер этого не зафиксировал?

– Никак. Система так устроена.

– А провода перерезать? Из розетки выдернуть? А потом заново включить.

– Розетки там нет. То есть, конечно есть, но… Это сеть, понимаете? Если только провода перерезать. Тогда он не будет печатать.

Скворцов вздохнул. Провода-то, как раз, были целы.

– Алик, а ты подумай, – попросил он.

– Чего тут думать?

– Понимаешь, открыли ячейку, а принтер этого не зафиксировал.

– Значит, не открывали.

– В том-то и дело, что открывали! Ты же у нас голова! Это я в компьютерах ни черта не понимаю. Подумай, Алик.

– У меня голова болит.

– Да… Выглядишь ты неважно. Но все равно: подумай. Как вскрыть ячейку, и не оставить никаких записей?

– Хорошо, – Алик облизнул сухие губы. – Я… подумаю.

– Ну, все на сегодня, – поднялся приятель.

– Да, – кивнул Скворцов. – Похоже, все.

Едва они вышли на волю, коллега принялся ему выговаривать:

– Ну, ты, Скворцов, даешь! Ты кто: следователь или адвокат? Ты еще подскажи, как ему выкрутиться! Сказать, что он тоже был заложником!

– Но парень-то не виноват.

– Еще как виноват! Он ворвался в банк, в маске, угрожая оружием!

– Оружия у него в руках не было за все то время, что в банке держали заложников, – напомнил Скворцов. – Ему обещали смягчить приговор. Ведь именно он предал нам сообщение, что гранаты у главаря банды нет. Он сохранил видеозапись, которая, как раз, говорит в его пользу. Алик Попов не бандит.

– Ну да! Скажи еще: хороший человек!

– Да он же пацан еще! Совсем зеленый. Ну, запутался. Дядя-то герой войны! На теле шрамы, грудь в орденах. Мальчишка и дрогнул. Крутым захотел быть. Вот и полез, куда не надо.

– Суд все это учтет.

– Послушай, он серьезно болен. Ему надо бы врача.

– Попов врача не просил.

– Хочешь, чтобы судить было некого? Чтобы подследственные умерли в камере? На нет и суда нет.

– Да этот Рафик здоров, как бык!

– Я об Алике говорю.

– Да что ты пристал, Скворцов?

– Если кто и сообразит, как грабителям удалось проделать фокус с принтером, то это будет он. Алик Попов.

– Ты бы лучше нашел специалиста, – сердито сказал следователь.

– Специалистов в этом деле много, – усмехнулся Скворцов. – Да что толку? Дай мне слово: если Попов попросится ко мне на допрос, не отказывай ему.

– Ты не в прокуратуре работаешь, – тут же напомнили ему. – Я тебе и так сегодня сделал большое одолжение.

– Я так тебе признателен! Спасибо большое!

– А ты не паясничай. Пусть каждый занимается своим делом.

– И все-таки… Помоги, а?

– Ну, если Попов будет рваться к тебе на допрос…

– Спасибо, друг! Огромное тебе и человеческое спасибо!

«Весь фокус в принтере. И в ключе от ячейки. Надо его разгадать. И кто из сотрудников банка принимал в этом участие? Неужели управляющий?»

Следующим этапом был просмотр видеозаписи. Попова-младшего, который «забыл» про видеокамеры в банке, никто и не вспомнил добрым словом. А ведь в горячке того рокового дня никто кроме Алика и не подумал о том, что все пишется. Теперь в руках у правосудия был бесценный материал.

Управляющий, который передал Скворцову видеозапись, предупредил:

– Сотрудники нашей Службы Безопасности ее уже посмотрели.

– Всю? Когда ж они успели?!

– Не всю. Тот день, когда была совершена попытка ограбления банка. Мы предполагаем, что именно тогда и была вскрыта ячейка.

«Не один Колька такой умный, – подумал Скворцов. – В охране банка тоже не дилетанты работают. Там работают профи». А вслух спросил:

– И что? Нашли что-нибудь?

– В том-то и дело… Момент вскрытия ячейки, увы, не зафиксирован.

– Может, невнимательно смотрели? Пропустили что-нибудь?

– Поэтому мы и отдаем копию видеозаписи вам, Игорь Петрович. А сами в это время будем смотреть остальные. За весь месяц, что деньги лежали в ячейке.

– Это займет у вас кучу времени, – пробормотал Скворцов.

– А что делать?

– А, ничего. Работать!

…Вечером Скворцов пригласил Кольку, Леночку и господина Филинна на коллективный просмотр. К себе в однокомнатную квартиру. Уборка заняла почти два часа, но, войдя в квартиру, Леночка все равно брезгливо сморщила носик:

– Какой бардак! Сразу видно, что здесь живет закоренелый холостяк!

Скворцов обиделся.

– Я, между прочим, делаю тебе большое одолжение, – сухо сказал он. – Толку от тебя, как от козла молока.

– Сам ты козел! А я – женщина!

– Значит, коза.

– А козы молоко дают!

– Откуда такие познания в животноводстве? Ты же в Москве родилась! И бабушка у тебя коренная москвичка. Ты на выхлопных газах выросла, не на парном молоке.

– Потому что ты не прав! Польза от меня есть! Я принесла покушать, потому что знаю, у тебя, как всегда, пустой холодильник!

– Вот и иди на кухню.

Леночка хотела сказать в ответ что-то обидное, но тут раздался звонок в дверь.

– Ах! – зарделась она. – Это пришел он! Артур!

– Заходи, Коля, – злорадно сказал Скворцов. – Леночка, это Коля. Коля, это Лена.

– Ты нас уже знакомил, – напомнила та.

– Память у тебя девичья, короткая, так что…

– Почему ты меня все время обижаешь?

– Игорь, ты не прав, – неожиданно вступился за Леночку Колька. – Ну что ты, в самом деле? Как с цепи сорвался.

– А то… У меня здесь не брачное агентство! Ладно, проходите в комнату, – сквозь зубы сказал Скворцов. – Мы скоро начнем.

Последним пришел господин Филинн. С недоумением оглядел однокомнатую квартирку и посетовал:

– У вас в доме лифта нет.

– Я заметил, – сказал на это Скворцов.

– И мусоропровод отсутствует.

– Зато не воняет.

– Что вы! В подъезде отвратительный запах!

– Вы просто не привыкли.