Через два часа полицейский диспетчер оставил сообщение на автоответчике Августина: пропавший черный буйвол его покойного дядюшки идентифицирован по бирке на ухе – он объявился в овощном отделе разрушенного ураганом супермаркета. К сожалению, возникли неприятности. Диспетчер просил как можно скорее связаться с Агентством по контролю животных.

Но Августин не проверял автоответчик еще несколько часов: вместе с Бонни он находился в заливе Бискейн.

Катер позаимствовали у приятеля Августина, летчика гражданской авиации. Пилот задолжал услугу после давнего развода, когда Августин разрешил ему закопать за гаражом золотые крюгерранды[39]на 45 000 долларов, чтобы укрыть их от частного сыщика, нанятого будущей бывшей женой. После развода у летчика не осталось ничего, кроме тайника с монетами. Он немедленно потратил их на манекенщицу весом девяносто один фунт, которая потом бросила его в пятизвездочном отеле в Марокко. Прошли годы, но пилот не забыл дружеской поддержки Августина в период личного кризиса.

Катер стоял у пристани в Норт-Майами-Бич и от урагана не пострадал. Августин и Бонни Лэм встретились с Джимом Тайлом у причала. Глаза полицейского покраснели, голос прерывался. Джим рассказал, что его близкого товарища и коллегу жестоко избил угонщик. Сейчас он бы предпочел прочесывать дороги, чтобы поймать эту гнусную сволочь.

Хотя Джим Тайл был расстроен, морская поездка его заметно тревожила. Даже в темноте залив казался неспокойным и коварным. А вот Бонни, как ни странно, совсем не волновалась. Возможно, ее успокоило то, как держался Августин: небрежно крутил штурвал двумя пальцами, а свободной рукой направлял прожектор. Он плавно огибал разметанные ураганом большие ветки, обломки бревен и призрачные силуэты перевернутых лодок. Жутковатое плавание, похоже, и Джима Таила ненадолго отвлекло от воспоминаний о Бренде на носилках…

Бонни не терпелось встретиться с человеком, называвшим себя Сцинком. Она все время вспоминала окровавленный труп в морге; Тайл сказал, его накололи на телевизионную антенну. Сцинк – убийца? Послушать полицейского, экс-губернатор – вовсе не клинический маньяк типа Мэнсона.[40]Скорее он нацелен на выполнение миссии – безрассудной, обреченной на провал и абсолютно противозаконной. Бонни привлекали смелые чудаки. Сцинк не страшен, когда рядом с ней полицейский и Августин. Она бы никогда не призналась, но странная встреча со Сцинком влекла ее так же сильно, как и возможность снова увидеться с мужем…

И вот теперь Джим с Августином старались втащить бесчувственного человека на катер. Намокшая одежда добавила веса и без того грузному телу. Бонни пыталась помочь. Августин ухватил губернатора за серебристую шевелюру, Джим за ремень, Бонни вцепилась в языки его башмаков – и в результате похититель, блюя морской водой, оказался на палубе.

С носа катера донесся брезгливый плевок – Макс Лэм сложил руки на груди и, сморщившись, попыхивал сигаретой. Бонни отвернулась от мужа и склонилась над усыпленным губернатором. Полицейский, стоя на коленях, носовым платком вытирал ему забрызганное рвотой лицо и с особым тщанием – стеклянный глаз.

– Он дышит, – сказал Августин.

Сцинк гулко закашлялся и поднял голову:

– Я видел омаров. Здоровенные, как Сони Листон.[41]

– Лежи спокойно, – сказал Джим Тайл.

– Мой плейер!

– Купим тебе новый. Лежи.

Сцинк опустил голову, звучно стукнувшись о палубу. Мурлыча какую-то мелодию, он закрыл глаза.

– Что нам с ним делать? – спросила Бонни.

– Отправим в тюрьму, что ж еще? – раздраженно ответил Макс.

Бонни посмотрела на Августина, и тот сказал:

– Решать Джиму. Он у нас закон.

Полицейский открыл термос и влил глоток горячего кофе в горло своего обалделого друга. Бонни поддержала Сцинку голову. Августин вошел в рубку и запустил моторы. Перекрикивая шум двигателей, Бонни спросила Джима: может, ей стоит посидеть с губернатором – вдруг ему станет плохо?

Полицейский наклонился и тихо сказал:

– С ним все в порядке. Займитесь мужем.

– Ладно, – ответила Бонни.

Слава богу, темно, и полицейский не заметил, что она покраснела. Макс, кажется, тоже.

Разговор между Гаром Уитмарком и его супругой не напоминал любовное воркованье. Сам факт, что жена вручила семь тысяч наличными банде каких-то проходимцев, мог привести в бешенство, но она совершила совсем непростительную глупость – даже не спросила имени у того, кому отдавала деньги.

Единственным ключом к поиску негодяев был клочок желтой бумажки, выданный липовым прорабом и являвшийся одновременно и квитанцией, и сметой. Желтая бумажка, которую миссис Уитмарк тотчас куда-то засунула.

Ярость Гара Уитмарка имела еще одну грань. Профессиональный строитель, он лично знал всех честных и квалифицированных кровельщиков в округе Дейд. Список был невелик, но позволял набрать бригаду, которая отремонтирует разбитую крышу Уитмарка. Гар оставил сообщения в полудюжине компаний и (неоднократно) объяснил жене, что для организации работы потребуется время. После урагана у кровельщиков потекли слюнки, их охватила настоящая золотая лихорадка. Лучшие работники тонули в срочных заказах, которыми их завалили на месяцы вперед. В Майами валом повалили иногородние ремонтники; среди них были опытные и умелые, негодные халтурщики и множество мошенников. И перед всеми открывались безграничные перспективы.

Типичные жертвы урагана, которым всегда не терпится обрести крышу над головой, вынуждены отбирать рабочих по наитию. К сожалению, интуиция в таких вопросах часто подводит типичную жертву урагана. Однако Гар Уитмарк обладал двойным преимуществом: знал состав исполнителей и знал, как направить лучших на решение собственных неотложных нужд. Он без труда нашел первоклассного мастера, который согласился забыть на время о других подрядах и заняться его крышей. (Строительная фирма Уитмарка была одной из самых богатых в Южной Флориде и давала заказы на кровельные работы.) Однако выбранный мастер сказал, что сначала ему надо восстановить две другие крыши – свою и тещину.

Гар Уитмарк дал кровельщику неделю на починку семейных крыш. Задержка оказалась невыносимой для миссис Уитмарк, с чьим клокочущим за попорченные дождем «чиппендейлы» беспокойством уже не могли тягаться обычные умеренные дозы успокаивающих, расслабляющих, снотворных и тонизирующих средств. Поэтому нежданное появление на пороге добровольных кровельщиков она сочла божественным промыслом. Миссис Уитмарк ждала, что муж похвалит ее за инициативу, ведь у него станет одной проблемой меньше. Ему хватало беспокойства: клиенты, у которых дома, построенные фирмой «Марка Уитмарка», развалились в урагане, точно были склеены из мокрого картона, грозили мерзкими обвинениями в халатности.