— Прошу, — расплылся директор «Центуриона», — присаживайтесь. Слушаю вас. Может быть, кофе? — спохватился он, снова вскакивая.

— Сиди, — взглядом пригвоздил его визитер. — Если знаешь, кто я, то разговор будет короткий.

Рыбаков солидно кивнул, удобнее усаживаясь в кресле.

— Вот мои бумаги. — Гость протянул прозрачный файл, толсто распираемый изнутри. — «Майбах», прошлого года. Ну, знаешь, наверное, он — единственный в городе. Завтра кончается страховка, так что я очень вовремя успел.

— Конечно, — уважительно кивнул Владимир Георгиевич, счастливо понимая, что клиент хочет продлить договор. — Машина — высший класс! — Он говорил совершенно искренне: серебристое чудо автомобилестроения, длиной чуть ли не шесть метров, оснащенное шестилитровым двигателем, с ослепительным салоном, отделанным алой кожей, не могло не вызвать в сердце автолюбителя чувство упоительного восторга и непременной зависти к его обладателю.

— Ну, — цыкнул зубом Лева. — Потому и пришел сам. Чтоб знал, с кем дело имеешь, и чувствовал ответственность.

— Всегда к вашим услугам, — приветливо кивнул Рыбаков. — Если у вас есть минутка, завершим формальности прямо сейчас, если нет — завезем завтра, куда прикажете.

— Завтра? — Лева поморщился. — Ну да. Сегодня уже поздновато. — Он посмотрел на массивные платиновые часы. — Ладно, давай завтра, только с самого утра. Чтоб я шефу уже часов в десять мог платежку показать. Документы все там, юрист смотрел. И акт, и заявление. Фотографии — штук шесть с разных ракурсов. В общем, все как положено.

— Не извольте беспокоиться, — расплылся в улыбке Владимир Георгиевич, отчего-то заговорив несвойственным ему «высоким штилем». — И договор представим. И счет на оплату выставим. У нас — как в аптеке.

— Ну, с оплатой — это уже твои заботы, — равнодушно бросил гость, поднимаясь с мягкого дивана. — Как ты там разбираться будешь, с кем судиться… Однако думаю, что вряд ли виноватого найдешь. Если уж мы не нашли! Кто в этом бульдозере сидел? Скорее всего, какой-нибудь пацаненок забрался для развлечения. Там же пылища такая, мама не горюй! Мы поэтому не сразу и хватились. Только когда пыль осела. Ладно, пошел. Дела. — Он протянул для пожатия руку. — Приятно познакомиться. Видно, что мужик ты свой. Понимающий. Будем дружить. — И, не дожидаясь, пока расцветший от похвал хозяин кабинета сумеет вымолвить хоть слово, вышел.

Рыбаков откинулся в кресле, вытянул ноги, прикрыл глаза. Картины, всплывающие в голове, превосходили одна другую. И по яркости красок, и по насыщенности событий, в них разворачивающихся.

Вот он, простой русский мужик, Володька Рыбаков, входит в казино, а сам Царь приветливо поднимается навстречу, протягивает руку и ведет его за свой столик. И все вокруг завистливо вздыхают, понимая, что теперь к Владимиру Георгиевичу просто так не подойдешь. Иного полета птица. Высокого.

Или площадка для гольфа в загородном доме этого самого Левы Черного. Говорят, сам губернатор к нему приезжает шары потолкать. Так вот. Приезжает губернатор. А Лева встречает его, подводит к Рыбакову, представляет. Типа: наш человек. Друг. Надо бы в бизнесе помочь. Ну и весь автопарк областной администрации, включая частные машины верхушки, страхуется в «Центурионе». А если еще и имущество к рукам прибрать? Они же следят за всем этим тщательнейшим образом! Охрана, спецслужбы, менты. Волос не упадет. Значит, риска вообще никакого? Считай деньги да езди по казино и ночникам, общайся с приятными людьми.

Ну а кто наехать на него вздумает? Типа, будем твоей крышей. Он тогда так ненавязчиво мобильник достает, нажимает кнопочку и тихонько говорит: «Лева, тут меня пугают…» И тут же передает трубку с Левой этим, недоноскам стриженым, которые так нагло к нему, директору «Центуриона», заявились. Что уже там Лева им говорит — не его дело. Только эти придурки, заикаясь, начинают пятиться задом, опрокидывают по пути стулья и при этом все время лепечут: простите, пожалуйста, шеф, не знали.

Он так ясно представил себе эту картину, что услышал звук падающих стульев. И заикающийся жалкий голосок: «Простите». И следом громкое и удивленное: «Ни фига себе!»

Приоткрыл глаза и увидел в проеме открытой двери Леночку, уставившуюся куда-то в угол. Рядом с девушкой валялся опрокинутый стул.

— Вовусик, ты слышал? — Секретарша округлила глаза, тыча пальцем куда-то в глубь приемной. — Смотри, это же тот мужик, что к тебе приходил!

— Что там? — недовольно осведомился Рыбаков. — Какой мужик? Где?

— Да вот же, в телевизоре! Новости показывают.

Девушка метнулась в угол и прибавила звук.

— Такой автомобиль был единственным в нашем городе, — услышал Рыбаков голос диктора. — «Майбах-мерседес» последней модели, стоимостью более четырехсот тысяч долларов. По информации сотрудников ГИБДД, он принадлежал известному бизнесмену и меценату Дмитрию Царькову. Обстоятельства случившегося выясняются, но в пресс-службе Царькова нам сообщили, что уникальная машина застрахована, поэтому владелец отнесся к происшедшему философски. А теперь о погоде.

— Слышал? — Леночка просто светилась от любопытства. — Разве может машина столько стоить?

— А что там случилось? — Рыбаков почувствовал, как покалывающий горячий свинец заполняет ноги и руки, подбираясь по спине к самой голове, не давая ни пошевельнуться, ни вдохнуть.

— Да непонятно! — сообщила секретарша. — Они на строительство нового казино поехали, а там кольцевую дорогу вроде делают, как раз над карьером. Кто-то сел в бульдозер и спихнул машину вниз. Она летела метров сорок, теперь — всмятку. Представляешь? Вот кто-то попал!

— Кто? — мертвыми губами выдавил директор.

— Кто-кто, кто застраховал, — профессионально оценила Леночка. — Ой… — Она вдруг замолчала, зажала рот ладошкой. — А этот-то чего к тебе приходил? Он что, у нас, да?.. Вовусик! — Она, наконец, обратила внимание на посеревшее неподвижное лицо шефа. — Тебе плохо? Я сейчас «скорую» вызову!

* * *

— Это скорая кадровая помощь? — пророкотал в трубке красивый и уверенный мужской голос.

— Да, — приветливо отозвалась Рита. — Кадровое агентство «РиК», внимательно слушаю.

И, прикрыв трубку ладонью, шепнула сидящей напротив Зое: «Реклама заработала! Звонят по объявлению!»

Зоя, оторвавшись от монитора, перебралась ближе к подруге, чтобы слышать разговор. Первый и долгожданный.

После того как они разместили во всех газетах рекламу своей фирмы, прошла уже неделя. И ни одного обращения! Конечно, работы и так было — завались. Они спешно выполняли университетскую заявку. Но, как справедливо заметила Рита, уговаривая Зою дать рекламу, на чем-то одном зацикливаться нельзя. Бизнес есть бизнес. И он должен расти. Потому что о журавле в небе — в смысле справедливого возвращения активов своих собственных фирм — можно пока только мечтать, а вот синица в руке должна быть всенепременно. Хотя бы для того, чтобы не думать, чем платить за квартиру и можно ли позволить себе на завтрак бутербродик с красной рыбкой. «И потом, — добавила Рита, — нам просто необходимо раскрутить эту новую фирму. Хотя бы для того, чтобы подтвердить, что и те, наши, создали мы, а не наши благоверные, как они сейчас сами себе думают». «Кому подтвердить-то?» — недоуменно спросила Зоя. «Себе, — пожала плечами подруга, — чтоб угрызениями совести не мучиться, когда настанет пора честного отъема неправедно нажитого имущества у незаконных владельцев».