В волосах у Элиота были осколки стекла, кровь стекала на рубашку, он тоже был ранен, но старался об этом не думать. Он помогал другим мужчинам вытаскивать пострадавших из-под обломков крыши. Но многих было уже не спасти. Тела были изувечены взрывом.

— Надо выходить отсюда!

Фраза прозвучала как приказ. Никто, впрочем, ни о чем другом и не думал. Все желали лишь одного: поскорее выбраться из этого ада. Но автоматические двери заклинило, и оставался только один выход — через окна.

Элиот осмотрелся. Из-за пламени, полыхающего в вагоне, почти ничего не было видно. На лбу выступили капельки пота. Дым заполнял вагон, и дышать становилось все труднее. Поднимался ужасный запах. Запах смерти, который молодой человек запомнил на всю жизнь.

Надо было уходить. Но имел ли Элиот на это право? Ведь в вагоне оставалось много раненых. Чтобы было легче дышать, юноша встал на колени и пополз к задней части вагона. Повсюду валялись человеческие останки. Он заплакал от страха и ужаса.

— Пошли! — крикнула ему Илена, которая уже вылезала в окно.

Элиот обернулся и собрался было последовать за ней, как вдруг увидел лежащего без сознания молодого человека, придавленного обломками крыши. Он наклонился к нему и почувствовал, что тот еще жив. Куперу показалось, что у парня все еще билось сердце, но он не был в этом уверен. Однако Элиот все-таки попытался вытащить его из-под обломков. Но безуспешно. Огромная металлическая балка придавила парню грудь.

— Пошли! — настаивала Илена.

Она была права: слишком много дыма, слишком жарко.

Но Элиот в отчаянии попытался еще раз приподнять балку.

— Не умирай! — крикнул он раненому. Потом всю жизнь он спрашивал себя, как же ему удалось вытащить парня из-под обломков? Но он это сделал! Взвалив раненого на плечо, Элиот с трудом выбрался из вагона.

Изо всех сил он побежал за Иленой к выходу из туннеля. Перед ними с трудом шел человек с оторванной рукой. Элиот почувствовал, как ему на лицо стекает что-то теплое. Парень терял много крови, и Элиот не знал, как ее остановить. Он разорвал рубашку, смял ее в комок и попытался заткнуть ею рану.

В голове все перемешалось. Элиоту казалось, что парень, которого он нес, весит целую тонну, но он старался не думать о напряжении и боли. Чтобы успокоиться, он решил сконцентрироваться на чем-то приятном.

Тогда Элиот принялся смотреть на девушку, которая бежала перед ним. Они не обменялись и словом, но уже были тесно связаны друг с другом. Он шел за ней, зная, что они выживут. Если бы не девушка, Элиот поехал бы в том вагоне, в котором произошел взрыв.

И вот наконец показался свет. Они добежали до станции. Оставшиеся несколько метров дались Элиоту с огромным трудом. Он больше ничего не слышал и чувствовал, что сейчас упадет. К нему подбежал пожарник и помог уложить раненого на носилки.

Элиот повернулся к Илене и потерял сознание.

А в это время в темноте туннеля догорали взорванные вагоны, постепенно превращаясь в груды железа.

На сиденье, искореженном пламенем, лежала книга. Огонь уже добрался до нее, но на открытой странице все еще можно было прочесть одну-единственную фразу:

Единственное убежище — это мы сами, и другого не дано.

Вы не можете спасти никого, кроме самого себя.

Открыв глаза, Элиот понял, что лежит в больничной палате. Светало. На плече у него была повязка. Шея затекла. Рядом тихо сидела девушка, с которой он встретился в метро.

— Ты как? — спросила она, наклоняясь к юноше.

Он попытался приподняться на локте, но боль в плече не давала пошевелиться.

— Не двигайся, сейчас я все устрою.

Илена нажала на кнопку, и верхняя часть кровати медленно поднялась.

В углу стоял маленький черно-белый телевизор. Показывали события, произошедшие в Манхэттене. Ведущий новостей равнодушно рассказывал:

В Нью-Йорке только что произошли серьезные перебои в энергоснабжении. 9 ноября 1965 года в 17:16 провинция Онтарио и Восточное побережье США остались без электричества, и неполадки смогли устранить только через десять часов. Основная версия происшедшего — саботаж. Хотя существуют и другие, например: перебои в работе гидроэлектростанции на Ниагарском водопаде…

Но вот на экране показали фотографии катастрофы в метро, диктор комментировал, что причиной ее, по мнению телекомпании, стало отключение электричества. Ни слова не говорилось о теракте или взорванной бомбе. Страна переживала тяжелый период в истории: два года назад был убит президент Кеннеди, прошлым летом в Лос-Анджелесе произошли расовые конфликты, погибли десятки человек. В это же время Америка регулярно отправляла войска во Вьетнам, что вызывало недовольство среди молодежи, массовые беспорядки.

Илена выключила телевизор.

— Он умер? — прервал молчание Элиот.

— Кто?

— Тот парень, которого я пытался спасти?

— Кажется, его сейчас оперируют. Насколько я поняла, он в очень тяжелом состоянии.

Элиот поник головой. Наступило молчание. Все еще находясь под впечатлением от происшедшего, каждый погрузился в себя, прокручивая в голове страшные события.

Девушка первая прервала молчание:

— Ты хотел мне что-то сказать?

Элиот непонимающе нахмурился.

— Ну помнишь, до взрыва? Ты тогда еще наклонился ко мне, как будто хотел что-то сказать.

— Ну… — пробормотал Элиот.

Первые лучи солнца заполнили комнату мягким светом. И на несколько секунд обоим показалось, что вчерашней катастрофы не было вовсе. И что есть только смущенный парень и симпатичная девушка, и они оба друг другу нравятся.

— Я… хотел пригласить тебя выпить со мной чашечку кофе.

— А, — тихо сказала она.

Из замешательства их вывел звонкий голос вошедшего врача.

— Здравствуйте, меня зовут доктор Дойл, — представился он, подходя к больному.

Пока врач осматривал его, Элиот с сожалением заметил, как девушка выскользнула в коридор. Он едва слышал, что говорил ему доктор. Элиот уловил лишь, что повредил грудную клетку и вывихнул шейные позвонки. Наконец врач закончил осмотр, наложил на раны противовоспалительную мазь и надел Элиоту на шею повязку, предназначенную для удержания головы.

Перед уходом доктора Элиот спросил о самочувствии спасенного парня. Врач ответил: операция закончилась, но, чтобы сделать долговременные прогнозы, необходимо дождаться пробуждения пациента.

Это была фраза, которую Элиот произнесет еще не раз, став врачом…

Элиот остался один в комнате. Прошло много времени, но вот дверь открылась и показалось милое личико его новой знакомой.

— Я согласна, — сказала она.

— На что?