— Она не чародейка, — равнодушно поправил его Арлиан. — Она волшебница. Из Аритейна.

Его слова вызвали такое волнение, что едва удалось избежать кровопролития. Многие жители деревни, похоже, думали, что все аритеяне чародеи, а не люди, и лишь ловко скрывают свою истинную сущность. Другие считали, что это не так важно, их гораздо больше интересовали планы герцога, а также действительно ли Арлиан намерен изучить обстановку на месте, или его отправили в ссылку. Ответы Арлиана так и не смогли их удовлетворить и развеять подозрения.

Сначала Арлиан подумал, что это всего лишь единичный случай, однако когда нечто похожее произошло в Джампуотере и Бластед-Оук, он решил больше не открывать своего имени. В Садаре Арлиан сказал, что он посыльный герцога, что ему запрещено раскрывать содержание послания, а также место назначения. Наблюдательные местные жители заметили железо и серебро на его фургоне и пришли к выводу, что он направляется за пределы Границы.

В результате их засыпали вопросами, пытаясь вызнать хоть что-нибудь, и Исейн, не выдержав напора любопытных, вся в слезах, спряталась внутри фургона, а Карман предпочел напиться до бесчувствия, чтобы не выболтать чего-нибудь важного.

Заросшие развалины Корк-Три хотя и производили угнетающее впечатление, но по крайней мере не задавали путникам вопросов. Прежде чем устроиться на ночлег, Арлиан, осторожно пробираясь между камнями, разбросанными вдоль дороги, нашел основание постоялого двора, где он заколол лорда Дришина, а потом отыскал место своей дуэли с лордом Торибором.

Это был единственный город, расположенный у дороги, где не успели поставить катапульты, чтобы защитить его жителей от драконов. Жалкие руины Корк-Три служили суровым напоминанием о том, почему в других городах и деревнях строятся катапульты, стреляющие копьями с обсидиановыми наконечниками.

В Стоунбрейке Арлиан потребовал, чтобы Карман и Дублет сняли свою бело-голубую форму и переоделись в обычную одежду, о себе он вообще никому ничего не сообщал. Оказалось, что это самое разумное решение — горожане спокойно отнеслись к появлению таинственного незнакомца в отличие от других городов, где не слишком гостеприимно встречали герцогского посланника, который не желал никому объяснять сути своего поручения. Отряд провел в городе два дня, и Арлиан приобрел пару лошадей: мерина, спокойного и очень послушного, и немного нервную гнедую кобылу, способную развить большую скорость.

Арлиан довольно быстро договорился с продавцом — тот не хотел терять покупателя и потому не стал спрашивать Арлиана о его намерениях и не упомянул о том, что в Пограничных землях неспокойно.

Торговец лошадьми, пожалуй, единственный в Стоунбрейке не предупредил путников, что им не стоит забираться далеко на юг; дикие слухи и по нескольку раз перевранные рассказы о диком волшебстве, проникающем на северные земли, об ужасах, царящих в Пустоши и на землях за ней, ходили повсюду. Арлиан попытался отыскать правду в этих историях, спрашивал имена, даты и названия мест и не нашел причин верить им.

Несмотря на слухи, безумные россказни и всеобщий страх, Арлиан и Исейн не услышали никаких определенных доказательств того, что дикое волшебство проникло на окружающие территории. Все казалось совершенно нормальным, пока они не углубились в безлюдные горы Пустоши. Арлиан даже позволил себе надеяться, когда отряд пробирался по каменистым дорогам, что сообщения, полученные в Цитадели, сильно преувеличены.

К тому времени когда фургон съехал по каменистому ущелью, которое соединяло Пустошь с Пограничными землями, Арлиан уже несколько дней знал, что ситуация действительно складывается плачевная. Находясь в самом сердце Пустоши, он видел волшебные вспышки, расцвечивающие южное небо, и подозревал, что дурные сны, которые посещали по ночам тех, кто спал не в фургоне, оберегаемом аметистами, были не только порождением их естественного страха перед тем, что ждало их впереди.

Хотя они выбрали Восточную дорогу, как и в тот раз, когда Арлиан впервые побывал в Пограничных землях, в последние несколько дней местность казалась ему незнакомой. Ветер часто перемещал пески Пустоши, и Арлиан был совершенно уверен, что во время предыдущей экспедиции спускался вниз по другому каньону.

А это означало, что впереди скорее всего не Сладкий Источник. Арлиан помнил, что из Пустоши выходят три дороги, одна из которых заканчивается в Сладком Источнике, и был убежден, что самая крутая и неудобная вообще не ведет ни к какому поселению. Названия города, стоящего в конце третьей, он не помнил.

Ну что же, скоро все выяснится, решил Арлиан и подстегнул волов.

Дублет ехал впереди на большом гнедом мерине, кобыла подохла десять дней назад, и они оставили ее на каменистой земле, поскольку не могли позволить себе задержаться, чтобы ее закопать. Они так и не выяснили, что стало причиной ее смерти, Дублет считал, что торговец в Стоунбрейке подсунул им больную лошадь.

Карман сидел рядом с Арлианом в фургоне — правил волами, но, завидев впереди крыши домов, Арлиан взял у него из рук поводья.

Исейн оставалась внутри фургона, подальше от палящего солнца — и стрел разбойников, которые по глупости могли заинтересоваться одиноким фургоном, появившимся в этих краях не в сезон. Она сменила блузки и бархат на яркие легкие одежды Аритейна, более удобные в жаркую погоду.

Оба солдата снова надели форму, впрочем, их куртки лежали в фургоне, рукава рубашек были закатаны, а пуговицы расстегнуты. Арлиан решил снова не скрывать своего имени и цели визита в надежде, что здесь, в Пограничных землях, царят не такие настроения, как на северной стороне Пустоши.

— Как называются эти деревья? — спросил Карман, когда они выехали из ущелья на вытоптанную между густыми зарослями тропу, которую никто в здравом уме никогда не назвал бы дорогой.

— Это апельсиновые рощи, — ответил Арлиан, который уже видел их раньше.

Впрочем, он даже не посмотрел на деревья, его внимание было приковано к неестественно неспокойному небу, где среди пурпурных облаков метались темные тени. Однако потом Арлиан все-таки огляделся по сторонам, дабы убедиться в том, что крестьяне, собирающие апельсины, не проявляют враждебности к чужакам, и тут же успокоился, увидев, что они дружелюбно машут им руками. Решив, что опасности нет, Арлиан вернулся к своим наблюдениям, пытаясь оценить расстояние до воздушного представления и понять природу существ, которые там резвятся.

Карман же никак не мог оторваться от деревьев и крестьян, собиравших урожай.

— Апельсины растут на деревьях? — спросил он.

Арлиан фыркнул и повернулся к нему.

— А ты как думал?

— Думал, они растут на земле, как тыквы, — объяснил Карман. — Я был уверен, что апельсины — это маленькие тыквы.

— Нет, они растут на деревьях, — сказал Арлиан, — которые, к сожалению, не выносят нашего холода. Вот увидишь, сорванные прямо с дерева, они гораздо вкуснее, чем те, что ты ел дома.

— Я никогда не пробовал апельсинов, — признался Карман. — Мы не могли себе их позволить. Если бы моя семья была настолько богата, я бы не пошел в солдаты.