понимаешь, выкупили в складчину с парнями южную двухмачтовую каракку — потрепанную, взятую с боя, но корпус — крепчайший, сшитый вгладь, дубовые борта по двадцать локтей в высоту из черного дуба, форкасл и ахтеркасл — что твои башни… Для этих мест — настоящая крепость, а не корабль! Набрали сорок человек команды, и задумали заработать деньжат: наведаться на Север за пушниной и костью морского зверя, чтобы пользуясь сезонными ветрами расторговать его на Юге и купить специй, и с этим грузом рвануть в Парду, там обещают сказочные прибыли, если торговать в розницу. Но застряли тут, в Бивне… Нас нагрели, понимаешь? Мачты были перебиты, имели трещины от попадания снарядов из баллисты, но их так искусно заделали и зашпаклевали, что мы — две сухопутные крысы, даже и не заметили! Ладно мы, но Ирвинг-то? Он у Жерера в помощниках ходил, помнишь, носил бороду без усов? Ну черт с ним, с Ирвингом… Вот тут у самых черных скал, под напором ветра, рухнул фок, покалечил семь человек и сломал бизань! Мы спустили шлюпки и буксировали чертову каракку битых трое суток, пока не загнали во фьорд — и теперь, оказывается, нам не хотят продавать подходящие мачты: на Севере смута, торговцы боятся двигаться не в составе караванов… Мы просрали мореходный сезон, и не можем двинуться дальше — лед встал! И не можем пойти обратно — попутный ветер подует нескоро, а если бы и могли — у нас нет мачт, и разбежалась половина команды… Торчим тут уже месяц! — Оливьер снова налил себе, Сухарю и Рему, и выпил. — Ну что, удиви меня, квартирмейстер! Скажи, что ты щелкнешь пальцами и найдутся мачты, команда и попутный ветер и прибыльное дельце.

Аркан налил еще, поднял чарку, дождался ответного жеста от товарищей, они чокнулись, выпиили и, поставив на стол пустую посуду, Рем картинно щелкнул пальцами. Сухарь просипел:

— И шо, вот так просто? Ты шо — фокусник?

— А то! Внимание, первый фокус: вот эта штука у меня на запястье — гривна клана Корхоненов. Я схожу к их кровным — видел тут пару подворий, и поверь мне, если не готовые мачты, то стволы любой длины и размера я вам обеспечу… Что там надо — сосны? Будут вам сосны.

— Выпьем! — сказал просветлев лицом Оливьер.

— Ну, за мачты! — подхватил Сухарь.

Выпили, помолчали. Аркан широко улыбнулся:

— Фокус второй: слыхали, Аркан набирает команду? Как думаете — многие откликнуться?

Купец и вор переглянулись:

— Мы бы откликнулись. Там еще и судовладельцам вроде как оплата золотом… Ага! Так это ты! Вряд ли тут есть какой-то другой Аркан! А я подозрева-а-ал, да и парни шептались… То есть фокус номер три — это прибыльное дело по грабежу и убийствам твоих врагов?

— Точно! — Рем даже обрадовался их сообразительности. — Предлагаю вернуться к войне во имя правого дела и личного обогащения, а?

— Ну, за обогащение, — поднял чарку Сухарь.

Эти двое наклюкались порядочно. Сначала ведь они пили с горя какую-то бурду, а теперь, на радостях — можжевеловую водку.

— Но попутный ветер… Каракка ведь не гребное судно! — пьяно помотал головой Оливьер. — Нихрена мы не выберемся с Севера… Южные ветра сейчас господствуют, и никакие течения, про которые нашептали тебе эльфы, не смогут нам помочь.

— Ша, Оливьер, — остановил скепсис компаньона Сухарь. — Наш квартирмейстер явно заготовил еще одну гребаную магию…

— В точку, друг мой! — обрадовался Рем. — Это и будет четвертый фокус.

— Ну, за фокусы!

* * *

Ночевали они на каракке. Называлось сие судно «Каракатица», и выглядело на первый дилетантский взгляд откровенно жалко. Огромный корпус был весь покрыт следами ударов и столкновений, борта и мощные фендерсы — испещрены зазубринами, которые нанесли стрелы, абордажные крюки и багры врагов. Здесь явно требовался косметический ремонт и уборка — палубу покрывал слой мусора и обломков.

Однако, цепкий аркановский глаз отметил преимущества — такие, как две укрепленные надстройки — на носу и корме, Оливьер назвал их на южный манер форкасл и ахтеркасл. Да и высота бортов могла сыграть решающую роль в борьбе против юрких галер гёзов, и привычных феодалам Запада коггов, шнек и барок. А отметины у самой ватерлинии говорили о том, что дубовые борта «Каракатицы» выдержали даже таранный удар! Южане построили прекрасный корабль, стоило отдать им должное. Конечно, он не очень-то годился для переменчивого и капризного Последнего моря, здесь правили бал гребные суда. Но для дальних экспедиций за Наковальню Солнца и военных походов против орков и диких племен Востока по Зеленому морю — каракка действительно подходила великолепно.

— Я, конечно, верю в аркановскую способность находить выход из любой задницы, но, клянусь — принесу тебе вассальную присягу, Рем, если ты придумаешь, как поймать попутный ветер… — пьяно бормотал Оливьер, устраиваясь в одном из пустых матросских гамаков, подвешенных к потолку кубрика.

Сухарь предусмотрительно помалкивал — он-то точно никому присягу давать не собирался. Рем тоже не стал настаивать, он был занят тем, что переходил от одного спального места к другому, пытаясь обнаружить гамак, свободный от пьяного храпящего тела и при этом — не загаженный до последней крайности. Наконец, баннерету это удалось, он скинул сапоги, и, не раздеваясь, влез в нутро этой специфической постели.

— Поговорим об этом завтра, Оливьер… На трезвую голову, — ответил он.

Аркан сомневался, что ухарь-купец будет слишком рад перспективе сражаться с единоверцами на стороне ортодоксов. Всё-таки он ведь был оптиматом!

* * *

Гривна Корхоненов творила чудеса: мачты привезли через три дня, и не две, а целых четыре — про запас. Пришлось наведываться в банк и обналичивать еще часть суммы: корабль начали приводить в порядок, и для этого была нанята лучшая команда мастеров Бивня.

К моменту, когда над фок-мачтой в тусклых лучах северного солнца зареял черный флаг с красным черепом, «Каракатица» уже выглядела великолепно: просмоленная, проконопаченная и зашпаклеванная, с новой оснасткой и парусным вооружением, полная продовольствия и воинских припасов: всё это продавалось по бросовым ценам, поскольку других дураков выходить из гавани в самом начале зимы не находилось.

— А тут миленько! — сказала волшебница, оглядывая обитую кесарийским бархатом и уставленную антикварной мебелью небольшую уютную каюту. — Я, пожалуй, отпущу лихтер и соглашусь попутешествовать с вами.

Рем ухмылялся. Деньги тоже порой творят чудеса не хуже волшебной палочки! Он пробежался по местным ломбардам и скупщикам добычи, и обустроил для Сибиллы будуар наподобие тех апартаментов, что видал в Башне магов Аскерона.

— Попутный ветер, Сибилла, — напомнил Аркан. — Мы не продвинемся на юг и версты, если ты не устроишь его нам.

— Ах, попутный ветер… Пф! — волшебница открыла небольшой ридикюль и принялась в нем рыться. — Это не то, это тоже не то… Так, а Туман Войны откуда у меня? И Подружайка… Полезные штуки, но… Так, вот, нашла. Держи! А, проклятье! Не держи, ты же ортодокс! Позови кого-нибудь без клейма, и, желательно, чтобы он умел дудеть в дудку!

— В дудку? — брови баннерета взлетели вверх.

— А что это, по твоему? Вставная челюсть? Юная девица? Конская колбаса? — она повертела перед его глазами натуральную медную дудку, какую носят боцманы. — Или ты думал, что я буду день-деньской стоять на корме и размахивать палочкой и бормотать заклинания? Я что, похожа ну дуру?

И хлопнула дверью перед самым носом аристократа.

— Понял… — к экстравагантному поведению магички Рем привык, так что просто отправился искать подходящего человека.

Дудку передали тому самому Ирвингу, который выполнял роль шкипера. Он все-таки не околел от месячного запоя, и после свирепых реабилитационных процедур на основе ледяной воды и целого галлона огуречного рассола, готов был руководить матросами и дальше. Большая часть команды, кстати, вернулась, узнав про щедрые подъемные. Но принимать их так просто никто не собирался: Рем планировал заставить каждого подписать договор вроде того, какой они составляли для наемной бригады — вольной компании. Все, кто поднимался на борт «Каракатицы» теперь должны были считаться кандидатами в личную дружину Рема Тиберия Аркана, с испытательным сроком на три месяца, после которого воины и матросы должны были или принести вассальную присягу, или катиться на все четыре стороны — на усмотрение каждой из сторон.

Безделье во время зимовки и неплохие условия службы стали хорошим аргументом для кое-кого из охотников на морского зверя, мореходов и наемных стражников из торговой охраны. Но в целом — Бивень не был лагерем ландскнехтов или