— Лучше. Спасибо. — Девочка зашагала рядом с Декстером. — Я прочитала то, что вы рекомендовали. Особенно мне понравился отрывок об Иове. — Лицо Ребекки сделалось серьезным. — Он очень страдал, но он выстоял и стал тверже. Я думала об этом всю ночь и… и решила последовать его примеру.

Эбби прислушивалась к разговору Дёкстера и Ребекки и с удивлением замечала, как светлеет лицо девочки и как краски счастливой юности вновь проступают на нем. Эбби поняла, что тем чудесным снадобьем, которое одно способно излечить измученную душу, стал для Ребекки Декстер. Далеко не все мужчины, оказывается, жестоки. Некоторые, вроде Декстера, добры и милосердны. Может, через несколько лет, если к тому времени Декстер еще не женится, он и Ребекка…

— Надеюсь, вы извините меня… — Эбби направилась к отцу, который правил, сидя на козлах. — Папа! — окликнула она его. — Папа! Почему бы тебе не лечь, ты будешь чувствовать себя значительно лучше.

Она ждала, что отец станет препираться, но он только сконфуженно взглянул на нее, кивнул и стал перелезать через козлы в фургон. Эбби продолжала шагать рядом с быками, заставляя их двигаться вперед своим присутствием. Она шла и размышляла. Декстер творил чудеса: он вывел Ребекку из состояния глубокой депрессии, со временем, она не сомневалась, полностью избавится от мрачных мыслей ее отец. Если бы он только не надорвался физически…

Но к вечеру девушкой овладела тревога. В одном из фургонов от холеры умер ребенок. Когда караван остановился на ночлег, Эбби узнала, что еще одна семья едва не умирает, сраженная этой же болезнью.

Девушка торопливо готовила ужин. Когда она стряпала, то заметила людей в траурных одеяниях, которые копали детскую могилку. Эбби поразило то, что она не услышала плача. Хмурое, низкое небо, казалось, скорбело о рано ушедшей душе, но родители ребенка стояли возле могилы молча.

Проглотив слезы, Эбби мысленно помолилась о невинной детской душе. Конечно, душа малыша отдыхает в объятиях Отца нашего Небесного, но какая-то часть сознания Эбби отказывалась рассматривать смерть как благо и отдохновение. Каждый ребенок создан для того, чтобы вырасти и испить чашу жизни до дна: жениться, создать свою семью. Но этому малышу не суждены земные радости и печали. На все воля Божия…

Когда Эбби вскарабкалась в повозку, чтобы поинтересоваться самочувствием отца, она сразу же позабыла обо всем: мистер Блисс весь горел, а лицо его было землистого цвета.

Эбби в ужасе отпрянула: страшная угроза нависла над ней. Уже несколько дней отец недомогал, и вот теперь проступили явные признаки холеры. Эбби стояла у его постели, стараясь не замечать беды. Роберт Блисс со стоном повернулся и вдруг завозил ногами, застонал, как перед смертью.

— Эбигэйл… Эбби… — слабо позвал он, но вдруг зашелся в кашле.

— Я здесь, папа, я здесь, — Эбби опустилась на колени и взяла его руки в свои. — Постарайся расслабиться.

— Эбби… — и он замолчал, сраженный страшной болью.

— Декстер! Декстер! — позвала девушка, умоляя священника о помощи, хотя прекрасно понимала, что в этой ситуации он бессилен.

— Эбби! Что случилось?

Брезент откинули, и показалось лицо мужчины. Однако это был не Декстер, а Таннер. Таннер.

— Я думаю… — она смотрела на молодого человека, отчаянно желая, чтобы он разубедил ее. — Я думаю, это холера.

В одно мгновение оказавшись рядом с ней, он приложил руку ко лбу мистера Моргана. Взгляд Таннера, брошенный на Эбби, подтвердил ее опасения.

— Он весь горит. — Эбби прикоснулась к папиной руке, всеми силами души желая, чтобы Таннер ошибся, но рука отца оказалась горячей и сухой, жар усиливался.

— Папа! Нет! — тщетно взывала Эбби. — Папа, не делай этого! Не уходи! Не оставляй меня!

Мистер Блисс открыл глаза. Отец и дочь долго смотрели друг на друга. Взор его был исполнен боли.

— Скоро я буду с Маргарет, — надтреснуто прошептал он. — Маргарет, — он даже слегка улыбнулся, пока не накатился следующий спазм боли.

— Папа, а я? — всхлипнула Эбби. — Ты мне нужен, папа!

Таннер тронул Эбби за плечо:

— Приготовьте воду и тряпки. И все обезболивающие средства. Если есть — виски. — Таннер потряс ее за плечо и добавил: — Не отказывайтесь от моей помощи и не считайте его мертвецом. Живо!

Всхлипнув, Эбби кивнула. Будто в ослеплении, она выбралась из фургона, нашла два ведра и наполнила их водой из бочки. Невдалеке она увидела скромную похоронную процессию и среди родственников и друзей покойного без труда различила Декстера. Неужели в следующий раз ему придется отпевать ее папу?

Пока Эбби пыталась заставить отца проглотить лекарство, Таннер обмывал плечи и шею мистера Моргана холодной водой. Отец сопротивлялся их усилиям спасти его от смерти.

— Папа, пожалуйста, открой рот. Тебе нужно принять лекарство. Тебе будет лучше.

Лекарства могли только уменьшить боль, но не вылечить больного, но Эбби не могла смотреть, как мучается ее отец, содрогаясь в конвульсиях, и она старалась облегчить его страдания.

Эбби влила в рот отцу тройную дозу настойки опия. Когда Декстер заглянул в фургон, мистер Морган уже слегка обмяк и откинулся на подушку: снадобье начало действовать.

— Эбигэйл! Мистер Морган!

— Харрисон, держитесь подальше отсюда, — скомандовал Таннер, прежде чем Эбби успела отозваться.

— Это вы, Макнайт? А где мисс Морган? — Декстер осекся, когда в темноте фургона рядом с Таннером различил фигуру Эбби. На мгновение ярость сменила на его лице выражение постоянной доброжелательности.

— Что здесь происходит? По каравану уже и так ползут дурные слухи… — Декстер замолчал, увидев почти безжизненное тело мистера Моргана, и раздражение сменилось состраданием: — Эбигэйл, неужели вашему папе стало хуже?

Эбби кивнула, слишком напуганная, чтобы говорить.

— Это холера, — вместо нее ответил Таннер, — и вам нет необходимости подвергать свою жизнь опасности.

— Могу ли я чем-нибудь помочь?

— Помолитесь за него, — шепотом попросила Эбби. — Помолитесь, чтобы он выжил.

Новости распространяются быстро. Холера была угрозой более страшной, чем разливы рек, паническое бегство скота и индейцы. Переселенцы обходили зараженный фургон стороной. Только Сара пришла и принесла сухари да немного мясного соуса. Ребекка прислала сказать, что она молится, чтобы произошло чудо исцеления.

Когда на землю опустилась темнота, Эбби пришлось осознать горькую правду: чудо вряд ли случится. Отец так слаб, что он едва ли переживет ночь. Опий делал свое дело, и время от времени мистер Морган впадал в полузабытье, но опий не излечивал, он только снимал боль, ослабляя страдания. Сначала жар, потом потение, потом полное обезвоживание организма. Утром им придется похоронить его. Фургоны будут продолжать свой бесконечный путь, и могила Роберта Блисса останется просто меткой на пути переселенцев.