— Ну, во-первых, она совершеннолетняя, а во-вторых, сегодня воскресенье, — напомнил им Джек. — Возможно, она решила отправиться еще куда-нибудь и потеряла счет времени. Вы не в курсе, она много выпила?

— Мы пропустили по рюмашке текилы, — призналась Синди. — А потом выпили немного вина за ужином. Надо сказать, Джойс вообще практически не пьет, но как мне показалось, она была ничего.

Ничего себе, подумала Риган. Текила — это круто, особенно для тех, кто «не пьет».

— А где она живет?

— В Куинсе. Недалеко от аэропорта Ла-Гуардия. Мы соседи, живем через дорогу.

— А у вас есть номер телефона ее приятеля? Или родителей? — спросила Риган.

Синди покачала головой:

— Нет. Я уверена, они записаны где-то у нее дома. Я чувствую себя просто ужасно. Это я во всем виновата. Я убедила ее, что ей нельзя оставаться одной сегодня вечером. Ума не приложу, что теперь делать!

Риган и Джек многозначительно переглянулись.

— Думаю, нам не помешает наведаться в Куинс, — решительно сказал Джек.

Риган кивнула.

— Итак, леди, — обратился он к девушкам, нагнувшись и заглядывая в открытое окно машины. — Мы решили все вместе поехать в район, где живет Джойс. Синди, почему бы вам не присоединиться к нам? Я разошлю всем постам ее словесный портрет, чтобы они проявляли бдительность. Может, нам повезет, и когда мы приедем, то застанем ее мирно спящей у себя дома.

— Большое вам спасибо, — быстро проговорила Синди, открывая дверцу и проворно выбираясь из машины. — Мы должны, мы просто обязаны ее найти.

Когда Джойс очнулась, в голове у нее стоял мутный туман, а в висках стучало. Она попыталась открыть глаза, но ее веки будто свинцом налились. Она догадалась, что лежит под одеялом. В ее ногах уютно устроились две собаки. Обе безмятежно спали. Где я, недоумевала она. Неужели это сон? Она застонала и прикоснулась рукой ко лбу; на нем лежала влажная тряпка. Она повернула голову и испуганно вскрикнула. Старая, безобразная, беззубая, похожая на ведьму женщина с седыми всклокоченными волосами и ссохшимся, изборожденным морщинами лицом склонилась над ней.

— Ну, девонька, оклемалась? — прошамкала она надтреснутым голосом.

До смерти перепуганная Джойс никак не могла собраться с мыслями. Она попыталась что-то сказать, но едва могла пошевелить языком.

— У меня жутко болит голова, — пробормотала она. — Что… Что со мной случилось?

Старуха ухмыльнулась:

— Я как раз возвращалась домой с прогулки с моими четырьмя ребятками, когда ты вышла из-за угла. Ты что, не помнишь, как сказала мне, что обожаешь собак? Ты нагнулась, чтобы их погладить, и Порги так обрадовался, что начал прыгать тебе на грудь. Ты вся запуталась в поводках и грохнулась прямо на ступеньки. Я так перепугалась! Ты ударилась головой и, как мне показалось, повредила ногу, и поэтому я привела тебя к себе домой. Я люблю помогать тем, кто попал в беду. Я и о тебе позабочусь.

— Спасибо, — пролепетала Джойс. — Но я лучше пойду домой.

— Ни в коем случае! Тебе нельзя вставать! Чай, которым, я напоила тебя накануне, особенный, целебный. Он обязательно тебе поможет.

— Какой еще чай? — спросила Джойс. И почему у меня так кружится голова, недоумевала она, чувствуя, как у нее слипаются глаза. Через минуту она опять провалилась в беспробудный сон.

Старуха передернула плечами и, вернувшись обратно к плите, принялась помешивать варившийся в кастрюльке суп. Все четыре собаки спали в крохотной, едва освещенной комнатушке, заставленной всяким хламом.

— Ребятки, вы ни в коем случае не должны поднимать шум, — прошептала она своим питомцам. — Наша гостья спит. Надеюсь, она проспит еще какое-то время. Надеюсь, вы не в обиде, что я дала ей немножко вашего лекарства. — Старуха помолчала. — Как приятно снова повеселиться. Надеюсь, ей понравится моя стряпня.

В то время как Джек, нажимая на газ, мчался по магистрали ФДР, Синди, нервно сжимая руки, смотрела в окно на темные воды Ист-Ривер. Сколько известно случаев, когда люди, слоняясь в подпитии по ночным улицам, либо сами, оступившись, падали в воду, либо оказывались там по милости хулиганов! Только не Джойс, думала она, только не Джойс.

— Это совсем не в ее характере — уйти, не попрощавшись! — непроизвольно вырвалось у нее. — Она такая… такая внимательная, чуткая.

Риган повернулась лицом к Синди и Кит, сидевшим на заднем сиденье.

— Синди, уверяю вас, это вполне естественно, — мягко проговорила она. — Иногда люди, которые, как мы думаем, не способны на тот или иной поступок, поступают прямо противоположным образом. А она, как вы говорите, еще и выпила лишнего. Будем надеяться, что она закончила свои похождения в другом ночном клубе и сейчас спокойно спит у себя дома.

— Но она не берет трубку… — возразила Синди. Голос изменил ей, и она замолчала.

Джек уже связался по рации с центральной диспетчерской, из которой разослали словесный портрет Джойс всем патрульным машинам в Манхэттене: «Разыскивается молодая женщина двадцати семи лет, телосложение — хрупкое, волосы — светло-каштановые, глаза — зеленые, была одета в голубые джинсы и черный пиджак». Понятное дело, такое описание подошло бы сотням женщин, проводящих ночь с субботы на воскресенье в бесчисленных клубах Нью-Йорк-сити. Поскольку признать ее без вести пропавшей было еще рано, тревога, разумеется, была пока неофициальной. Один из ребят Джека вызвался обзвонить местные больницы, чтобы узнать, кто в последнее время поступал по «Скорой».

Вот и мост Трайборо, соединяющий Манхэттен с Куинсом. Проехав по мосту, они уже через несколько минут оказались в квартале, застроенном маленькими домиками, рассчитанными на две семьи. Насколько хватало глаз, все парковочные места были заняты.

— Третий дом слева, — сказала Синди.

Джек притормозил у входа в дом, где жила Джойс. Свет в ее окнах не горел. За ними остановился автомобиль, набитый участницами злополучного девичника.

— Синди, я думаю, для начала вам следует попробовать постучать в дверь, — предложил Джек. — Джойс — уже взрослая женщина, и она имеет право на личную жизнь. Если она там, будет очень нехорошо, если посреди ночи к ней в квартиру ворвется толпа народу.

Синди молча выбралась из машины и заторопилась вверх по ступенькам. Нажав на кнопку звонка, она подождала некоторое время, затем постучала в дверь несколько раз. Потом она снова нажала на кнопку и не отпускала ее — звон был такой, что и мертвый встал бы из гроба.

Однако ей никто не ответил.

Синди кубарем скатилась вниз, качая головой:

— Она всегда оставляет ключ у задней двери. Давайте посмотрим, может, он все еще там?

— У меня нет на это соответствующих полномочий, — заявил Джек, — я, как должностное лицо, а именно сотрудник полицейского управления, тем самым нарушу ее право на личную неприкосновенность.