Лицо Шика почернело. Лужа крови под ним застывала в форме звезды.

LX

Николя прошел мимо книжной лавки, которую Ализа подожгла предпоследней. Он знал, что его племянница в полном отчаянии, так как повстречал Колена, когда тот ходил наниматься на работу. О смерти Партра он тоже сразу узнал, потому что позвонил в свой клуб, и тут же бросился искать Ализу. Он хотел ее утешить, подбодрить и не отпускать от себя ни на шаг, пока она снова не станет веселой, как прежде. Николя все глядел на дом, в котором жил Шик, и вдруг увидел, как длинный и узкий язык пламени вырвался из витрины соседней книжной лавки, а стекло разбилось вдребезги, словно от удара молотком. Он обратил внимание на то, что у подъезда стоит полицейская машина. Как раз в этот момент шофер немного продвинул ее вперед, чтобы вывести из опасной зоны. Заметил он и черные фигуры сотрудников, застывших по обе стороны входной двери. Вскоре примчались пожарники. Их машина затормозила у книжной лавки с невообразимым скрипом. И Николя тем временем уже яростно сражался с замком. Наконец ударом ноги ему все же удалось высадить дверь, и он ринулся в лавку. Там все пылало. Тело хозяина было распростерто на полу, и к ногам его уже подобрался огонь. Рядом валялось его сердце, а чуть поодаль Николя нашел и сердцедер Шика.

Шары красного пламени перекатывались по лавке, а длинные огненные языки насквозь прошибали ее толстые стены, и Николя, чтобы сразу же не стать добычей огня, пришлось кинуться на пол и распластаться. Тут он почувствовал, что над ним пронеслась мощная воздушная волна, вызванная напористой струей, бьющей из гасильного аппарата пожарников. Гуденье пламени все нарастало по мере того, как струя била по нему, отсекая от пола; книги горели с сухим треском, пылающие странички пролетали над головой Николя противотоком струи, и, несмотря на разбушевавшийся вверху огонь, лежа на полу еще можно было дышать. Николя подумал, что Ализа вряд ли осталась в этой стихии огня, но он не видел двери, через которую она могла бы отсюда выбраться. А пламя под натиском пожарников тем временем быстро уползало все выше, оставляя внизу выжженное пространство. Среди кучек грязного мокрого пепла что-то сверкало ярче огня.

Дым в лавке очень быстро рассеялся, он весь ушел на верхний этаж. Книги уже не горели, но потолок пылал пуще прежнего. По обугленному полу больше не пробегали язычки пламени, только возле изогнутой огнем железной балки из-под пепла пробивался яркий свет.

Весь в саже с головы до ног, с трудом дыша, Николя пополз в ту сторону. Он слышал, как над ним грохотали сапоги пожарников. Он дополз наконец до этой искореженной железной балки и увидел копну ослепительно-белокурых волос. Огонь не смог их пожрать, потому что они сияли ярче огня. Николя спрятал их во внутренний карман пиджака и выбрался на улицу.

Он едва волочил ноги. Пожарники глядели ему вслед. Пламя бушевало теперь на верхних этажах дома, и пожарники собирались оцепить квартал, чтобы там все сгорело дотла, поскольку гасильную жидкость они уже израсходовали.

Николя шел по тротуару. Сунув правую руку в карман, он гладил лежащие там волосы Ализы и прижимал их к своей груди. Он услышал рокот обгоняющей его полицейской машины и заметил красный кожаный комбинезон сенешаля на заднем сиденье. Николя чуть-чуть отогнул борт пиджака, и яркий солнечный свет ударил ему в лицо, только запавшие глаза оставались в тени.

LXI

Колен уже видел впереди тридцатый опорный столб. С раннего утра он совершал обход подвала Золотого фонда. Ему вменялось в обязанность громко кричать при появлении грабителей. Подвал был огромный. Пройти его из конца в конец за день можно было только очень быстрым шагом. В середине подвала находилась бронированная камера, наполненная смертоносными газами, в которой медленно вызревало золото. Работа охранника хорошо оплачивалась, но только если ему удавалось обойти за смену весь подвал. А Колен чувствовал себя неважно, и, кроме того, в подвале было очень темно. Он то и дело невольно оглядывался и тем самым выбивался из графика, но сзади он не видел ничего, кроме крошечной светящейся точки электрической лампочки, которую уже давно миновал, и впереди – медленно увеличивающийся огонек той лампочки, к которой приближался.

Грабители приходили красть золото не каждый день, однако на контрольном пункте охраннику всегда надлежало появляться в точно обусловленное время, не то из его зарплаты удерживали в виде штрафа значительную сумму. Надо было строго соблюдать график движения по подвалу, чтобы оказаться на месте в случае появления грабителей. Они были весьма педантичными людьми и никогда не отступали от заведенного распорядка.

У Колена ныла правая нога. В подвале, выстроенном из твердого искусственного камня, пол был неровным и выщербленным. Когда Колен пересек восьмую белую черту, он прибавил шагу, чтобы вовремя оказаться у тридцатого столба. Он громко запел, подбадривая себя, но тут же умолк, потому что эхо посылало ему назад угрожающие рваные слова и к тому же на совсем другой мотив.

Ноги у него просто отваливались, но он шел не останавливаясь и наконец миновал тридцатый опорный столб. Он машинально обернулся, и ему почудилось что-то за спиной. На этом он потерял пять секунд и тут же сделал несколько торопливых шагов, чтобы их наверстать.

LXII

В гостиную уже нельзя было войти. Потолок опустился почти до пола, и между ними протянулись какие-то полурастительные, полуминеральные стебли, которые бурно разрастались в сыром полумраке. Дверь в коридор больше не открывалась. Оставался только узкий проход, который вел от входной двери прямо в комнату Хлои. Исида прошла первой, Николя двинулся за ней следом. Он был явно не в себе. Что-то распирало внутренний карман его пиджака, и он то и дело прижимал руку к груди.

С порога Исида оглядела комнату. Вокруг кровати по-прежнему стояли цветы. Хлоя с трудом удерживала в руках, бессильно лежащих на одеяле, большую белую орхидею, которая, впрочем, казалась бежевой в сравнении с прозрачной белизной ее кожи. Глаза у Хлои были открыты, но она едва шевельнулась, когда Исида присела возле нее. Николя взглянул на Хлою и отвернулся. А ему так хотелось ей улыбнуться. Он подошел и погладил ей руку. Потом он тоже сел. Хлоя медленно опустила веки и снова подняла их. Казалось, она была рада приходу друзей.

– Ты спала? – тихо спросила Исида.

Хлоя взглядом ответила, что нет.