– Ты? – переспрашиваю я. – Ты собираешься ехать к ним один?

Объятия Рамона становятся крепче, а сам он таким каменным, что по ощущениям я оперлась на скалу.

– Предлагаешь мне взять вас с собой?

Я запрокидываю голову, чтобы заглянуть к нему в глаза.

– Именно это я и предлагаю.

Он молчит и смотрит на меня недоверчиво.

– Ты серьезно, Венера?

– Более чем.

Так, кажется, нам стоит отойти от спящей крохи, а то мы рискуем продолжить наш разговор уже на повышенных тонах. Что мы с ним и делаем, шагнув в разные стороны.

– Кажется, я говорил, что это опасно, – как можно прорычать эту фразу тихо, я не представляю, но у Рамона получается.

– Да все, что связано с Артуром, Альмой и Вэ-Эс опасно.

– И тебя это не останавливает.

– Если бы меня это остановило в прошлый раз, ты был бы сейчас мертв.

– Или ты, не прикрой я тебя в бункере.

В этом был смысл. Рамон, возможно, не подставился бы из-за меня, здесь мы квиты.

– Я глубоко благодарен тебе за спасение, – он немного сбавляет тон, но все равно непреклонен: – Но роль волка защищать свою волчицу и свое потомство. Свою семью.

– А я думала, что роль истинных в том, чтобы все решать вместе. Семьей.

– Я с этим согласен, nena. Разберусь с Волчьим Союзом, и мы будем решать все вместе: где жить, что делать, как растить наших детей.

Я закрываю глаза и обхватываю себя руками, борясь с охватившими меня эмоциями, смесью раздражения, обиды, неприятия. Молодец, что тут скажешь. Образцовый волк, муж и отец. Все придумал и продумал. Сначала разберется с врагом, нас спасет, а потом будем вместе все решать.

Мне хочется разозлиться, закатить некрасивую сцену с битьем того минимума посуды, который есть в доме Ману. Чтобы он меня услышал. Понял. Понял, что я без него нигде не останусь. Даже в самом безопасном месте на всей планете. Потому что самое безопасное место для меня и Сары – рядом с ним. С моим Рамоном.

Поэтому я не позволяю злым чувствам завладеть мной, стряхиваю их. Я уже сражалась с ним, я уже противостояла ему, я поступала по-своему. И к чему это привело? К тому, что я воевала с самым близким мне волком. С тем, кого люблю всем сердцем.

Можно воевать, а можно любить. Я выбираю любить.

– Любимый, – говорю мягко, шагнув к нему и положив ладони на широкие плечи мужа, – ты еще не понял, что у нас все получается, когда мы вместе? Когда мы рядом. Только так и никак иначе. Ты можешь приказать мне остаться здесь, на острове, но это не значит, что я тебя послушаюсь. У меня своя голова на плечах и собственное мнение. Собственное чутье. И оно подсказывает мне, что нам нельзя разлучаться.

– Как ты меня назвала? – У него такой сконфуженный, удивленный вид, что я едва не смеюсь.

– Любимый, – хитро улыбаюсь я, потершись носом о его щеку, и, пока он не опомнился, добавляю: – Я не прошусь на твою встречу с Артуром. Но поеду с тобой, буду ждать тебя в отеле вместе с нашей крошкой. Ждать, поддерживать через нашу связь. А если ты все-таки бросишь меня здесь…

– Я не собираюсь тебя бросать.

– Знаю, но если бросишь меня здесь, то я не стану обещать, что не отправлюсь за тобой. Как обычно. Как ты мог заметить, у меня много отзывчивых друзей с частными самолетами.

Рамон долго-долго смотрит мне в глаза, а сам будто в голове решает сложную задачу. Он и решает. Я ему в этом не помогаю, потому что это должно быть его решение, а я просто жду.

– Полетим вместе, – выдыхает он. – Я сам не хочу разлучаться со своими девочками.

Я бросаюсь в его объятия и целую жадно.

– Но пообещай не вмешиваться, что бы ни случилось.

– А что может случиться?

– Если бы я знал. Союзу нельзя доверять.

– Я согласна, – обещаю без раздумий. Больше никаких рисков. Это последнее, что мы сделаем перед своим долго и счастливо.

ГЛАВА 16

Рамон

Артур был вилемийцем до мозга костей, и, несмотря на то что как глава Волчьего Союза он летал по всему миру, он большую часть времени проводил на родине. Только жил их негласный лидер не в столице, а в городе Сорте, на побережье океана. Из-за течений купаться здесь можно было только летом, но почти круглый год цвели и плодоносили деревья. Они застали момент цветения, когда весь север, как называли Сорте в остальных частях Вилемие, будто утопал в белых, розовых и оранжевых лепестках.

Рамон хотел бы прилететь сюда с Венерой и малышкой по другой причине. Ради развлечения, поселиться на какой-нибудь старинной, но хорошо оборудованной, вилле и наслаждаться жизнью. Было очень легко представить, как они завтракают на веранде, гуляют по узким улицам мимо белоснежных домов, а ночью занимаются любовью.

Любовь.

Венера призналась, что она его любит. Когда сказала «любимый». И это было словно выстрел в самое сердце. Как тот, что он пережил в бункере Альмы. Тогда он считал, что спасает свою nena и их малышку. Он сделал это не раздумывая, на голых инстинктах, его вело огромное, безбрежное чувство. Он был готов умереть за нее, за свою семью. Каково же было удивление, когда он очнулся и даже тупой боли в груди не почувствовал ни боли, ни мерзкого ощущения отравления. Он был здоров и силен.

Его спасла любовь.

Его спасла она.

Его истинная.

Его Венера. Малышка. Самая красивая женщина на всей земле.

Любимая.

В тот момент Рамон решил, что рановато он собрался к предкам. Он хочет жить и хочет жить с ней. Никто и ничто больше не разрушит его мечты и планы на спокойную жизнь, на большую счастливую семью. Ни сомнения Венеры, ни старые волки, больше похожие на пауков, плетущих свои интриги. С сомнениями они разобрались, хотя Рамон уже был готов к осаде крепости своей истинной, а вот с волками… Он должен, обязан покончить с Альмой и Волчьим Союзом. Навсегда. А затем увезти свою семью туда, где они по-настоящему смогут жить не таясь, в любви и в радости.

Рамон желал все исправить и не хотел ждать, поэтому сейчас их с супругой (с ума сойти, Венера наконец-то его жена) и дочерью идиллию нарушало присутствие Альмы. Хантер и Али остались на островах, потому что ученый собирался там все исследовать. Оторвать его от изучения местной культуры –