Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— А моих друзей ещё не сделали свободными людьми? — По-настоящему, беспокоясь о них, спросила Костаса.
— Нет. Ты сама должна это сделать. Анастас же уже не имеет на них прав. Их купили на твое имущество. А вы с моим братом больше не помолвлены.
Я кивнула, сдерживая слезы. Хотелось, конечно, воскликнуть: почему Анастасу не хватило смелости, прежде чем отказаться от женитьбы на мне, отпустить на свободу моих друзей. А сейчас кому передадут моих друзей, если я не смогу их отпустить? А я не смогу это сделать, если для этого нужно будет покинуть автобус. Но с другой стороны, значит, Ксения Олеговна мне лгала, Анастаса не мое приданое интересовало, раз он заявил, что не имеет права на рабов, выкупленных на мое имущество.
Подумала, зачем я гадаю и ищу объяснение поступкам Анастаса, если я могу просить обо всем его брата?
— Костас, — когда он, прищурившись, посмотрел на меня, я продолжила, — почему Анастас отказался от меня? Его заставили? Может, его били? Магикир, по-моему, способны на любую подлость.
Костас закашлялся и, только успокоившись, проговорил:
— Магикир — род величайших магов. А Анастас просто не умеет слушать советов.
— Каких советов? Ему посоветовали бросить меня? Его мучили? — Я не хотела, чтобы Анастаса мучили. Хоть его поступок и раздавил мое сердце, но именно ему я ничего плохого не желала. Ему же, как напомнил мне Костас, всего шестнадцать лет в этом мире. Но мне было бы не так обидно знать, что он не просто отказался от нас, а его это сделать вынудили злобные Магикир.
Костас долго молчал, прежде чем ответить мне. А потом, дернувшись, посмотрел в сторону и ответил:
— Анастас сказал, что я тебе тоже понравился. Мы же с ним похожи. И ты много спрашивала обо мне. Поэтому ты могла бы стать моей женой. Ну, Малая, решайся.
Меня этот Костас стал сильно раздражать. Его обращение ко мне по уменьшительно-ласкательному имени стало сразу резать слух. Мне не нравилось такое обращение. А сейчас, после своего глупого предложения, он меня ещё и Малой назвал. Так меня только одноклассники называли. Но они это право заслужили совместным взрослением со мной, нашими долгими спорами и своей выдержкой, когда я била их рюкзаком по голове. Какое имеет право какой-то Фасулаки, брат бросившего меня парня, так меня называть? Ещё и замуж меня зовёт!
— Кирочка, если я тебе не нравлюсь, то наш старший брат, Фотис, обязательно должен тебе понравиться. Он не смог сейчас прийти, но и он готов стать твоим мужем. Это будет даже более выгодная партия для тебя. У нашего брата есть дом, и в воины он не рвется.
А это глупое предложение было самым закономерным завершением сегодняшнего безумного дня!
Только Костас продолжал меня уговаривать:
— Я же уже говорил, что и Фотис кучерявый и светловолосый? Мы в семье все со светлыми кучерявыми волосами. А Фотис, как и я, готов сделать тебя счастливой.
— По-вашему, быть кучерявыми блондинами достаточно, чтобы понравиться мне? — С сарказмом спросила я.
— Да! Конечно! — Радостно ответил Костас. — И наши старшие братья, хоть и женаты, но тоже похожи на Анастаса внешне. И если ты согласишься, можешь даже стать второй женой одного из них.
Мне уже казалось, что я надышались отравляющих веществ во время кратковременного возгорания в автобусе. Ведь Костас нес полнейшую глупость! Как можно предлагать брошенной невесте брата выйти за любого другого мужика их семьи? А может для местной морали это нормально?
Я невольно стала дурачиться:
— А ваши старшие братья тоже очень хотят сделать меня счастливой?
Костас, опустив голову, пнул несколько камешков на земле. Потом он снова посмотрел в сторону и, взглянув уже на меня, ответил:
— Наши старшие братья сейчас не дома. Они уехали пару дней назад по делам торговли. Но они честные и ответственные люди, и будут заботиться о тебе, Малая.
— А их прически должны стать для меня приятным бонусом? — Все меньше удивляясь тому, что и я начала глупеть спросила я у Костаса.
Хорошо, что он просто пожал плечами, не ответив на мой вопрос.
— Малая, — хотел он что-то мне сказать.
А я очень сейчас пожалела, что не оставила себе хотя бы гаечный ключ, чтобы запустить им в Костаса, так меня бесило его обращение ко мне. А одергивать его, тратя на это время, я не хотела.
— Костас, почему ты все время смотришь в ту сторону, — я указала пальцем в сторону, куда он постоянно оглядывается. — Там прячется Анастас?
— Что? — Удивился он. — Нет, конечно! Анастас сюда не придет. Он, наверно, уже спит. Уже поздно, всем пора спать.
Даже ухмыльнулась от его последних слов. Я, наверно, больше никогда не смогу просто спать.
— Ну, Кирочка, так ты согласна стать моей женой?
— Нет! — Ответила я на повторное предложение Костаса.
— А за Фотиса или других наших братьев?
— Нет. — Ответила ему уже спокойнее.
— Тогда, может, ты согласна выйти замуж за кого-нибудь другого из Оруэлла? У Агелай Пирра совсем недавно умер отец. Теперь он один держит магией твою колесницу в нашем мире. Вы оба можете погибнуть в любой момент. Согласись выйти замуж хоть за кого-нибудь другого, Малая.
— Я уже согласилась стать женой Анастаса. — А когда Костас попытался мне возразить, я подняла руку, чтобы он меня не перебивал. — Передай своему брату, что он меня сильно обидел. И я не выйду ни за кого другого замуж. И из своего автобуса не выйду. А магов Магикир мне не жаль. Они получили по заслугам.
Костас неожиданно широко улыбнулся на мои слова, а потом судорожным движением руки закрыл себе рот. Даже чуть не выронил факел.
— Это твое решение, Кирочка. — Через какое-то время сказал он. — Но ты поспи, на свежую голову все видится иначе. И сны не всегда бывают кошмарами. Просто выспись, Малая.
С этими словами он ушел, и мир снова стал темным. Даже свет звёзд больше не освещал окрестности. А сейчас даже тумана не было, наверно, чтобы я бы могла лучше присмотреться к чужому миру. Только за пределами автобуса кто-то копошился и шумел, поэтому я села на пол, чтобы никто не мог меня видеть.
Меня не отпускала навязчивая мысль, что Костас настойчиво пытался мне что-то сказать. Может, я просто не понимала иносказаний местных жителей? Вот так, восстанавливая в памяти и обдумывая фразы Костаса, я погрузилась в тяжелый сон.
Я, стоя на пороге нашей кухни, смотрела на завтракающих