Не знаю, что произошло раньше: мой взгляд, случайно скользнувший на горизонт и заметивший появившихся на опушке лес людей, порыв ветра, донесший лай, оглушительный звук выстрела, или сухой треск обломившегося куска глины.

Земля перемешалась с небом, а у меня под ногами неожиданно не осталось опоры.

- Ася!!

Я рванула вперед, но так и не успела схватиться за край обрыва или протянутую Марком руку.

- Ася!!

Рука горела огнем, в ушибленной голове гудело, словно внутри стонал тяжелый медный колокол, а окружающие звуки доносились с опоздание и сквозь мутную пелену.

- Ася!

Небо снова поменялось местами с землей, а меня осторожно перевернули на спину. Пришлось несколько раз с силой зажмуриться и моргнуть, прежде чем глаза болезненно привыкли к яркому свету, а ориентация в пространстве, наконец, вернулась.

Я лежала на влажной от росы траве, прижимая к груди ушибленную руку, а взволнованный Марк сидел рядом. Мою голову он осторожно положил себе на колени, одной рукой придерживал меня за макушку, а другой махал перед глазами. Егор же плюхнулся с другой стороны, вцепился в мое плечо и утирал слезы.

- Ты как? – Ермилин внимательно заглядывал в глаза и испуганно хмурился: - Где болит? Слышишь меня? Видишь?

Я осторожно отвела от носа ладонь парня от своего носа и просипела:

- Все нормально.

Все правда было нормально, просто сильный удар сразу дезориентировал, но сейчас с каждой секундой становилось все легче. Возможно, в первое мгновение я даже потеряла сознание, но теперь перед глазами уже ничего не плыло. Опираясь на руку Ермилина, я медленно села и вцепилась пальцами в волосы. Сжала гудящие виски и едва сдержала стон.

- Что? Ася, что?! – рука Марка лежала на моей спине, а сам парень обеспокоенно наклонялся в попытках заглянуть мне в лицо.

Он все еще тяжело дышал и вообще выглядел, как встревоженная курица-наседка.

- Ничего страшного, - снова попыталась успокоить его: - Руку просто немного ушибла и голова болит.

Ермилин нахмурился, а потом осторожно коснулся ссадины на лбу. Я инстинктивно отдернулась и постаралась улыбнуться:

- Правда, все нормально, не паникуй.

Не уверена, что парень поверил, но настаивать не стал. Поднялся и осторожно помог встать мне. Егор бегал вокруг нас, по-прежнему растирая по лицу слезы, а по более пологому после падения куска глины обрыву уже спускались  преследователи. Только человек с собакой, видимо, кто-то из местных, остался стоять на краю обрыва и испуганно озирался. Двое же других мужчин неслись к нам, выкрикивая приказы оставаться на месте.

Конечно, мы не стали их слушать. Конечно, мы сделали попытку убежать, но несколько оглушительных выстрелов в воздух заставили все же послушаться "приказа". Я крепко прижимала к себе Егора и дрожала, а Марк поднял руки и встал перед нами.

Мужчины были раздражены. Их движения были нервными и дерганными, видимо, столько дней бесполезных метаний по лесу вывели их из себя, и они даже не могли позволить себе насладиться короткой победой. Я в панике оглядывалась, но не могла ничего придумать. Только сильнее прижимала к себе Егора и едва заметно пятилась. Бросила умоляющий взгляд на местного с собакой, но тот только опустил голову и нервно передернул плечами. Помогать нам он точно не собирался.

- Надо отвлечь их. – через плечо прошептал Марк. – В камышах лодка.

Хороший план, вот только, как это провернуть?

Преследователи были вымотаны настолько, что решили даже опустить пафосную речь или угрозы. Один из мужчин, высокий, широкоплечий, чем-то немного напоминающий Шрека из мультика, только не с зеленой кожей, молча зашагал вперед. Марк попытался было перегадить ему дорогу, но мужик вскинул руку и с размаху ударил зажатым в кулаке пистолетом по голове парня.

Оглушенный Ермилин рухнул, приминая собой невысокой траву, а мы с Егором одновременно закричали.

Я хотела броситься к Марку, но понимала, что тогда придется отпустить мальчика. Сердце обожгла боль, страх безжалостно кусал изнутри, в все еще гудящая после падения голова снова поплыла.

Ладони горели и потели, но я прижимала к себе Егора с такой силой, что еще чуть-чуть и могла бы, наверное, задушить его. Но мальчик не вырывался. Не в силах даже плакать из-за ужаса, он еле заметно всхлипывал и сам вжимался в меня.

- Не отдам! – бормотала, словно сумасшедшая, продолжая пятиться.

Уже расселившийся туман оставил после себя крупную росу, и кроссовки упрямо скользили по траве.

- Как же вы меня достали все! - рявкнул тот и снова замахнулся,  но удара не последовало.

Не потому, что я успела увернуться, а потому что наши с Егором ноги одновременно попали в выемку на земле, и мы оба рухнули вниз. Я на автомате выставила под себя уже ушибленную руку, и она снова подвернулась. От боли из глаз брызнули слезы, а сверху на меня навалился мальчик, только усугубляя положение.

«Шрек», промахнувшись, опешил, а потом закатил глаза и наклонился, чтобы схватить Егора за шкирку, но мальчик вывернулся ужом и завизжал.

- Отпусти!! - я цеплялась за Егора смертельной хваткой и тянула на себя.

Волны паники захлестывали, а сердце пропускало удар за ударом, из-за чего не хватало воздуха.

- Отпусти!! - вторил мне мальчик, царапая мою шею ногтями в попытках удержаться.

Мужчина зарычал и снова замахнулся. Я зажмурилась и с силой прижала к себе лицо Егора, чтобы удар не достался ему, но тяжелая рука снова не коснулась никого из нас.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Сначала очнулся Марк. Оценив обстановку он попытался подняться на ноги и бросится на спину нападавшего, но не успел. Дорогу ему перегородил второй, а уже через секунду еще один оглушительный выстрел разорвал воздух. Я взвизгнула, Ермилин повалился обратно на землю, а оба преследователя инстинктивно присели на корточки, прижимая к голове руке.

Мы не ждали помощи. Ей просто не откуда было взяться, ведь дед Дима понятие не имел, куда мы убежали, а больше никто и не мог появиться. Тогда кто эти люди, что удивительно похоже сбегают с обрыва и точь-в-точь как двое предыдущих кричат, чтобы никто не двигался?