будет по нулям, то камень на секунду парализует носителя, после чего поменяет цвет, давая понять, что испытание дня него закончено.

После выдачи вооружения, нам дали освобождение от вечерних тренировок, от чего мы, собравшись своим отрядом, стали обсуждать планы на прохождение испытания.

Уже вечером, когда всё было решено и приблизительно спланировано, мы разошлись по казармам, где должны были пораньше лечь спать и отдохнуть перед испытанием Фалак-Тура.

— Хён, каким бы не был результат, знай. После прохождения испытания, ты будешь праздновать или горевать со мной. И отказа я не приму. — Произнесла с соседней койки Эрда.

Я повернул голову в сторону, и посмотрел на девушку, которая лежала на боку и смотрела на меня в упор.

— Так я и не отказывался от этого. — Улыбнулся я девушке.

— Я запомнила, — криво улыбнулась мне Эрда. — Смотри завтра не забудь свои слова. — Перевернулась на спину девушка орк, начиная смотреть в потолок.

— Всем отрядам! На выход! Испытание начинается! — Заорал влетевший в казарму инструктор.

— Что? — Подскочил я на койке, тут же принимая сидячее положение.

— Испытание же только с утра? — Непонимающе вскрикнул кто-то с дальних кроватей.

— Отряды должны быть готовы выдвинуться в бой в любое время дня и ночи. Пришла команда. Выполнять! — Всё орал инструктор.

Мы с Эрдой одновременно, вскочив с коек, быстро стали нацеплять на себя оружие, и уже через минуту выбежали из казармы, двигаясь к центральной площадке, где вдали были открыты ворота в лес.

Не прошло ещё и пары минут, как весь наш отряд был в полном сборе, после чего мы быстрым шагом пошли к открытым воротам.

— Могучая наковальня, — бубнил на ходу Гдул. — Они специально пустили нам пыль в глаза. Видели, какая в лагере неразбериха творится. А если бы я латы снял?

— То мы бы тебя ждали до утра. — Засмеялась Эрда.

— Гномы вам не орки и даже не люди, — хохотнул Гдул, поправляя щит на левой руке. — Мы в одних подштанниках на войну не пойдём.

Стоило нам выйти за пределы лагеря, как наш отряд сразу выбрали нужное направление, и устремился в лес.

По первой мы двигались цельной группой, уходя подальше в лесные дебри, но уже через минут двадцать быстрого шага, приняли заведомо оговоренное построение.

Я как разведчик, отделился от группы и быстро пошёл вперёд. Воины и танки, приняли заградительный строй, а Эрда замыкала колонну, позади также скрывшись чуть в стороне основного отряда.

Моей задачей было идти в полу километре от основной группы, и если что обнаруживать скрытые засады, но в бой не вступать, а оповестить об этом своих, после чего я уже мог вернуться на нужный рубеж и начать атаковать, нарушая им тем самым внезапную скрытую атаку из засады.

В этот раз разрешалось использовать все умения, которые были у проходящего испытание, кроме тех, которые могли причинить реальный вред здоровью, от чего я не гнушался невидимостью, а так же доступным мне зрением.

По этой причине за пять часов нашего пути по лесу, мы нашли и обезвредили восемь групп, численностью от десяти до двадцати единиц, при этом, не потеряв ни одного члена отряда.

За пару часов до рассвета, было принято решение сделать привал, так как ночной марш бросок в практически кромешной тьме, весьма изматывал.

Выбрав место у нескольких могучих деревьев, мы сделали остановку, и пока гномы располагались на отдых, я решил проверить ближайший периметр на наличие засад или перемежающихся отрядов.

Эрда хотела увязаться со мной, но я объяснил ей, что один я управлюсь куда быстрее, и вернусь в лагерь на отдых.

Девушка орк поворчав на мои доводы, всё же согласилась, от чего я скрылся в гордом одиночестве в лесной тьме, оставляя за спиной свой отряд.

Поначалу всё было тихо. Следов присутствия тут вражеских формирований не наблюдалось, от чего я, исследовав местность в радиусе километра в глубине леса, уже хотел повернуть назад, но решив перестраховаться, продолжил разведку, ещё на пару сотен метров.

Спустившись в крутой овраг, я хотел было начать подниматься на другую его сторону, как в небольшом отдалении увидел чуть теплившиеся энергией силуэты, скрытые листвой и ветками.

«Засада» молнией пронеслась мысль в голове, от чего я быстро вздёрнул лук, опускаясь на одно колено.

Однако атаки не последовало, а я всё также стоя наготове в любую секунду начать стрелять, всматривался в кучу веток и листвы.

— Что-то не так. — Одними губами беззвучно протянул я.

Я чётко видел скрытые фигуры, но они вообще не шевелились, и были чересчур близко друг к другу.

Встав на ноги, я не ослабляя натяжение тетивы, медленно пошёл к куче веток.

Но не через шаг и, даже не через десять, фигуры так и не пошевелились.

Когда разделяющее расстояние между нами сократилось до пары метров, я рванул вперёд и с пинка снёс укрывающие фигуры ветки и листья.

— Твою мать. — Вырвалось у меня в голос, от частично увиденной картины.

Передо мной сваленные в кучу лежали гномы и орки вперемешку с эльфами. Это был засадный отряд, члены которого сейчас валялись друг на друге, истекая кровью.

Быстро убрав стрелу в колчан, а лук за спину, я откинул ветки деревьев, и осмотрел верхние тела.

— Что за херня тут происходит? — Отшатнулся я отел, у которых были распороты грудные клетки в том месте, где располагалось сердце.

Не тратя больше времени на тела, я рванул обратно из оврага, устремляясь к своему отряду, который встал на лагерь в километре отсюда.

Взлетев по практически отвесному склону, я помчался меж стволов деревьев, понимая, что испытанием тут уже вовсе не пахло.

Перепрыгивая корни и поваленные сухие деревья, я мчался обратно, позабыв о скрытности и бесшумном перемещении, от чего уже через несколько минут, показался густой кустарник вблизи лагеря.

Не сбавляя скорости, я влетел в заросли, и на секунду обомлел от увиденного.

Весь мой отряд валялся на земле, а над телом одного из гномов с которого был снят кованый панцирь, склонился неизвестный парень, вынимая из его груди сердце.

Руки сами сработали на автоматизме, выпуская стрелу, которая была в последнюю секунду отбита, практически не глядя, блеснувшим в темноте кровавым кинжалом, а я уже рванул на него, что было прыти.

Парень, вскочив с корточек, развернулся на меня, всё ещё держа сердце гнома, и ловко увернувшись от моего выпада