– Что с людьми? – спросила я напряженно.

– Пока переведены в место временного содержания при дворце. Они под охраной и получают всю помощь, какую мы способны оказать.

– Спасибо, – тихо произнесла я и опустила взгляд.

– Тебе спасибо, – услышала я и удивленно подняла лицо. – Это благодаря тебе был обнаружен тайный питомник. Заговорщики выявлены и понесут наказание, – спокойным голосом говорила Стефэния. – Для Алукарда и Дорина это очень важно.

– А для вас? – не смогла я сдержать вопроса.

– Для меня, наверное, тоже, – безразлично пожала она плечами. Посмотрела на меня и усмехнулась. – Не веришь? Что же, винить тебя сложно, – вздохнула она и вновь пригубила кровь из бокала. – Ты ведь наверняка знаешь, что я никогда не радела за процветание человеческой расы.

– Но вы и не препятствовали, – осторожно заметила я.

– Верно. Потому что того от меня требовал договор, заключенный с Алукардом. Это было одно из условий нашего брачного соглашения. Я не препятствую его политике и поддерживаю, отстаивая его интересы перед своим кланом.

– Если вы на это согласились, значит, вас это не оскорбляло, – попыталась я рассуждать.

– Если быть откровенной, я никогда не была с этим согласна, – посмотрела она на меня в упор, отчего по моей коже прошлись мурашки. – Я с самого рождения воспитывалась со знанием, что люди – это еда. Скотина в своем роде. Много участия вы – люди – проявляете к свиньям, или прочей скотине, которой кормитесь? Да, животные порой милые, забавные, с ними весело играть, но в конечном итоге вы понимаете, что они предназначены именно для вашего пропитания. Точно так и люди для вампиров, разве что с вами поговорить можно. Долгие четыреста с лишним лет я жила с этим знанием, не подвергая его сомнению.  Меня все устраивало. Но тут заявляется мой братик, с неожиданно голубыми глазами, как у проклятых эльфов, и предлагает сделку, условием которой становится отход от традиций моего клана. По сути своей он предложил мне совершить настоящее кощунство.

– Но вы пошли на это, –­ напряженно произнесла я, нервничая и не понимая странного поведения вампирши.

– Не потому, что согласна с политикой  Алукарда, – покачала она головой.

– А почему?

– Это было лучше, чем останься я под опекой отца, – глухо ответила Стефа, горько усмехнулась и отвернулась. – Я замужем за Алукардом уже восемь лет. Я следовала его правилам, на которые согласилась. Даже продолжаю переучиваться питаться, как того хочет муж, отчего меня воротит со страшной силой. Я всегда считала потуги Ала глупыми и потешалась над его убеждениями. Он пытался убедить меня в том, что люди – нечто большее, чем просто еда. Что они сильные противники и достойны того, чтобы с ними считаться. Я же за эти годы имела возможность наблюдать за человеческими послами и разочаровывалась только сильнее: никчемные, трусливые, корыстные, готовые продать все, что дорого, и даже свое собственное дерьмо жрать, лишь бы иметь шанс сохранить свою никчемную жизнь. Какое уважение у меня должно было возникнуть, имея перед глазами такие примеры? С рабами было проще. Рабы, по крайней мере, не вызывали брезгливости. Они знали, для чего живут и кому служат, и если приходило время умирать, они делали это с честью. Другое дело человеческие аристократы с гипертрофированным чувством собственной значимости, словно их жизнь может что-то стоить в мировом масштабе. Уверена, они умирали с мыслью, что мир рухнет без них. Но ошибались. Их место занимали другие, точные копии их самих, с тем же набором моральных качеств. Мне было смешно наблюдать, за тщетными попытками Алукарда сохранять спокойствие и видимость вежливости с такими ничтожествами, но я следовала пунктам договора в благодарность за то, что он дал мне шанс вырваться.

– Зачем вы говорите это мне? – нервно уточнила я.

– Сегодня я окончательно убедилась в том, что мой муженек мог оказаться прав относительно людей, – посмотрела она мне в глаза. – Не все, но некоторые экземпляры достойны уважения. Знать бы еще, как различать вас… – сокрушенно вздохнула она и потерла тонкими, длинными пальцами переносицу.

– Что заставило вас передумать?

– Ты, – просто ответила она, небрежно качнув ладошкой, и устало посмотрела в мое лицо. – Дорин рассказал, что ты спасла его, – выдохнула она, а я напряглась еще сильнее. Только ли это он рассказал? – Ты рисковала, но все равно отдала последние силы, чтобы прикрыть спину вампиру, которых ты ненавидишь. Я уже говорила, что брат дорог для меня. Потому благодарна тебе и признаю, что люди достойны уважения. Ты – так точно.

– Как люди могут различаться, так, по-моему мнению, и вампиры, – нехотя произнесла я, закусив губу. – Дорин – достойный мужчина, и мне все равно к какой расе он относится. Я просто не могла позволить, чтобы он погиб. Вам не за что меня благодарить.

– Очередное благородное высказывание из уст гордой человечки, – язвительно хохотнула Стефэния. – Давай, добивай меня своей исключительностью. Знаешь, – вдруг посерьезнела она. – Я ведь сама себе не признавалась, но сейчас поняла, что ты меня восхищаешь. Я тебе завидую. Полагаю, этим и руководствовалась моя заинтересованность тобой.

– Завидуете мне? – растерялась я. Как по мне, только умственно больной может позавидовать моей участи, что уж говорить про могущественную, почти бессмертную императрицу?

– Да, – сухо кивнула она. – В отличии от тебя, человечки без роду, племени и возможностей, со странной непереносимостью прикосновений, я, несмотря на все мнимые преимущества перед тобой, так и не смогла отомстить своим врагам. Хотела бы, даже есть реальные возможности, но знаешь… как оказалось, у меня кишка тонка для этого, – зло засмеялась она и спрятала лицо в бокале, делая очередной глоток и допивая жидкость. Отставила стакан на столик и плавно поднялась из кресла, делая шаг в мою сторону. Она заметила, как я опасливо дернулась, и скривила губы в ироничной улыбке. – Боишься меня? А сегодня была такая смелая… – хохотнула Стефа. Видимо я побледнела, так как девушка выгнула бровь и заметила: – Да брось, полагаешь, это могло остаться тайной? И не обижайся на Дорина, не он, так с моей руки кормятся большинство гвардейцев. Я бы определенно узнала в любом случае.

– Вы не кажитесь удивленной…

– О, я такой была, и даже больше, когда узнала. Благо, время остыть у меня было, пока ты восстанавливалась, – заметила вампирша и села на край постели. – Я не трону тебя, Софи, – улыбнулась Стефэния. – Мне было бы интересно узнать, откуда ты всему этому научилась, но, откровенно говоря, мне плевать, какими именно способами ты убивала тех изменников.

– Про это вы тоже знаете, – обреченно прошептала я, внимательно следя за Стефой.

– Дорин был скуп на описания, А вот более впечатлительные солдаты – другое дело. Кстати, поздравляю, у твоей кровожадности появился реальный поклонник, если я правильно поняла того гвардейца, что сражался с тобой в паре. Учти, я ревнивая. Мне Алукарда рядом с тобой за глаза… – издевательски засмеялась она, пока я краснела и бледнела поочередно, вспоминая все, что мог рассказать тот вампир. – Что не так? – нахмурилась Стефэния. – Только не говори, что жалеешь о их смерти.