— Тоже объяснимо. В теории.

— У нас наметилось взаимопонимание, ага? Отлично. Так давай же подойдем к следующему пункту: я в жизни не отдам тебя на опыты. Не только из соображений чести (хотя, не скрою, и из них тоже). Но есть кое-что поважнее: я не могу позволить, чтобы наши начали клепать тебе подобных. Может, конечно, я тупая солдафонка и не понимаю перспективы; но есть линии, которые пересекать нельзя. Вот нельзя, и хоть ты тресни. Некоторые технологии чем позже изобретут, тем лучше.

— Странно говорить об этом в контексте нынешнего разговора, но ты не совсем права, — заметил Родас. — Мы следуем за прогрессом, а не прогресс — за нами. Именно прогресс диктует людям направление для роста.

— Угу, или деградации… Я не поняла: ты в лабораторию так сильно хочешь, что лекции мне тут читаешь?

— Нет. Просто объясняю, почему по большому счёту ты не совсем права. По сути, мы — действительно начало новой эры, нравится тебе это признавать или нет. Другой вопрос, что вряд ли твои соотечественники на нынешней ступени развития способны добиться убедительных результатов в создании богов новой эры. Скорее всего, на этом этапе это будут миллионы образцов, умирающих ещё на стадии эмбриона.

Меня отчётливо передёрнуло от такой перспективы.

— Отлично, — сказала я. — Ты меня успокоил, понятное дело. Если так, то, конечно, я за прогресс. Но вот тебе сюрприз: быть лично ответственной за такое я тоже не хочу. О чём ты догадываешься, готова спорить. И специально привёл именно такой пример.

— Я сказал тебе правду. То, что она тебе не нравится — проблема отдельная.

— Ага, понятное дело… Да и вообще, пример твоей родины внушает: лично я не хочу, чтобы у нас в конечном итоге пришли к власти существа вроде твоих братишек и сестрёнок.

И тут он — вы не поверите — обиделся. Без всякого там истеричного, понятное дело. Но я чуть ли не впервые услышала в голосе Тринадцатого искреннее возмущение.

— Почему это ты не хотела бы? Это же нерационально. Что может быть лучше, чем владеющий оперативной логикой правитель-телепат, гений, способный мыслить рационально и принимать сильные решения?

— Э-э, — протянула я. Получилось не особенно интеллектуально, но ничего лучше мне банально в голову не пришло. — Слушай, я вот сейчас ни на что не намекаю и твоего брата-Канцлера не критикую, хорошо? Долгие лета, или чего там ещё у вас принято в таких случаях говорить! А уж за то, что он мирный договор подписал, я вообще его расцеловать готова. Заочно. Просто вся история человечества тихонько шепчет, что правитель, который всю свою жизнь сидел фактически в тюрьме, а потом устроил революцию — ну такое…

— Фобосу достаточно пары дней, чтобы изучить то, на что у обычного человека уйдёт много лет, — сообщили мне высокомерно.

Ясный-красный. Только чего стоит это изучение, если практикой оно не подкреплено, и на реальном жизненном опыте не проверялось?

— Ну да, — вздохнула я. — И всё равно я предпочту наших старых добрых тормознутых чиновников. Так что нет, не уговаривай, в лабораторию я тебя таки не повезу.

Тринадцатый очень… раздражённо замолчал. Когда пауза стала мягонько приседать мне на нервы, он всё же спросил:

— Так что же ты решила, в таком случае?

— Сам ведь догадываешься, — хмыкнула я. — Хочешь, чтобы озвучила вслух? Идёт. Я решила отдать тебя кому-то из наших верхов. Пусть они разбираются, на кого тебя обменять, как твоему братцу это подать и всё в таком роде…

— Вот как? — протянул он угрожающе.

Я лениво улыбнулась:

— Ага. Сколько я ни думала, лучшего варианта не сумела найти; как я и говорила с самого начала, такие решения просто не в моей компетенции. Не по чину и не по мозгам мне их принимать. Но не спеши врубать свой смертоубийственный гипноз: ты ещё не слышал лучшую часть. Да, я планирую сдать тебя нашим. Но вот кому именно из них — это реши ты.

Он тихо хмыкнул.

— Изящно.

— Спасибо. Но я серьёзно: ты, кажется, знаешь кухню получше меня — что нормально для генерала и брата Канцлера. Ты в курсе, кто из наших симпатизирует вам… ну, или хотя бы готов на адекватный диалог. Назови мне имя политика или чина из военки, который хоть в теории может принимать такие решения — и я отдам тебя ему. Что скажешь?

Он молчал несколько секунд, а после ответил:

— Мне подходит.

И я выдохнула, как после боя.

* * *

Если тебе кажется, что всё зашибенно — значит, ты чего-то не знаешь.

Истина бородатая, не особенно интеллектуальная, но зато всегда работает.

Вот так и со мной получилось.

Я была довольна целых два часа. И вроде как не без повода. Казалось бы, почему и не порадоваться? Только ведь нашла какой-никакой выход из ситуации, в которой куда ни кинь — всюду лапти.

То есть как — выход… Я на полном серьёзе допускала, что эта история всё ещё кончится для меня паршиво. Как ни крути, знаю я многовато. Но тут уже ничего не поделаешь: мы имеем классическую загадку “Человека с бомбой”, которая в рядах пилотов ещё называется “загадка груза смерти”. Она гласит, что бывают знания, объекты и ситуации, после соприкосновения с которыми безопасного выхода просто нет.

С другой стороны, в жизни моей определённо забрезжил свет в конце кишки… или где он там обычно брезжит. По крайней мере, к консенсусу с Тринадцатым мы пришли. И с фамилией, которую он мне назвал, очень повезло: министр иностранных дел Волков, которому пожелал сдаться Родас, был отличным выбором. Потому что на него у меня был выход. Не в стиле “Зайти в кабинет с носака и диктовать свои условия”, конечно. Но наш кэп в своё время работал в охране Волкова несколько лет. И я знала, что некие связи в окружении министра у него сохранились — чем я и собиралась воспользоваться, добравшись до ближайшей точки связи.

Не самый паршивый расклад, прямо скажем.

Так что я сидела, пялилась на космос и наслаждалась жизнью.

Единственным, что омрачало мой досуг, была лекция Родаса на тему “А не хочешь ли ты выпустить меня”. Не то чтобы он так уж сильно настаивал, по правде, но вопрос его напрямую перекликался с муками моей собственной совести.

Ну да, он может не жрать и не пить двадцать с лишком дней. Да, в медкапсуле его потом починят. Но всё равно чувствовала я себя по этому поводу не особенно хорошо.

Пытки даже в лучшие дни не были моим коньком.

Но и жить ой как хотелось.

Был, конечно, ещё один вариант: воспользоваться щедрым предложением Деймоса. Но, во-первых, я в душе не имела знать, возможно ли сквозь эту маску есть и пить. Во-вторых, честно скажу: Деймосу я не особенно доверяла. Нет, не из-за чая, если что. Просто было в нём что-то такое, что кэп наш обычно называл шизуминкой. И оно, может, не так уж критично, но в сочетании с гениальными мозгами… Короче, даже упоминать не хочу, где и в какой позе я видала его подарочки.