«Чудесно», – сказал себе Уилл. Они углублялись в пещеру, от пола до потолка обмазанную дерьмом.

В свете фонаря Джегера вспыхнула, открывшись, крохотная пара оранжевых глазок. Это внезапно проснулась спавшая до того летучая мышь. Свет «Петцла» пробуждал все новых свисающих с потолка животных, и среди них начиналось какое-то злобное шевеление.

В отличие от большинства летучих мышей, крыланы – часто именуемые мегамышами, – не используют эхолокационную систему навигации, ориентируясь по собственному высокочастотному писку, отражающемуся от стен. Вместо этого они наделены большими выпуклыми глазами, которые позволяют им находить дорогу в сумеречной системе пещер. Поэтому их привлекает свет.

Первая мегамышь, висевшая, вцепившись когтями в трещину в потолке пещеры и завернувшись, словно в плащ, в костлявые крылья, сорвалась со своего насеста и полетела. Она ринулась к земле – вне всякого сомнения, приняла фонарь Джегера за проникший в пещеру солнечный луч.

А затем их накрыла живая туча.

Бам! Бам! Бам!

Джегер ощутил, как первые мегамыши врéзались ему в голову. Темная орда пыталась лететь на луч света. До потолка было не менее сотни футов, и с этого расстояния крыланы выглядели крохотными. Вблизи же они оказались настоящими чудовищами.

У них был размах крыльев до двух метров, и весили они добрых два килограмма. Подобный вес, несущийся на огромной скорости, при ударе причинял сильную боль, а с выпученными глазами, светящимися злобно-красным светом, и блестящими рядами зубов в длинных узких костлявых черепах мегамыши казались настоящими демонами. Посыпавшиеся сверху призраки сбили Джегера на пол. Дотянувшись до лба, он накрыл фонарь сложенными ладонями, таким образом защитив также голову от ударов.

Как только свет померк, летучие мыши исчезли, устремившись к просачивающемуся в пещеру солнечному сиянию. Огромной чернокрылой грозовой тучей они вылетели наружу, а крупный самец – вожак слоновьего стада – протрубил тревогу и разгневанно захлопал ушами. Было ясно, что мегамыши нравятся ему приблизительно так же, как и Джегеру.

– Megachiroptera, – прошептала Нарова. – Их еще называют летучими лисицами. Думаю, понятно почему.

– Скорее, летучие волки. – Джегер с отвращением покрутил головой. – Я определенно не люблю этих животных.

Нарова беззвучно засмеялась.

– В поисках пищи они полагаются на свое острое зрение и обоняние. Обычно питаются фруктами. Сегодня же явно приняли за еду тебя. – Она нарочито втянула носом воздух. – Хотя я их не понимаю. От тебя несет дерьмом, Блонди.

– Ха-ха, – пробормотал Джегер. – Зато ты источаешь поистине восхитительный аромат, это уж точно.

Блонди. Такое прозвище было, разумеется, неизбежным. Он и сам поразился, увидев, насколько изменили его внешность светлые волосы и обесцвеченные ресницы и брови. В качестве маскировки этот прием оказался на удивление эффективным.

Они встали с земли, отряхнулись и молча продолжили путь. Над их головами стихал призрачный шорох крыльев последних летучих мышей. Но сзади слышался ритмичный, сотрясающий пол топот доброй сотни слонов, все глубже входящих в пещеру.

С одной стороны огромного зала вяло струился ручей, вытекающий наружу из входа. Они перебрались через валуны, постепенно поднимаясь все выше. Наконец попали на каменистый гребень, и здесь взглядам Джегера с Наровой открылось удивительное зрелище.

Река расширялась в огромную водную гладь, образуя гигантское озеро, скрытое под горой Пылающих Ангелов. Свет фонаря Уилла даже не достигал его противоположного берега. Однако еще более фантастическими были замысловатые фигуры, выступающие из воды самым причудливым образом. Они как будто двигались, но в то же время были застывшими.

Джегер несколько секунд изумленно всматривался в эту картину, пока наконец не понял, на что именно они наткнулись. Это были окаменелые джунгли. Тут из воды под самыми безумными углами торчали зубчатые скелеты гигантских пальм, там плечом к плечу высились массивные стволы, напоминающие колонны заброшенного римского храма.

Когда-то здесь, видимо, рос густой доисторический лес. Извержение вулкана, вероятно, обрушило на эту местность горы пепла, похоронив таким образом всю буйную растительность. Со временем вулкан рос все выше и джунгли окаменели. Они преобразились, став самыми невероятными минералами: удивительной красоты опалами – красноватыми с флуоресцирующими синими и зелеными прожилками, малахитами – драгоценными камнями медно-зеленого цвета с изумительными завитками узоров, а также гладкими, сверкающими, черными как уголь кремнистыми сланцами.

Во время службы в армии Джегер повидал мир, побывав в некоторых из самых удаленных уголков планеты. И все же он сохранил способность изумляться ее красотам, хотя с чудесами, подобными этому, сталкиваться приходилось нечасто. Здесь, в этом месте, где он ожидал обнаружить лишь тьму и зло, им предстали совершенно невероятные красота и величие.

Он обернулся к Наровой.

– Не вздумай когда-нибудь пожаловаться на то, что тебе не понравилось место, куда я повез тебя во время медового месяца.

Она не удержалась от улыбки.

Ширина озера, должно быть, составляла не меньше трехсот ярдов[14] – больше трех футбольных полей, расположенных друг за другом. Что касается его длины, то о ней можно было лишь гадать. Вдоль южного берега протянулся каменный выступ, и стало ясно, что именно по нему им следует идти дальше.

Они зашагали вперед, и тут Джегер сообразил: если где-то там находится мрачная тайна Каммлера – его фабрика смерти, – то с этой стороны она совершенно незаметна. Более того, здесь абсолютно не ощущалось человеческое присутствие.

Тут не было следов.

Не было тропинок, протоптанных человеческими ногами.

Ни малейшего намека на то, что здесь когда-нибудь проезжали автомобили.

Однако система пещер явно была гигантской. Наверняка в ней существовали и другие входы, а также промытые водой тоннели, ведущие в другие залы.

Они шли всё дальше.

Уступ становился всё уже, тесня их к стене заманчиво мерцающей пещеры. Породу пронизывали мириады снежно-белых кристаллов кварца, сине-белые вспышки в свете фонарей Джегера и Наровой. Их острые как лезвие бритвы края выступали над поверхностью стены, и между ними натянули свои сети пауки, отчего стена казалась покрытой тонкими шелковыми прядями.

В паутине виднелось множество мертвых тел. Толстые черные мотыльки, гигантские бабочки невероятных окрасок, огромные полосатые желто-оранжевые африканские шершни, каждый длиной с мизинец, – все это запуталось и мумифицировалось в шелке. Куда бы ни бросил взгляд Уилл, повсюду он видел пауков, закусывающих своей недавней добычей.