На Восточном фронте кампания 1914 года показала, что германцы могут рассчитывать на разгром любой превосходящей их численно армии русских, но когда сталкивались равные силы русских и австрийцев, победа оставалась за русскими. Фалькенгайн, хотя и неохотно, был вынужден посылать австрийцам германские подкрепления как средство придать им большую стойкость; в итоге он был скорее втянут в наступление на востоке, чем пошел на него. Людендорф, напротив, все свое внимание устремил на первоначальную цель, и отныне беспрестанно ратовал за операцию, проводимую решительно и с введением в дело всех сил, чтобы сломить Россию. Людендорф стоял за стратегию сокрушения, Фалькенгайн – за стратегию измора.

Ключ к разгадке стратегии германцев – в то время весьма эффектной, но не приводившей к решению, – лежит в борьбе воль этих двух человек. Эта борьба воль была отмечена «наступательным» использованием телеграфа, не прекращавшимся тормошением проводов и даже использованием кайзера как основной марионетки. Фалькенгайн все время пытался свести к нулю влияние своего вероятного конкурента и потому сознательно лишал Гинденбурга возможности решающе разгромить противника и одержать крупную победу. Людендорф же все время подвинчивал Гинденбурга, предвещая ему близкую отставку и восстанавливая его против Фалькенгайна.

Гофман, наблюдавший все эти интриги, правильно отметил в своем дневнике:

Интуиция его была верна:

План русских на 1915 год учитывал уроки опыта 1914 года и был здраво разработан, но средств не хватало, а инструмент был неудовлетворителен. Великий князь Николай Николаевич поставил себе целью, прежде чем попытаться провести новый удар в Силезии, прочно обеспечить оба свои фланга. С января до апреля, в условиях суровой зимы, русские войска на южном фланге польского участка стремились овладеть Карпатами и проложить себе дорогу в долины Венгрии. Но австрийцы, которым была вспрыснута изрядная доля германских войск, отразили попытки русских, причем потери русских совершенно не соответствовали их незначительным успехам. Все же крепость Перемышль, давно уже осаждавшаяся русскими, 22 марта наконец пала. В Северной Польше русские готовились нанести удар по Восточной Пруссии, но были предупреждены новым ударом Людендорфа в восточном направлении к границе самой России. Удар был организован 7 февраля, когда дороги были покрыты глубоким снегом, а болота замерзли. Ознаменовался он охватом и пленением четырех русских дивизий в Августовских лесах, близ Мазурских озер. Более того, удар этот вырвал у русских жало наступлений, проводившихся ими западнее.

Эти операции все же были только прологом к настоящей трагедии 1915 года. Но раньше, чем заняться этим, необходимо вернуться к Западному фронту, значение которого важно как вехи, намечающей дальнейший ход войны, а отчасти и потому, что события здесь повлияли и на Восточный фронт.

Когда в Галлиполи искали пути, чтобы обойти окопный барьер, а в Англии производились опыты с целью найти новый ключ и его отомкнуть, союзное командование во Франции пробовало применить более ортодоксальный способ действия. Наиболее значительным здесь было наступление британцев 10 марта у Нев-Шапель. Если не смотреть на него как на опыт, оно заслуживает всяческого осуждения. Это была изолированная попытка к наступлению на узком фронте и с недостаточными средствами. Прибытие во Францию нескольких новых регулярных дивизий, сведенных из заграничных гарнизонов, Индийского корпуса и 1-й Канадской дивизии, довело силы британцев до 13 пехотных и 5 кавалерийских дивизий, не считая некоторого числа избранных территориальных батальонов. Этот прирост сил позволил Френчу разделить британские войска на две армии и постепенно занять более широкий участок фронта. Но Жоффр настаивал, чтобы Френч помог французам на Ипрском участке фронта, занятом ими с ноября, так что намеченное Френчем наступление отчасти было предпринято и для облегчения французов.

Джон Френч отдавал себе отчет в том, что силы его недостаточны для преследования двух целей, и он решил повести самостоятельное наступление. Побуждала его также к наступлению боязнь постоянной критики со стороны французов, что «британцы не тянут с нами дружно ярма».

Все же атака, порученная 1-й армии по замыслу Хейга, была оригинальна и хорошо продумана. После мощной артиллерийской подготовки, длившейся 35 минут и развивавшейся на фронте в 200 ярдов (около 180 м) артиллерия переносила свой огонь вглубь неприятельской позиции, и огневая завеса отрезала поддержки от передовых окопов противника, которые быстро должны были быть пройдены британской пехотой.

Внезапность удалась полностью, и большинство передовых позиций было захвачено. Но когда во второй фазе фронт наступления расширился, то артиллерийская поддержка оказалась не на высоте своего положения. Затем из-за недостаточных разведывательных данных и отсутствия непрерывного взаимодействия между командирами корпусов произошла длительная заминка, которая дала германцам целых пять часов для организации нового сопротивления. Далее – слишком поздно и ошибочно – Хейг отдал приказ во что бы то ни стало продолжать атаку, «невзирая на потери». Последние оказались единственным результатом этой атаки.

Основная причина неудачи заключалась в том, что узость фронта прорыва позволяла обороняться и легко закрыть прорыв, хотя недостаток этот являлся неизбежным; он был связан с общим недостатком огнеприпасов, недостатком тяжелой артиллерии и снарядов к ней.

Британцы позднее германцев осознали необходимость при новых методах ведения войны чудовищного питания армий боеприпасами всякого рода.

Даже при этом поступление огнеприпасов далеко не отвечало потребностям войск и условиям контрактов с поставщиками.

Препятствием к расширению производства являлись, главным образом, правила профсоюзов, не допускавшие привлечения неквалифицированных работников. Правила эти удалось изменить только после долгих переговоров; поэтому весной 1915 года недостаток снарядов сказался так остро, что это привело к резким выступлениям в печати. Начало этой кампании положил полковник Репингтон, военный корреспондент газеты «The Times», предварительно посоветовавшись с Джоном Френчем. Лорд Нортклифф[32], не боясь ответственности и немилости, предоставил для развития этой кампании все свои газеты. Кампания привела к организации министерства военного снабжения, во главе с Ллойд-Джорджем, для согласования и развития как снабжения армии огнеприпасами, так и производства сырых материалов для изготовления огнеприпасов. Хотя кампания, поднятая прессой, не вскрыла некоторых основных причин, приведших к нехватке, и недоучла того, что вопиющей потребностью было не только «больше снарядов», но и «больше тяжелой артиллерии», значение кампании было огромным. Ничто не могло так взвинтить общественное мнение и так быстро смести все препятствия. Не говоря уже о снарядах, все британское оружие позиционной войны отличалось, по сравнению с германским, своей грубостью и значительно ему уступало. Понадобилась реорганизация всей армии. Срочность реорганизации подчеркивалась приближением того момента, когда на поле боя должны были появиться новые британские национальные армии.