Кирьянов был недоволен таким оборотом:

— Если знала, зачем тогда меня гоняла лишний раз?

Неподобающий для подполковника милиции вопрос, надо признать.

— А ты что, сам не понимаешь? — обнаглела я до такой степени, что вместо благодарностей тыкала своего закадычного друга, готового прийти на помощь по первому зову, носом в промахи. Но вовремя спохватилась и добавила уже намного мягче и признательнее: — Доказательства нужны, дорогой мой Володенька. И спасибо тебе преогромное за всю помощь, поддержку и то, что не бросаешь меня барахтаться во всем этом одной.

Последнюю фразу я произнесла так, что можно было при определенном настроении прослезиться. Но Кирьянову по уставу не положено располагать свое настроение к сентиментальному. Поэтому он сухо выслушал меня и ответил:

— Ладно, не за что. Если что понадобится — знаешь, где меня искать, — и положил трубку.

Сие могло означать только то, что я еще не надоела моему дорогому во всех значениях этого слова другу и он всегда готов оказать мне массу необходимых услуг. Очень приятно. «А вот ты — неблагодарная», — начал было третировать меня внутренний голос, выступающий от лица совести. Но я подумала в ответ, что сама тоже делаю для Кири все возможное и при удобном случае помогаю ему, чем могу.

Итак, почти все улики собраны. Если что, бабуська, которая живет этажом выше Надежды Сергеевны, опознает Кирилла как того самого парня, который выбежал в день самоубийства Максима из его квартиры. Надеюсь, память ей в самый ответственный для расследования момент не откажет.

Сомнений, что убийца именно Ильин-младший, практически не оставалось. Мотив для убийства сестры у него присутствует, причем вполне реальный и часто встречающийся в нашем несовершенном обществе. Причина для убийства сына домработницы тоже есть — Максим наверняка пытался шантажировать Кирилла, да так неосторожно, что поплатился за свои попытки жизнью. Однако с Максимом нехорошо вышло. Если бы я не подозревала с самого начала Никифорова, Павлов наверняка был бы сейчас жив. Хотя кто знает, от судьбы ведь не уйдешь.

Пока есть время, можно позволить себе немного расслабиться. А больше всего я любила это делать в ванне, окруженная ароматной пеной. Так поступила и сейчас.

Скинув с себя успевшую надоесть одежду, я надолго оккупировала собственную ванную комнату. Вдоволь насладившись приятным ничегонеделанием, я, по своему обыкновению, устроилась на диване с чашкой свежесваренного кофе и сигаретой. Зарядившись таким образом на весь вечер энергией, я была готова к разнообразным приключениям и даже нисколько не хотела сидеть дома. Вечер и ночь, чуяло мое сердце, обещали быть очень насыщенными событиями. Но пока я никому не понадобилась, буду сидеть и наслаждаться минутами покоя и тишины.

«Затишье перед бурей», — предупредил внутренний голос, теперь уже от лица интуиции, которая, как известно, еще ни разу меня не подводила.

* * *

Ровно в восемь часов телефонный звонок вырвал меня из состояния медитации. Правда, говоря так, я несколько преувеличиваю, потому что вряд ли можно назвать медитирующим человека, уставившего взгляд в потолок и выкуривающего сигареты одну за другой.

Звонил перепуганный Олег. Я уж было заволновалась за благополучный исход нашего общего дела, но он уверил меня в обратном.

— По крайней мере пока все нормально, — сказал он.

— В каком смысле? — что-то я пока еще туго соображала.

— Звонил я Ступникову, договорился насчет встречи. Завтра, за городом, на условленном месте он будет меня ждать.

Так, запахло жареным. Раз за городом, значит, Никифорову точно кранты. Естественно, если бы он туда поехал. Но, к счастью, делать это Олег благоразумно не собирался с самого начала.

— Значит, так, слушай мою команду, — подбодренная этим известием и пришедшая в себя, я начала раздавать приказы: — Сейчас приеду к тебе на дачу, жди меня и желательно спрячься.

— Это еще зачем? — удивился Никифоров.

— На всякий случай, — я не стала вдаваться в объяснения, что теперь каждую секунду он, да и я в придачу, можем подвергаться опасности.

— Ладно, а как ты меня найдешь?

Об этом я не подумала заранее, поэтому придется выискать прямо сейчас какой-нибудь способ.

— Сиди в гараже, в том подвале, куда вы меня бросили, — в данный момент у меня не было никаких задних мыслей, но Олег воспринял мои слова как намек на невежливое поведение. Он даже, по-моему, смутился. Времени не было, и я продолжила: — Я промяукаю, тогда выйдешь, — затея, конечно, глупая, но ничего лучше в голову не пришло.

Олег не на шутку развеселился. И куда только делась его прежняя робость?

— А ты скоро приедешь? — спросил он с легким смешком и, услышав утвердительный ответ, заверил: — Буду ждать, киска.

Вот гад, наша жизнь практически на волоске висит, особенно его собственная, а он прикалываться вздумал! Ну ладно, на первое время закрою глаза на такую фамильярность.

Если за мной, не дай бог, установлена слежка, то я могу вывести злоумышленников прямо на объект их охоты. Значит, надо соблюдать все правила игры, то есть изменение внешности и отрыв от «хвостов». Мне придется изобразить какую-нибудь барышню, совершенно не похожую на Татьяну Иванову, и постараться поводить за нос преследователей, если таковые, конечно, будут. А в остальном все — дело привычное, так что я наверняка в очередной раз с ним справлюсь.

И я принялась самозабвенно придумывать себе новый имидж, роясь в недрах огромного шкафа. В конце концов, недолго мудрствуя, я остановила свой выбор на безразмерном шерстяном платье в ужасную зелено-коричневую клетку, добавив к нему рыжий парик, цветастый платок и чудовищный плащ, который, кажется, по возрасту является ровесником героев Великой Октябрьской революции.

Для придания моей стройной фигуре бесформенности под платье пришлось запихать как можно больше тряпья. Через несколько минут я была совершенно натурально толстенькой женщиной. Для того чтобы играть такую роль, бесспорно, нужен талант, а он у меня есть. Говорю это без ложной скромности. Парик превратился в начесанные кудри, которые выдавали проблемы своей обладательницы со вкусом. Мне как раз того и надо было. На нос себе я водрузила огромные очки, за которыми едва было видно мое лицо, но на всякий случай я подгримировалась под уличную торговку семечками или кого-то в том же роде.

В массивную кошелку я поместила сумочку и одежду — мою собственную, нормальную, а также все самое необходимое: зубную щетку, косметичку, пистолет Макарова… Его я взяла уже не на всякий случай, а по серьезному поводу. У нас с Олегом ведь могут возникнуть непредвиденные проблемы со Ступниковым, в связи с его сговорчивостью или, наоборот, несговорчивостью.

Для храбрости я сварила себе кофе, выпила его одним залпом, закурила и присела «на дорожку». Вообще-то я никогда не придерживаюсь всяких там традиций и обычаев, но сегодня предстояло дело чрезвычайной важности и опасности. Да к тому же первое в своем роде. Поэтому я так волновалась, что вторая сигарета почти не привела меня в чувство.