— А кто они? — нетерпеливо спросил Соломон.

Эва задумалась и увидела Кармина. Он лежал на асфальте, схватившись за живот после сильного удара. И тогда она вспомнила вкус Валета мечей.

— Полицейские. — Она окинула взглядом расклад. — Но действуют по своей инициативе.

— Местные?

— Да.

— Тогда с ними проблем не возникнет, — усмехнулся Соломон.

И тут же справа от него возник дух Букмана. Он держал в руках поблескивающий гобелен с изображением старого флага Гаити — синяя и красная полосы со шлемом посередине — и кивал на свисающую с края нитку. Глаза закрыты. Затем он их открыл, посмотрел на нить, удивленно, точно увидев ее впервые, и потянул. Гобелен распался на части. Они посыпались на стол, образовав лоскутки материи, которые быстро превратилась в пыль. Эту пыль Букман сдул.

Эва поняла, что это значит. Существует нечто, чего копы пока не видят. Деталь. Но как только они ее найдут, это будет означать конец.

Она мысленно спросила духа, что это за деталь, но Букман не ответил. Значит, либо сам не знает, либо ей не положено знать.

И вот тогда Эва впервые ощутила настоящий страх. Она посмотрела на Соломона:

— Выясни, кто эти двое. И убей.

В час дня на Кокна-Гроув было оживленно. Этот элитный район часто называют Майами-Виллидж. Приятно проводить время в тени пальм. Кругом симпатичные бутики и рестораны. Люди здесь, как правило, расслабленно-спокойны, беспечны и, разумеется, богаты. Сидят за столиками, негромко переговариваются. Сюда приходят те, у кого есть деньги, или кто хочет посмотреть на тех, у кого есть деньги.

Кармин относился к последним. Да, подобную жизнь он желал бы вести, это место, где он хотел бы обитать. У Кармина имелись деньги, но не такие. Оставалось только мечтать.

Он выжал ломтик лимона в перье и оглядел богатых дам, расположившихся под изящными зонтиками за круглыми столиками из ценных пород дерева. Сегодня они обедали в этом ресторане здорового питания на Гранд-авеню, который назывался «Все свежее и натуральное у Дюбуа». Еду подавали на тарелках, сделанных индейцами Южной Америки, и она стоила кучу денег, особенно фирменные блюда — жареные орехи, специальный зерновой хлеб, соевый соус, пудинг из сушеных груш, что-то из сои и многое другое в том же духе.

Кармин терпеть не мог эту дрянь, но очень любил сидеть тут в роскоши, разодетый в пух и прах, изучать через темно-синие стекла очков фирмы «Бош энд Ломб» в золотой оправе этих выставленных напоказ надменных стерв в дорогих платьях и скромных украшениях, с несколькими бумажными сумками у ног от фирменных магазинов. Почти рядом с каждой смирно примостился ухоженный пудель. Эти чертовы псины выглядели так, словно их шерсть приводили в порядок те же парикмахерши, что и хозяек. Женщины изводили себя диетой, злоупотребляли пластической хирургией и потому выглядели примерно одинаково. Костлявые, похожие на манекенов из магазинных витрин, которых оживил Франкенштейн, когда у него истощился запас мертвецов.

Это была игровая площадка Кармина. Ему нравилось забавляться и мысленно представлять себя Богом, менять их судьбы. Он забирал у женщин богатых мужей, а вместе с ними банковские счета, недвижимость и прочее имущество, гардеробы, записные книжки с нужными адресами и телефонами, да и сами телефоны тоже отсоединял от сети. Ну и, конечно, убирал прислугу. Затем Кармин представлял, как они приходят к нему со своими слезливыми историями, он изображает симпатягу, прежде чем подсказать выход из затруднительного положения. Дамочки могут использовать то, что имеют, — вернее, то, что им оставили пластические хирурги. Прямо вот так скажет, что у них есть возможность освоить древнейшую из профессий, возникшую чуть ли не сразу, как только обезьяна слезла с дерева и стала человеком. Да что там, с этого начинала даже Мария Магдалина. Вначале это им не понравится. Они надают Кармину пощечин, назовут мерзавцем, но рано или поздно осознают, что иного выхода нет. Надо воспользоваться советом. И вот тогда начнется падение. После того как Сэм доведет этих заносчивых поганок до кондиции, Кармин станет продавать их таксистам, чистильщикам обуви, официантам, посыльным, продавцам магазинов, садовникам, работникам, обслуживающим бассейны, поварам — в общем, всем, с кем они были грубы и от которых воротили нос. Он дождется, когда женщины превратятся в полноценных шлюх, а затем иногда, не очень часто, будет возвращать их в прежнюю жизнь. Однако теперь им не захочется питаться одними салатами и фруктами. Они поедут куда-нибудь в достойное место, где готовят настоящую еду.

Кармин усмехнулся. Неужели он действительно такой подонок? Эти мечтания порой пугали его. Но таким его сделала жизнь и мать, злобная тварь. Превратила в мерзкого, слезливого хлюпика.

Впрочем, сегодня он тут по делу. Этим делом являлась официантка Доминик. Потенциальная Карта Червей. Эту девушку он решил включить в свою колоду. Длинные белокурые волосы, большие светло-голубые глаза, которые иногда слегка удивленно расширялись, идеальная фигура — высокая, длинноногая, узкая талия, хорошие бедра, великолепные груди, — чудесный цвет кожи. В общем, Доминик представляла классический образец истинной американской красотки, аккуратной блондинки. Прямо вылитая модель Кристи Бринкли или теннисистка Крис Эверт. Она олицетворяла заведение, в котором работала. «Все свежее и натуральное».

Кармин положил на нее глаз еще до Рождества, но разворачивался медленно. Не был уверен, что в подобных местах следует заниматься вербовкой. Наконец решился — слишком уж она годилась. Странно, но контакт инициировала Доминик. При нем был кофр с фотоаппаратурой, и она поинтересовалась, не фотограф ли он. Кармин ответил, что да. Слово за слово — в общем, познакомились. Вскоре девушка размякла, рассказала, что приехала из Лас-Вегаса. Пыталась устроиться моделью в Лос-Анджелесе, нигде не взяли, и вот она здесь. Он, как обычно, вначале разузнал о ней все подробности, убедился, что нет мужа, постоянного бойфренда, родственников. Когда выяснилось, что Доминик тут одна, только со своими амбициями, Кармин упомянул, что через несколько недель начнет работу над большим проектом. Сделал с нее несколько полароидных снимков и дал свою визитную карточку. Увидев фотографии, Сэм загорелся, так что Кармин решил приехать сегодня, подготовить финальную фазу. Встретиться с ней где-нибудь пару раз, войти в доверие, затем познакомить с Сэмом, специалистом по обработке.

— Привет, Луи! — крикнула Доминик, улыбаясь своей ослепительной, как лампа-вспышка, улыбкой. «Луи Девиль, фотограф» — так было написано на карточке, которую он ей дал.

— Как жизнь, принцесса? — Кармин тоже улыбнулся и поднял на лоб очки. Затем сделал из пальцев прямоугольник и сымитировал кадр.

Она приняла позу, надула губки, поправила волосы. Кармин встал, поцеловал девушку в щеку. Ему пришлось подняться на цыпочки. Она была выше его на два-три сантиметра, причем в туфлях без каблуков. Будет пользоваться успехом у пожилых толстых коротышек!

У Доминик только началась смена. Сегодня она работала допоздна. Заведение закрывалось в полночь. После захода солнца ресторан оккупировали молодые пары. Сидели, потягивали фруктовые коктейли, смотрели друг другу в глаза. Доминик говорила, что с трудом переносит это время суток, поскольку счастливые лица напоминали ей об одиночестве. Кармина не переставало забавлять, как легко влезть в душу такой дуре. И вот она уже с тобой откровенничает, и ты можешь обратить это в золото.