Навстречу гостям выкатился круглый, как колобок, пузатый монах в темной рясе, подпоясанной веревкой. Он исполнял в этом заведении обязанности метрдотеля.

Усадив посетителей за массивный дубовый стол, он удалился, прислав вместо себя официантку в длинном средневековом платье с шлейфом и высокой остроконечной шляпе, окутанной вуалью.

– Что будут заказывать господа? – певучим голосом осведомилась девушка.

– А почему вы не усаживаете всех посетителей за общий круглый стол, как это полагалось при короле Артуре? – полюбопытствовал Маркиз.

– Мы хотели, – замялась официантка, – но не всем гостям такое понравилось бы…

– Что сегодня вы нам посоветуете? – спросил Рудик, сделав ударение на слове «сегодня».

Официантка, которая совершенно правильно его поняла, сообщила:

– Сегодня нашему повару особенно удался «Привал в Шервудском лесу»…

– Название впечатляет, а что это такое?

– Блюдо из копченой оленины с брусничным соусом. Очень хороши также грудки тетеревов, фаршированные грибами и ветчиной…

Рудик с интересом настоящего гурмана изучил все меню и наконец сделал заказ. Когда официантка удалилась, он повернулся к Лёне и спросил:

– Ну, спрашивай. Кто тебя интересует на этот раз?

– Точно не знаю, – замялся Маркиз, – информация у меня очень неполная. Мне известно, что через три дня состоится собрание акционеров какой-то очень крупной компании. Известно также, что одним из основных держателей акций был некий Сомов, Анатолий Евгеньевич Сомов…

Рудик глубоко задумался.

– Сомов… это имя мне ничего не говорит. Ты уверен, что этот человек действительно занимается серьезным бизнесом?

– Во всяком случае, у меня есть все основания так считать, – проговорил Маркиз, откинувшись на спинку стула и заинтересованно глядя на своего собеседника.

На его памяти это был первый случай, когда Рудик Штейнман не мог сразу же дать ему нужную справку. Недаром знакомые называли его «ходячей энциклопедией петербургского бизнеса».

Видно было, что Рудик и сам расстроен.

К счастью для него, в это время появилась официантка с закусками и аперитивами, и на какое-то время серьезный конфиденциальный разговор стал невозможен.

Обед катился по привычным рельсам. Копченая оленина была просто восхитительна, но Рудик жевал ее без всякого воодушевления и выглядел мрачнее грозовой тучи. Маркиз уже и сам был не рад, что обратился к нему за консультацией.

Неожиданно в центре зала поднялся шум. Подвыпивший посетитель, рослый детина с внушительным пивным загривком, поднялся из-за стола, зычным голосом перекрыв окружающие звуки. Обращаясь к своим сотрапезникам, но не соразмеряя громкость голоса, он говорил:

– Да питерские все нищие! Они в такие места, в натуре, никогда не ходят! Давай, спросим людей, здешние они или из Москвы? Я на ящик «Джонни Уокера» спорю, что здесь сидят одни москвичи!

Негромкий ответ его собеседника не был слышен, но неугомонный детина, слегка покачиваясь, направился к столику, за которым сидели Маркиз с Рудиком.

– Эй, пацаны! – прогудел он на манер пароходного гудка. – Вы, конкретно, московские, верно?

– Нет, мы, конкретно, урюпинские, – отозвался Рудик.

– Чего? – Детина удивленно открыл рот. —Урюпинские? Это где же такое? Это что, в натуре, город?

– Город, город, – поддержал приятеля Маркиз, – аккурат направо от Мелитополя.

Из кулуаров ресторана нарисовался администратор – лысоватый мужчина с мягкими уклончивыми манерами бывшего комитетчика.

– Уважаемый, – проворковал он на ухо не в меру общительному московскому гостю, – давайте не будем мешать людям культурно проводить время. Люди, может быть, пришли сюда отдохнуть и не хотят вести с вами умные разговоры… Давайте вернемся к столу и отведаем за счет заведения суфле из раковых шеек…

– На хрена мне твоя онкология! – заревел раздосадованный москвич, как арестованный за хулиганство бегемот. – Может, я конкретно с людьми поговорить хочу!

Однако администратор вел его так аккуратно и вместе с тем так непреклонно, что удивленный неожиданным отпором детина только успевал переставлять толстые, как колонны, ноги.

В это время его сотрапезник, внимательный круглолицый мужик в мятом, но очень дорогом льняном костюме, приподнялся и негромко, но очень отчетливо проговорил:

– Стасик, кончай бардак! Антон Иванович тебе пропишет…

Тут же по незаметному знаку администратора на сцену поспешно выдвинулись четверо бравых молодцев в коротких поношенных кольчугах, вооруженные музыкальными инструментами, и грянули на двух скрипочках, флейте и барабане что-то ритмично-заунывное, что с натяжкой можно было посчитать средневековой музыкой.

Во всяком случае, эта музыка выполнила основную роль – отвлекла посетителей ресторана от назревающего скандала. Правда, и скандал сам собою затих – то ли благодаря умелым действиям администратора, то ли из-за того, что подвыпивший москвич из активной фазы опьянения плавно перешел в печально-слезливую и теперь хотел не общения с незнакомцами, а грустного задушевного разговора со своими старыми друзьями.

– Постой-ка! – неожиданно проговорил Рудик, глядя вслед подгулявшему москвичу. – Вот, оказывается, в чем дело!

– Что такое? – удивленно спросил Маркиз. – Ты узнал этого гиппопотама? Вместе плескались в тростниках?

– Ты не слышал, что сказал его приятель?

– Кончай бардак… Очень своевременное замечание!

– Да нет, не это! Он сказал: «Антон Иванович тебе пропишет».

– Ну и что? – недоуменно уставился Лёня на приятеля. – Кто такой Антон Иванович?

– Ты меня удивляешь! – насмешливо осклабился Рудик. – Страна должна знать своих героев! Антон Иванович Калягин – неужели это имя тебе ничего не говорит?

– Калягин? Конечно говорит! Олигарх, миллионер, «владелец заводов, газет, пароходов…»

– Точнее, заводов, приисков и банков…

– А почему ты решил, что речь идет именно о нем? Не такое уж редкое сочетание – Антон Иванович! Помнится, был даже такой советский фильм – «Антон Иванович сердится»!

– В наше время сочетание не такое уж и частое, кроме того, эти веселые ребята – из Москвы, как и Калягин, а самое главное – сегодня прошел слух, что Калягин приехал в Петербург по каким-то серьезным делам… Похоже, что этот слух не лишен оснований!

– Ну и какое отношение к нам все это имеет?

– Очень даже прямое! И все это настолько интересно, что я с тебя не возьму гонорара и даже готов сам заплатить за обед…

С этим заявлением Рудик немного погорячился, но Маркиз это прекрасно понял и отверг такой широкий жест приятеля.

– Лучше объясни мне, наконец, что все это значит! А то ты только смотришь с умным и загадочным видом, интригуешь меня… Понимаю, тебе это доставляет удовольствие, а меня, признаться, несколько раздражает…