Ощутив во второй раз прикосновение льдинкой, она уже была к этому готова. Кэмерон мизинцем приподнял край ее платья и положил запястье чуть выше ее колена. Ощущение холода на ноге было божественным. Капли холодной воды стекали по внутренней части бедра и образовывали на стуле небольшие лужицы, но это совершенно ее не тревожило. Вода очень скоро высохнет. Не отрывая глаз от страницы, Лотти позволила себе улыбнуться. Рука Кэмерона, не двигаясь, лежала на ее ноге, а пальцы делали круговые движения по поверхности ее кожи.

Он делал все это просто для того, чтобы повеселиться. Он способен развеселить и скрасить любое, даже самое скучное утро. Лотти повторяла про себя, что не надо воспринимать все это слишком серьезно. Это всего лишь шутка. Кубик льда быстро растаял, и теперь она чувствовала теплое прикосновение его пальцев. Неожиданно поняла, что долго задерживала дыхание, и сделала глубокий вдох. Потом подумала о том, что старается всеми силами игнорировать уже давно появившееся в душе чувство вины. Вчерашняя поездка на пляж была не такой уж и невинной. То, что они шли к микроавтобусу, взявшись за руки, было откровенным флиртом. Но то, что происходило сейчас, было уже определенной границей, переход которой нельзя было объяснить простыми дружескими чувствами. Если именно в этот момент она его не остановит, ей придется врать самой себе и Зэйну.

Пэн встал и вышел из комнаты, а Табита начала разговор о выборах в местные органы управления. Лотти еще ниже склонилась над книгой, надеясь, что никто с ней не заговорит, и в ужасе от того, что кто-то может заметить, что делает Кэмерон.

Тот протянул руку и снова зачерпнул несколько кубиков льда из вазы, стоящей посередине стола. Краем глаза она видела, как он положил один из кубиков в рот, не отводя взгляд от газеты. Потом его левая рука исчезла под столом, и мышцы ее живота напряглись. Она знала, что вскоре должно произойти. Почувствовав его прикосновение, сжала ноги и постаралась сохранять безучастное выражение лица. Казалось, что в комнате стало нестерпимо жарко. Лотти почувствовала, что Кэм положил кубик льда между ее сдвинутых ног. Кубик таял, кожа стала мокрой, и он легко засунул ладонь между ее ног, раздвигая их. Она закрыла глаза, ощущая нижней частью живота непреодолимое желание. Его сильные, но нежные пальцы гладили ее мягкую кожу, миллиметр за миллиметром поднимаясь все выше по внутренней стороне бедра. Лотти почувствовала, что стала мокрой, и ей было трудно дышать, словно в воздухе оказалось меньше кислорода. Она начала шевелить пальцами ног, чтобы отвлечься, — так ей казалось, что ее телу легче не реагировать на его ласки. Когда ее ноги раздвинулись, она непроизвольно охнула, и Джек оторвал взгляд от своих кроссвордов.

— У тебя всё в порядке? — спросил он.

— Да. Отличная книга, — ответила Лотти, зная, что ей лучше не смотреть на Джека. — На секунду отвлеклась и потеряла то место, где читала.

Она еще ниже наклонила голову, чтобы волосы закрыли лицо и никто не видел, как зарделись ее щеки, думая лишь о том, чтобы Джек поскорее снова уткнулся в свой кроссворд. Впрочем, в глазах окружающих румяность ее щек могла объясниться жарой. Тем же самым можно было объяснить и ее учащенное дыхание. Вот только тонкая хлопковая ткань лифчика проигрывала битву против затвердевших и приподнявшихся сосков. Лотти продвинула локти чуть вперед, чтобы сбоку никто не мог заметить, как они набухли под тонкой тканью летней блузки.

Ладонь Кэмерона все выше поднималась по ее бедру. Он посмотрел на Лотти, и их глаза встретились. Она на мгновение представила себе, как выглядит со стороны, — расширенные зрачки, красные, как кровь, припухшие губы, покрасневшая и блестящая от пота кожа. Все эти признаки было сложно объяснить обычной жарой.

— Остановись, — беззвучно одними губами произнесла она.

Однако Кэм ее не послушался, а стал действовать еще смелее. Когда она просила его этого не делать, то уже подозревала, что его не остановить. Кэмерон отвернулся, показав в плотоядной улыбке белые зубы, и небрежным движением руки перевернул страницу.

Лотти сделала глубокий вздох и отодвинулась ближе к спинке стула, подальше от его руки, желая, чтобы он остановился. На самом же деле она хотела его. Однако ее маневрирование на стуле не принесло никаких результатов. Кэмерон еще выше продвинул ладонь, задрав юбку, которая уже практически не закрывала ее трусы, повернул ладонь, растопырил пальцы и крепко схватил ее за внутреннюю сторону бедра.

Лотти почувствовала, что изнемогает от желания. Он гладил ее шелковые трусики, а ей казалось, что ее собственное сердце стучит, как удары огромного барабана. Ох, как давно, как давно она не испытывала такого страстного желания в предвкушении мужчины!.. Былая страсть сменилась предсказуемостью семейной половой жизни — секс в пятницу, после которого в субботу она обычно стирала постельное белье. С Кэмероном все было совсем по-другому. Это был вулкан страсти, огонь желания, которое усиливал страх того, что посторонние заметят ее возбужденное состояние.

— Жарко, как ты считаешь? — будничным тоном спросил ее Кэмерон, поглаживая нежными круговыми движениями пальца шелковую ткань ее трусиков и все, что находилось под ней. Лотти прижала ко рту кулак и крепко его прикусила.

Дверь комнаты присяжных внезапно открылась, и в проеме показалось лицо судебного пристава, вытиравшего платком лоб.

— Дамы и господа, посещение дома Блоксхэмов запланировано на завтра. Пожалуйста, приходите сюда к десяти утра. В дом вас повезут на микроавтобусе.

Лотти напряглась от ужаса. Все вокруг задвигалось, словно в оцепенении замедленной съемки. Ей казалось, что сейчас все заметят, что происходит под столом. Потом все резко засуетились. Раздавался звук отодвигаемых стульев, а также шелест журналов и газет, которые закрывали собиравшиеся домой присяжные. Кэмерон провел ладонью до ее колена, легко похлопал по нему и убрал руку. Трясущимися пальцами Лотти загнула уголок страницы книги, чтобы знать, где остановилась. За все это время она не прочитала ни строчки.

Сидевший неподалеку от нее Джек встал и допил остатки воды из стакана.

— По-моему, я умру со скуки, если этот процесс не пойдет хоть чуточку побыстрее, — произнес он.

Лотти улыбнулась и, кивая, откашлялась.

— Ну, не знаю, — протянул Кэмерон, вставая и задвигая свой стул под стол. — Лично меня все это стимулирует.

Он улыбнулся Лотти. Джек отошел, и Кэмерон направился к своей лежащей неподалеку сумке. Лотти на всякий случай еще несколько секунд не вставала, дожидаясь, пока ее ноги перестанут дрожать. «Вот здесь я точно должна провести черту и остановиться», — подумала она. Если остановится, то останется верна Зэйну и не будет чувствовать никакой вины по поводу своих действий. Однако это понимание накладывалось на ощущение того, что она оживает. И не просто оживает, а является желанной. «Пока я ему не изменила, — подумала она, — до этого еще далеко». Она сможет удержать эту ситуацию под контролем. Еще не поздно. Еще совсем не поздно…

Мария ждала Джеймса Ньюэлла на Брод-стрит напротив Гранд-отеля. Пившие пятичасовой чай гости отеля рассматривали ее сквозь огромные окна, и она мечтала стать невидимой. За спиной Марии высились величественные арки входа в адвокатскую контору, в которой работал Ньюэлл. Брод-стрит — дорогая улица. На ней расположено много адвокатских контор, арт-галерей и ресторанов, в которых и по сей день мужчины чаще всего ходят в галстуках. Адвокат Марии оказал ей любезность, хоть она считала, что не заслуживает этого, и предложил подвезти до дома Эдварда, чтобы та могла забрать некоторые вещи. Когда у тротуара напротив нее остановилась «БМВ» адвоката, Марии потребовалось несколько секунд для того, чтобы сдвинуться с места. Это была нормальная жизнь. Люди помогали друг другу. Человек протягивал руку помощи, а ты принимал ее, чтобы потом отплатить услугой за услугу. Вот только Марии нечего было предложить взамен. По пути к дому, который она последний раз видела из заднего стекла полицейского автомобиля, они с адвокатом вели вежливую беседу о пустяках. У нее не возникло особого желания заходить внутрь, но было любопытно, как выглядит кухня. Убрались ли они или там всё в засохшей крови?