Одновременно она пыталась выдернуть из автомата пустую обойму, но что-то у нее там заклинило.

Опершись руками о верхние полки, Вергилий подпрыгнул и обеими ногами ударил торговку в грудь. Тетка вылетела в коридор, прижалась спиной к окну. Вергилий только пальцами щелкнул. Стекло за спиной торговки-киллера исчезло, и с протяжным криком старуха вывалилась за окно.

Вергилий подобрал с пола ее автомат, одним движением вытащил пустую обойму и кинул в окно. Покопавшись в коробе с конфетами, он выудил оттуда подсумок с запасными обоймами и перезарядил автомат. Найденный там же, среди сладостей, пистолет Вергилий кинул мне.

Я повертел пистолет в руках и, не придумав ничего лучшего, сунул за пояс.

– Вынь, – велел Вергилий. – А то яйца отстрелишь.

– Я вообще стрелять не умею, – сказал я, доставая пистолет из-за пояса.

– Придется научиться.

Вергилий вскинул автомат и взял на прицел появившегося в дальнем конце вагона проводника. Пассажиры благоразумно не высовывались из своих купе. А может быть, в этом странном поезде вообще не было пассажиров, кроме нас и посланных за нашими головами убийц?

– Не стреляйте! – тут же поднял руки проводник. – Не надо!

Вергилий закинул автомат на плечо и быстрым шагом подошел к проводнику.

– Мы офицеры спецподразделения Госбезопасности по борьбе с терроризмом, – Вергилий показал усатому проводнику пустую ладонь. Тот внимательно посмотрел на нее и удовлетворенно кивнул. – Все пассажиры до особого распоряжения должны оставаться на своих местах. По тем, кто появится в проходах, огонь будет открыт без предупреждения. – Проводник согласно кивнул. Вид у него был сосредоточенно-спокойный. Как будто террористы захватывают его поезд не реже чем раз в неделю. – Начальник поезда пусть свяжется со мной. Возможно, нам придется проследовать ряд станций без остановок. Все ясно?

Проводник утвердительно кивнул и пошел выполнять задание.

– Сколько их еще может находиться в поезде? – спросил я у Вергилия.

– Кого?

– Киллеров.

– Понятия не имею.

– Тогда, может быть, нам и в самом деле лучше сойти на ближайшей станции?

– Что нам делать, буду решать я, – сказал, как отрубил, Вергилий. И как бы в утешение добавил: – Вы не беспокойтесь, Петр Леонидович, если вас все же убьют, мне тоже головы не сносить.

– Звучит обнадеживающе, – криво усмехнулся я и посмотрел на пистолет.

Большой, тяжелый, воняющий машинной смазкой – кусок железа, сделанный для того, чтобы убивать, но неспособный защитить.

Не встретив никого более, мы добрались до своего купе.

Вергилий вытащил из замка мини-заряд, отпер дверь и пропустил меня вперед.

Едва оказавшись в купе – как казалось, в безопасности, пускай и весьма относительной, – я тут же бросил пистолет на стол и упал на диван.

Вергилий запер дверь и сел напротив.

Приоткрыв один глаз, я посмотрел на своего спутника.

– Может быть, еды закажем? А то у меня что-то аппетит разыгрался.

– Завидую вашему хладнокровию, Петр Леонидович. На вашем месте мало кто смог бы думать о еде.

– Я просто не успел закусить, – объяснил я ситуацию.

– Боюсь, что с едой придется повременить. Вы же видели, в вагоне-ресторане нет официантов.

– Куда же они делись?

– Их либо убили, либо они сами попрятались.

– Вы думаете, нас не арестует служба безопасности железных дорог?

– Со службой безопасности я разберусь, – махнул рукой Вергилий. – А вот остальные…

– С теми, что нам встретились, вы разделались лихо.

– Всякий хороший трюк требует времени на подготовку. Я почти исчерпал свои домашние заготовки. Так что дальше придется импровизировать. Или тупо отстреливаться… Знать хотя бы, сколько киллеров в поезде?

– Ну, если все они являются продуктом моего воображения…

– Не говорите глупостей, Петр Леонидович, – недовольно поморщился Вергилий.

– Но так сказал Исмаил.

– Мало ли что он говорит… Все это чушь!

– Торговка с автоматом показалась мне знакомой, – я прикусил губу и сосредоточенно сдвинул брови. – По-моему… Если не ошибаюсь, я видел ее в прошлом году. Тоже в поезде, когда ехал с группой экологов в Желябово.

– Она тоже стреляла в вас из автомата? – насмешливо поинтересовался Вергилий.

– Нет, тогда это была самая обыкновенная торговка… А вот здоровяка, что напал на нас с ножом, я видел совсем недавно. В аэропорту, когда прилетел в Москву. Он стоял возле кассы обмены валюты… Точно, это был он, только одет иначе.

– При желании, Петр Леонидович, можно найти сходство с кем угодно.

– Да нет же! Это именно те люди, которых я когда-то видел! А это значит, что я притащил их образы за собой в поезд, – я наклонил голову и почесал ногтем висок. – Получается, все это бред.

Вергилий прислонился спиной к стенке купе и устало прикрыл глаза.

– Если вам хочется так думать, можете считать все происходящее дурным сном. Но не забывайте, что сон является несколько искаженным отражением реальности. Следовательно, если во сне пуля разнесет вам голову, вы рискуете уже никогда не проснуться.

– По-моему, это неправда.

– Хотите проверить?

Я даже задумываться не стал.

– Нет. Но я хочу поговорить с кем-нибудь из этих людей, что пытаются убить меня.

– Зачем?

– Возможно, они смогут объяснить мне то, что я сам пока недопонимаю.

– Никак не возьму в толк, о чем вы говорите, – покачал головой Вергилий.

– Вот именно, – я взял со стола пистолет, покрутил его в руках, дернул за какую-то скобку, и из рукоятки вылетела обойма. – Объясните, как этим пользоваться.

В больнице – реальность это была или бред – я находился в таком взвинченном состоянии, что стрелял, не задумываясь, что и как делаю.

Вергилий показал мне, как вставить обойму в пистолет, как снять его с предохранителя и дослать первый патрон в патронник. Как следует целиться, я и сам сообразил, чай, не полный идиот.

– А теперь я вызову одного из них.

– Кого?

– Ну, к примеру, Исмаила. Он при каждой встрече пытается мне что-то объяснить.

– Я убил Исмаила.

– Посмотрим.

Я встал, выдернул с верхней полки подушку и положил ее себе под спину, чтобы устроиться поудобнее. После этого я положил пистолет на колени и приготовился ждать.

* * *

Я сам не знал, когда и что должно было произойти. Я даже не был уверен в том, что что-то вообще случится. Поэтому я не меньше Вергилия всполошился, когда спустя примерно десять минут в дверь купе постучали.