Как только за ним закрывается дверь, Любимый Муж восклицает:

– Трус несчастный! Пусть потом не удивляется, если твоя Наташа заставит его траву есть.

Вы прямо подпрыгиваете:

– Мужское вероломство не имеет границ. Во всем виноват Шарль, это всем ясно, но раз он твой друг...

– Скажи лучше, что ты готова любой ценой защищать свою подругу-истеричку.

– Наташа не истеричка. Это твой Шарль – гад, позарился на грудь своей секретарши. Кстати! А ты откуда знаешь, что она не силиконовая?

– Ну вот, приехали! У мадам очередной припадок идиотской ревности.

Ссора!

Оскорбления, крики, слезы, обиды. Трудное примирение.

Ничто так не угрожает миру в семье, как семейная ссора ваших друзей. Дурной пример заразителен.

Если вам нужна безупречная

лошадь, идите пешком.

Французская пословица, XIII век

Просыпаясь, Любимый Муж зевает так, что способен разбудить стадо носорогов где-нибудь в Зимбабве. При этом он так широко разевает рот, что вы вполне можете разглядеть его желудок. Вы этим пользуетесь.

Вы приносите ему завтрак в постель. Да-да, вам нравится проявлять о нем заботу. Он не говорит ни «доброе утро», ни «спасибо», выключает «Франс-Культюр» и с глупым видом врубает на полную громкость соло на трубе Вивальди. Гремит оркестр. Соседи, которые еще не успели уйти на работу, выпрыгивают из кроватей. Вы скрываетесь у себя в кабинете.

По воскресеньям вы умоляете его сделать потише. Он отвечает, что с возрастом стал плохо слышать. Между тем он прекрасно слышит, как вы шепчете коту: «Какой же он зануда!»

Любимый Муж уходит на работу, ничего за собой не убрав. В ванне – болото, где плавают полотенца и халаты всего семейства.

На полу в спальне – грязная рубашка, галстук, трусы, носок один (второй исчез, как исчезают все вторые носки), брюки и куртка свалены в кучу. Вам предстоит все это убрать. В один прекрасный день, отчаявшись, вы просите супруга убирать за собой самому.

– Нет, – холодно отвечает он.

Вы ошеломлены.

– Как это нет? Ты хочешь сказать, что твои вещи должна убирать я?

– У нас есть домработница.

– У нее и так полно работы, а ты еще жалуешься, что мы очень много ей платим.

– Что делать. Ненавижу убирать свои вещи. Предлагаю нанять ее еще на час, специально, чтобы она убирала мои шмотки. Я заплачу ей сам.

Домработница пришла в восторг от этого предложения. Но пальцем не притрагивается к вашим собственным вещам, валяющимся на кресле.

Перед уходом на работу Любимый Муж вспоминает о вашем существовании. Он распахивает дверь вашего кабинета и бурчит сквозь зубы:

– Я опаздываю. До вечера, дорогая.

И с шумом хлопает дверью. Хотя вы давно ко всему этому привыкли, все равно каждое утро вы подпрыгиваете два раза от неожиданности.

Надо отметить, что он никогда не спрашивает, как движется ваша работа. Похоже, это интересует только вашего любимого Мельхиора. Мелкое неудобство: мурлыкая, он укладывается прямо на ваши рукописи (Мельхиор, не муж, конечно), и вы вынуждены писать фломастером, огибая его тело. Ваша секретарша, драгоценная Жоржетта, давно научилась разбирать каракули, нацарапанные вокруг кошачьего силуэта.

В течение дня Любимый Муж хранит полное молчание. Если ему нужно что-то вам сообщить, он делает это через секретаршу. Он не может тратить драгоценное время на пустые разговоры с женой.

Ваш Господин и Повелитель возвращается вечером, преисполненный сознания выполненного долга. Вы ждете его с семи часов, накрашенная, надушенная и одетая как настоящая гейша в черный вышитый шелковый халат. Улыбающаяся. Телефон отключен. Вы хотите принадлежать только ему.

Три варианта развития событий:

Вариант первый. Любимый Муж выглядит умирающим. Он подхватил насморк. (У вас часто бывают ангины. Это ерунда.) Но если что-то случается с ним, это, как правило, опасно для жизни. Ему необходимо сейчас же лечь в постель. Вы идете готовить ему липовый отвар и подносите его в поильничке вместе с любимой газетой. Он яростно отказывается от аспирина: «Все лекарства – дрянь». Он предпочитает «сдохнуть, как собака, один в своем углу»...

Вариант второй. Любимый Муж устал. Нормально. Он ведь целый день работал как сумасшедший. Вы тоже. Но это не считается. Вы просто его жена, которая что-то там пописывает, попутно выполняя несложную работу по дому.

Любимый Муж бросается на диван, хватает газету и спрашивает вас:

– Какие новости?

Вы начинаете рассказывать, как прошел день, по возможности, с юмором, чтобы развлечь (скромная Шахерезада) вашего султана. Увы, дорогой супруг вас не слушает, увлекшись газетой.

Разозлившись, вы ворчите:

– Эй, ты меня слушаешь?

– Да-да, – бормочет он, не отрывая глаз от газетной статьи.

– Тогда повтори, что я сейчас сказала.

– Ммм.

Застигнутый на месте преступления, он хохочет.

И прожив с ним все эти годы, начали смеяться и вы.

Вариант третий. Любимый Муж в хорошем настроении. (Он подписал выгодный контракт с новым автором, которого увел у другого издателя, его книги прекрасно продаются и т.п.) Тогда он начинает сплетничать о личной жизни своих сотрудников. Курьер влюблен в Лоранc, секретаршу с ресепшна. Сильвия, пресс-секретарь по регионам, втюрилась по уши в своего последнего автора, лауреата премии «Эйфелева башня», и они оба задержались на целый день в Тулузе, как вы думаете зачем? Муж бухгалтерши подал на развод, и в платежных документах полно ошибок. И тому подобное.

Вечерняя трапеза – сложный момент в вашей семейной жизни.

С тех пор как ваши дочери покинули родительский дом (к вашему большому сожалению), вы с мужем ужинаете на кухне. Перед уходом домработница накрывает на стол.

Все стоящее на столе муж заглатывает без разбора, что страшно действует вам на нервы.

Он начинает с нескольких клубничек, посыпанных сахаром (его слабость), потом съедает порцию готовой лапши (еще одна слабость). Вы немедленно суете оставшуюся лапшу в микроволновку. Снова принимается за клубнику, закусывает ее козьем сыром, разрывает пальцами ломоть ветчины, отпивает несколько глотков андалузского бульона, про который поначалу совсем забыл, проглатывает еще одну порцию лапши, которую поливает соевым соусом, снова таскает клубнику, обгладывает цыплячью ножку и косточки оставляет не на тарелке, а рядом, прямо на скатерти, после чего доедает оставшуюся лапшу...

... Встает, опрокидывая стул, и отправляется смотреть телевизор.