– Пока что ничего. Дайте мне сделать несколько звонков, после чего я вам перезвоню. Откуда вы звоните?

– Из лаборатории.

– Никуда не уходите.

– Я редко куда ухожу отсюда.

Майло оказался недоступен, и дежурный отказался сообщить, где он, поэтому я попросил, чтобы меня связали с Делано Харди, который изредка работает в паре с моим другом, и после десятиминутного ожидания меня соединили с ним. Харди – бойкий лысеющий негр, остроумный и вечно улыбающийся. Его мастерское владение винтовкой однажды спасло мне жизнь.

– Привет, док!

– Привет, Дел. Мне нужно поговорить с Майло. Дежурный отвечал очень уклончиво. Разве Майло не вернулся из Ла-Висты?

– Не вернулся, поскольку он туда не ездил. Изменение планов. Мы занимались одним очень горячим делом, и вчера наконец случился прорыв.

– Тот тип, который гадит на живот своим жертвам?

– Он самый. Мы взяли его тепленьким, и Майло в паре с еще одним нашим парнем все утро разыгрывали хорошего и плохого полицейских.

– Поздравляю с успехом. Ты можешь передать Майло, чтобы он перезвонил мне, как только освободится?

– Что стряслось?

Я рассказал.

– Подожди. Я взгляну, когда у него перерыв.

Харди вернулся на линию через несколько минут.

– Майло сказал, что ему нужно еще полчаса. Он тебе перезвонит.

– Огромное спасибо, Дел!

– Пустяки. Да, кстати, я продолжаю раскрывать все тонкости твоего «Страта»[29].

Харди, как и я, играл на гитаре, был первоклассным музыкантом, в свободное время выступал в любительской группе, исполняющей ритм-энд-блюз. В благодарность за меткую стрельбу я подарил ему коллекционный «Стратокастер».

– Рад, что инструмент тебе понравился. Надо будет как-нибудь еще раз сыграть вместе.

– Непременно. Приезжай к нам в клуб и захвати свое «весло». А сейчас извини, должен бежать.

Перезвонив Хелен, я сказал ей, что придется немного подождать. У нее дрожал голос, поэтому я решил помочь ей расслабиться, расспросив ее про работу. Как только в ее голос снова вернулся холод, я понял, что все будет хорошо. По крайней мере на какое-то время.

Майло перезвонил через час.

– Долго говорить не могу, Алекс. Мы взяли этого козла с поличным. Студент из Саудовской Аравии, связан с королевским семейством. Дело обещает быть непростым, но будь я проклят, если этому подонку удастся ускользнуть, воспользовавшись дипломатической неприкосновенностью.

– Как вы его взяли?

– Очень хочется сказать, что это явилось плодом блестящей работы полиции. На самом деле он напал на очередную женщину, а у той в сумочке оказалась дубинка. Вдарила ублюдку так, что тот завопил благим матом, затем врезала ему коленом в промежность, после чего позвонила нам. А с виду такая хрупкая! – с восхищением добавил Майло. – У него в квартире мы обнаружили вещи, принадлежащие другим жертвам. Этот тип от возбуждения дрищет в штаны. Допрашивать его то еще удовольствие. Единственная радостная нотка заключается в том, что его козел-адвокат вынужден сидеть здесь и тоже нюхать все это.

– Весело там у вас. Послушай, если ты не можешь сейчас говорить…

– Все в порядке. Я устроил себе небольшой перерыв. Нужно подышать чистым воздухом. Дел сказал мне про твоего кубинца. Я позвонил Хоутену, и тот рассказал, как все было. Похоже, у твоего дружка пылкая натура. Сегодня утром он заявился в этот городишко, словно Гэри Купер[30] на разборку с плохими ребятами. Ввалился к Хоутену и потребовал арестовать людей из «Прикосновения» за убийство Своупов, заявив, что мальчишка и Нона силой удерживаются в общине. Хоутен ответил, что уже допрашивал их, что я собираюсь приехать туда и допросить их еще раз и что община была подвергнута тщательному обыску. Мелендес-Линч и слушать ничего не хотел, начал оскорблять Хоутена, и тому пришлось выставить его вон. Тогда он вскочил в свою машину и поехал прямиком в «Пристанище».

Я застонал.

– Подожди, дальше будет еще лучше. Насколько я понял, у них там на въезде большие железные ворота, запертые на замок. Мелендес-Линч подъехал и стал кричать, чтобы его впустили. Двое «прикоснувшихся» вышли к нему, чтобы его успокоить, и дело дошло до рукоприкладства. Бóльшая часть повреждений досталась ему. «Прикоснувшиеся» вернулись в приют, Мелендес-Линч завел двигатель и протаранил ворота. После этого вызвали Хоутена, и тот арестовал Мелендес-Линча за нарушение общественного порядка, хулиганство и бог знает еще за что. По словам Хоутена, он вел себя как ненормальный. Решив, что нам будет интересно с ним побеседовать, шериф запер его в кутузку, предложил пригласить адвоката, от чего тот отказался, и разрешил сделать вошедший в притчу единственный телефонный звонок.

– Невероятно!

Майло рассмеялся:

– Ты так находишь? Если взять Мелендес-Линча, Валькруа и добавить те байки, которые рассказывает мне Рик, я растеряю ту немногую веру в современную медицину, которая у меня еще осталась. Я хочу сказать, эти ребята не внушают ни малейшего доверия.

– Возможно, Своупы рассудили так же.

– Совершенно верно. Если они увидели всю эту ботву, которую мы с тобой сейчас раскрываем, немудрено, что они подались на выход.

– Вот только уйти далеко им не удалось.

– Точно. Как только мы будем уверены в том, что саудит больше не выйдет на улицы, это дело станет для меня первоочередным. Но придется немного подождать, поскольку если мы не уделим должного внимания нашему засранцу, он, не успеем мы и глазом моргнуть, ускользнет к себе в Эр-Рияд.

От слов Майло у меня по спине пробежала холодная дрожь. Человеческая жизнь значила для него очень много, и если бы он надеялся на то, что Вуди и Нона живы, он нашел бы способ агрессивно взяться за их дело, и к черту саудита.

Я с трудом сдержал захлестнувшую меня ярость:

– Когда ты решил, что их нет в живых?

– Что? Господи, Алекс, прекрати заниматься аналитикой! Я еще ни черта не решил. У меня целая армия прочесывает каньоны, я дважды, а то и трижды в день проверяю полицейские сводки. Нет, я не сижу сложа руки. Однако обстоятельства таковы, что в одном случае у меня есть задержанный подозреваемый, а в другом – ровным счетом ничего. Как бы ты расставил на моем месте приоритеты?

– Извини. Я немного погорячился. Просто мне трудно свыкнуться с мыслью, что у этого мальчишки не осталось никакой надежды.

– Понимаю, дружище. – Его тон смягчился. – Я тоже не нахожу себе места. Слишком много времени, проведенного среди крови и подонков. Просто постарайся не принимать все слишком близко к сердцу. В который уже раз.