Установка дана на контакты с подпольем, подготовку партизанских командиров, а главное — на создание воинских формирований из осевших на территории Средней Азии выходцев из Синьцзяна, которые будут туда введены после начала восстания (Обухов В. Схватка шести империй. М., 2007. С. 298 175 299). Формируется и «дикая конная дивизия» уже из советских лиц не только уйгурской, но и казахской, киргизской, узбекской, татарской национальностей, имеющих опыт Великой Отечественной войны (Красильников В Д. С. 267).

6–7 ноября 1944 г. начинается восстание в Синьцзяне, причем есть основания думать, что им руководит советское консульство в Кульдже (Там же. С. 246–247). К марту 1945 г. повстанцы занимают весь Илийский округ, а 31 июля 1945 г. — Чугучак. Одновременно идет наступление и на Урумчи: в августе повстанцы выходят к р. Манас — это километров 200 от столицы Синьцзяна (Там же. С. 254 255). В июне 1945 г. Политбюро принимает решение об отправке в Синьцзян дополнительно 500 офицеров и.2000 сержантов и солдат Красной Армии; начинаются массированные поставки оружия и снаряжения (Особая папка В.М. Молотова. Оп. 2. Д. 104. Л. 116). Интересно при этом, что захваченные повстанцами у китайцев 64,5 кг золота обращаются в доход СССР (Там же. С. 273).

А вот лидер казахов Тарбагатая Оспан-Батыр еще с 1940 г. вел борьбу с Шен Ши-Цаем, а 5 октября 1943 г. встретился с Чойбалсаном. 21 января 1944 г. на встрече со Сталиным Чойбалсан обсуждает помощь ему, а 4 марта СССР через Чойбалсана передает Оспану 200 винтовок, 400 автоматов, 30 пулеметов. 11 марта казахи отказываются переселиться на юг Синьцзяна и уходят в Монголию, что вызывает монголо-китайский конфликт, в котором участвует и авиация СССР. Впрочем, освободив к середине сентября 1945 г. Тарбагатай, Оспан-Батыр в дальнейшем конфликтует с ВТР, а с 1946 г. переходит на сторону Гоминьдана (Там же. С. 275–279).

После 1945 г. и особенно 1949 г. нужда в «финляндизации» отпала, и осенью 1949 г. Синьцзян вошел в состав Китайской Народной Республики. Но это уже другая история.

В войне против Германии Красная Армия была на востоке, а союзники на западе; в войне против Японии все наоборот, но результат будет тот же.

(Д. Макартур, август 1945 г.)

Итак, на пространстве от Западной Европы до Центральной и Южной Азии союзники к 1945 г. закрепились. А на Дальнем Востоке?

В начале 1944 г., накопив достаточные силы и создав трех-пятикратное превосходство над японцами в воздушных и морских силах, союзники перешли от продвижения «шаг за шагом» (вторая половина 19 421 943 гг.) к стремительному наступлению с захватом преимущественно ключевых позиций — таких, которые могли бы послужить опорными пунктами для дальнейшего наступления. Эта стратегия получила название «лягушачьих прыжков». Летом 1944 г. были захвачены Марианские острова, ставшие базой для массированных налетов авиации США на Японию (налеты начались поздней осенью 1944 г.). Но главное — в июне 1944 г. был наголову разгромлен японский флот, а после морского сражения у Филиппин (23–26 октября 1944 г.) он фактически перестал существовать.

Кстати, обратим внимание еще на один аспект проблемы. В. Суворов неоднократно противопоставляет советских генералов и маршалов, которые находили в себе смелость спорить со Сталиным, если считали себя правыми, немецким военачальникам, которые во всем соглашались с Гитлером, хотя неправильность его решений была для них очевидна (Очищение. С. 288–297; Самоубийство. С. 115–127 и т. д.). А как с этим обстояло у американцев? Разберем на одном характерном примере.

Июль 1944 г. Американцы только что разбили японский флот (обеспечив себе господство практически над всем Тихим океаном) и заняли Марианские острова. На Гавайских островах идет совещание высших военачальников с участием Рузвельта по поводу того, куда совершить очередной «лягушачий прыжок». Рузвельт настаивает: наступать надо прямо на Японию; главнокомандующий американскими войсками на Тихом океане Макартур возражает: высаживаться нужно на Филиппины.

Мотивы Макартура: свои острова японцы будут яростно защищать, людские потери при их захвате составят минимум миллион человек (напомню, общие потери США в войне — 450 тысяч). Лучше их пока подвергнуть блокаде (что после разгрома японского флота стало возможно): для лишенного своих ресурсов островного государства блокада — это смерть. А на Филиппинах нам помогут местные партизаны, там воевать будет намного легче. С падением Филиппин от Японии отрезается Юго-Восточная Азия, а без тамошней нефти вся японская техника (как и германская без нефти румынской) превратится в груду металлолома. Отметим, что Макартур здесь мыслит примерно так же, как Сталин и Жуков. «Нефть — это кровь войны».

Но главное — с занятием Филиппин американцы открывают себе «парадный вход» в Китай. Китай ведет войну с Японией с 1937 г., но в начале Тихоокеанской войны японцы захватили все подступы к Китаю с юга и востока. Доставлять китайцам все необходимое для войны можно только самолетами через Тибет, а там на доставку одной тонны груза приходится расходовать три тонны горючего (Яковлев H.H. 3 сентября 1945 г. С. 623). Теперь ситуация изменится: снабжать китайцев оружием можно будет бесперебойно. Безграничные людские ресурсы Китая соединятся с неисчерпаемыми технико-экономическими возможностями США И долго ли тогда продержится Япония?

Впрочем, Китай планировалось использовать не только против Японии… Но о планах США в отношении Китая после войны мы еще поговорим. А пока отметим один интересный факт. Как известно, с 28 ноября по 1 декабря 1943 г. в Тегеране состоялась встреча Большой Тройки — Сталина, Рузвельта и Черчилля. Так вот, несколькими днями раньше — с 22 по 26 ноября — в Каире Рузвельт и Черчилль встретились с Чан Кайши. Так сказать, Большая Тройка № 2, антияпонская.

Вроде бы логично: СССР не воевал тогда с Японией, а Китай с 11 декабря 1941 г. лишь формально находился в состоянии войны с Германией. Так что со Сталиным Рузвельту и Черчиллю логично было бы обсуждать европейские проблемы, а с Чан Кайши — тихоокеанские. Однако СССР уже тогда не собирался после окончания войны в Европе оставаться в стороне от тихоокеанского конфликта. Так почему бы не встретиться всем четверым и не обсудить судьбы послевоенной Японии? Тем более что союзники в 1943 г. гораздо больше нуждались в участии СССР в войне с Японией, чем в 1945-м: решающих побед на Тихом океане они тогда еще не одержали.

Своего мнения не навязываю, но предлагаю объяснение: на встрече в Каире обсуждались какие-то темы, для сталинских ушей не предназначенные. А теперь вернемся к совещанию на Гавайских островах.

Макартур вел спор круто: после разговора с ним Рузвельт вынужден был принять аспирин вечером, а потом утром, и пожаловался своему личному врачу, что еще никто в его жизни не говорил с ним так, как Макартур (Бунин АН., Яковлев H.H. 170 000 километров с Г.К. Жуковым. С. 215). И своего Макартур добился. Зимой 1944–1945 гг. американцы очистили от японцев Филиппины, а англичане — Бирму. В феврале — марте 1945 г. американские войска овладели о. Иводзима у берегов Японии, а 1 апреля высадились на о. Окинава. И уже во второй половине апреля — начале мая 1945 г. впервые за всю войну китайские войска начали теснить японцев на юго-востоке Китая. В мае — июне были освобождены г. Гуйлинь и его окрестности; японцы отходили к портам на востоке и юго-востоке страны (История Второй мировой войны. Т. 11. С. 104–107).