Я хотела спросить тебя кое о чем.

Спрашивай о чем угодно, — горячо откликнулся я. — Нора, дорогая, мне тоже хочется задать тебе один вопрос.

Щеки ее снова порозовели, она кивнула и ответила:

Но сперва мой вопрос!

Нет-нет! Скажи сперва ты — а потом у тебя будет право спрашивать о чем угодно.

Но я не хочу никаких прав, — улыбнулась она.

Тем большим удовольствием будет для меня отвечать на любые твои вопросы. Но прошу — прояви милость и уступи мне первый вопрос.

Мужчины эгоистичнее и требовательнее женщин — и я никак, никак не мог удержаться.

Когда она кивнула, я спросил:

Нора, милая, когда же ты станешь моей? Когда мы поженимся?

Глаза ее светились, нежная улыбка тронула губы.

Ну уж нет! Сначала ты ответишь на мой вопрос.

Но почему, дорогая?

Потому что я думаю о будущем, милый мой. Ты знаешь, Артур, что я люблю тебя, я с радостью исполню любое твое желание, но ты должен подумать и обо мне. Я всего лишь крестьянка…

Крестьянка? — я рассмеялся. — Нора, ты самая утонченная леди, которую я встречал в жизни! Ты словно королева — такая, какой должна быть королева!

Артур, я горда и счастлива, что ты так высоко ценишь меня, но это не меняет ситуации — я крестьянка. Посмотри на мое платье, на мой дом. Да, я знаю, тебе все вокруг нравится, тебе не важно все это, и это лишь демонстрирует твое благородство. Но, дорогой, даже мой скромный жизненный опыт заставляет видеть, что мы вышли из разного круга. Я не хочу, чтобы твоя семья или твои друзья жалели тебя и говорили: «Бедолага! Какую прискорбную ошибку он совершил. Взгляните на ее манеры — она явно не одна из нас». Я не вынесу этого, потому что не хочу, чтобы кто-либо жалел моего любимого! Артур, это разобьет мне сердце!

На глазах ее выступили слезы. Я порывисто прижал Нору к груди, словно этим мог защитить ее от тревог.

Нора! Никто на свете не скажет о тебе ничего подобного. Ты просто не можешь оказаться недостойной или недостаточно изящной. Что же до моей семьи и друзей, никто из них не сможет устоять перед твоим очарованием. Иначе они не были бы моими друзьями и близкими.

Но, Артур, это ведь может оказаться правдой! Я много училась: как правильно говорить, как вести себя, я читала и слушала о мире — большом мире, который сильно отличается от нашей тихой и скромной жизни здесь. Я не то чтобы беспокоюсь о будущем и не хочу создавать лишние затруднения. Но я должна понимать, что правильно и что нет, я должна знать, как положено вести себя твоей жене. Когда я покину свой дом, никто из знакомых мне людей не сможет последовать за мной, мне не у кого будет спросить совета. Да никто из моих близких и не смог бы дать мне совет, уместный в той, другой жизни. Наши миры — твой и мой — так различны!

Нора, но разве я не буду всегда рядом с тобой? — в этот момент я чувствовал себя необычайно сильным и могущественным.

О да, конечно! Артур, как ты не понимаешь — я так люблю тебя, что хочу быть для тебя самой лучшей, в том числе и в глазах других. Ты не заслуживаешь меньшего. Но ты должен помочь мне. Я не кокетничаю, мне действительно не хватает знаний, и это заставляет меня робеть. Даже сейчас, — голос ее задрожал, она прикрыла глаза ладонью.

О милая, милая моя! — воскликнул я страстно. — Скажи мне, чего ты хочешь, и я от всего сердца приду тебе на помощь.

Артур, позволь мне учиться — я хотела бы пойти в школу, хорошую школу, на год или на два, прежде чем мы поженимся. О, я буду усердно трудиться, я сделаю все, чтобы стать лучше! Я буду помнить, что каждый час стараний позволяет мне сделать еще один шаг вверх к тебе, к твоему уровню!

Я был искренне тронут, так что горло перехватило от волнения, и я не сразу смог заговорить что такого сделал я в жизни, чтобы заслужить такую любовь?

Потом мы сидели рука об руку и обсуждали детали нового замысла — я без колебаний согласился разделить и поддержать ее желание. Я предложил отправить ее на некоторое время в Париж, а потом в Дрезден, с тем чтобы завершить образование к Англии. Ей следовало учить языки, в том числе итальянский, но туда, в Италию, мы поедем позже — уже вдвоем, на медовый месяц. Она слушала меня, чуть склонив голову, в молчаливом восхищении, а когда я заговорил о нашем предполагаемом путешествии в Италию и о том, как мы вместе будем наслаждаться старинной красотой этого мира, мягкостью света и богатством красок этой чудесной южной страны, глаза Норы засияли, а нежная раковина девичьего ушка порозовела — тут я не удержался и поцеловал его. Она прижалась ко мне и спрятала лицо у меня на груди.

Я видел, как краска разлилась по ее шее, потом Нора отстранилась, посмотрела мне прямо в глаза и с предельной серьезностью сказала:

Артур, конечно, я совсем мало знаю о настоящем, большом мире, но вряд ли принято у всех джентльменов оплачивать образование будущей жены, как бы прочен ни был договор о будущем браке. Ты знаешь, что у моего папы нет денег для такого предприятия — тем более с размахом, о котором ты сейчас говоришь. Разумно ли тебе спешить с тратами? И не будет ли справедливее нам сначала пожениться, а потом… потом принимать решение о моем обучении и поездках — в разные школы и в Италию?

Столь благородный жест не был наигранным, он родился из глубоких благородных чувств и высоких представлений. Я был поражен и растроган ее готовностью к самоограничению.

Нора, дорогая моя, если хоть что-то на свете способно побудить меня ценить тебя еще больше, так это твоя забота и скромность. Всю жизнь я буду стараться быть достойным тебя! Хотя едва ли возможно стать равным тебе в благородстве. Моя дорогая, моя дорогая! Я буду с нетерпением считать дни и часы до нашего счастливого союза. Все будет, как ты пожелаешь. Ты будешь учиться, и я не сомневаюсь, что твой отец с радостью отдал бы все, что имеет, ради твоего образования. Если он будет настаивать на том, чтобы оплатить твою школу, предложит некое практическое решение, кто я, чтобы возражать ему? Более того! Если он сочтет, что правильным будет сперва нам пожениться, а потом принимать дальнейшие решения, отлично! Причем ты можешь учиться под собственным девичьим именем, если так тебе будет удобнее.

Нет-нет, Артур! Как только я приму твое имя, ни за что на свете я не пожелаю отречься от него! Я буду с гордостью носить его. Единственное мое стремление — не опорочить его, стать женой, которая будет тебя достойна.

Нора, милая, моя будущая жена, любовь моя, все будет так, как ты пожелаешь.

Тут мы услышали шаги Джойса.

Я расскажу ему, — воскликнула Нора.

Джойс тепло приветствовал меня, а Нора захлопотала, чтобы поскорее накормить отца.

Не останетесь с нами? — предложил он. — Не спешите уходить!

Благодарю, сэр, однако Нора хотела за ужином поговорить с вами наедине.

Она улыбнулась и легко поцеловала меня в щеку. Уже на пороге я обернулся и сказал ей: