Он вскочил на ноги и бросился к двери, но замер через несколько шагов. Отрава кожей ощущала его ужас. Чирк снова рванул к Крису и начал его трясти.

– О… он не умер, – прошептала она, но садист услышал и посмотрел на нее с надеждой. – Потерял сознание.

– Ты уверена?! Разве такое возможно?

Ей и самой слова давались с трудом, но такой повод помочь другу хоть чем-то она упустить не могла:

– Да. Тело кровопийцы после смерти сразу разлагается, насколько я знаю из книг. А сознание он уже терял, тоже от боли, – Отрава припомнила рассказ Криса о том, как его взяли разбойники. – Но если ты продолжишь, то он точно умрет. Лучше оставь его в покое или помоги, если можешь.

– Как помочь? – похоже, Чирк и в самом деле перепугался до смерти. – Я же не знаю заклинаний, которые могут излечить внутренние раны у кровопийц!

Очень интересно. Значит, калечить за эти две недели превосходно научились, а на лечение времени не нашлось? Отрава скрипнула зубами:

– Они быстро излечиваются. Но для этого нужна кровь и… да хряк с тобой, ослабь ты уже свое заклинание, из-за которого он двигаться не может!

Чирк качал головой и причитал. Сам же подсунул запястье Кристоферу ко рту, но когда тот так и не отреагировал, запаниковал окончательно и забормотал заклинание. Не добившись результата, вылетел из отсека. Вряд ли для того, чтобы признаться капитану в том, что их ценный пленник прямо в эту минуту грозит откинуть копыта.

После его бегства Отрава еще какое-то время надеялась, что Кристофер это специально разыграл, но уже скоро стало ясно – это не так. Она звала его по имени, пока не захрипела от отчаянья, но потом он неожиданно вздрогнул и медленно поднял голову.

– О. А я и забыл, что ты тут.

Отрава выдохнула так громко, что караульным за стеной наверняка было слышно.

– Как чувствуешь себя, Крис? Этот идиот должен был ослабить сдерживающие заклинания!

Он подумал, потом заторможено кивнул:

– Да. Точно. Чувствую. Но спешу тебя разочаровать – я сейчас и без заклинаний веселых песен петь не стану. Надоело.

Его язвительность в порядке, но сам он еще долго будет приходить в норму. Поняв это, Отрава заявила:

– Я убью для тебя Чирка, Кристофер Кирами. И остальных убью. Обещаю.

– Здорово. Ну и как тебя наказали за твою глупость?

– Заклеймили, как корову после покупки.

Казалось, что у него все силы уходят на то, чтобы держать глаза открытыми и продолжать говорить:

– Веселье началось, Отрава? Воспринимай это иначе: не тебя клеймили, а ты повзрослела на одно клеймо. Так тоже бывает.

– Удивишься, но именно так я это и воспринимаю.

Он вдруг сжал губы, а потом криво растянул. Это была почти улыбка! Отрава онемела, не веря своим глазам. Как странно, что Крис научился улыбаться точно в тот день, когда она разучилась.

Больше она его разговорами не донимала, позволяя им обоим общаться с собственной болью в тихом забытье. Да и не разделяла она уверенности Чирка в том, что это их последняя встреча.

Ночью Чирк вернулся. Очевидно, он никому о своем проколе не рассказал и просто выжидал подальше от неприятностей, чтобы его в этих неприятностях могли обвинить хотя бы не в очередь. Но как только наклонился к Кристоферу, то сразу ожил и разулыбался – обошлось:

– Надеюсь, ты меня не выдашь, дружище? Ты ведь оклемался, так что оставим обиды в прошлом!

– Да я не злопамятный, Чирк, – ответил ему Крис до сих пор слабым голосом. – И какое мне удовольствие, если капитан тебя прибьет на месте? Вдруг у него рука тяжелая, и он сделает это быстро? Я лучше сам – кровопийцы не слишком жалуют физический труд, но в некоторых случаях с удовольствием делают исключения.

– Это вряд ли, – облегченно рассмеялся кудесник. – В порту тебя будут ждать. И раз заказчик платит за тебя столько золота, вряд ли упустит из виду. Не удивлюсь, что сопровождение тебе выделят похлеще королевского!

– Давно пора. Надоело это неуважительное отношение к наследнику Кирами.

Спор этот звучал скорее обменом любезностями между старыми друзьями, не имеющим особого смысла. Отрава понимала, что Кристофер с угрозами не шутит, но сейчас, глядя на его почти невменяемый вид, она сильно сомневалась в вероятности их осуществления. Так думал и Чирк, который не собирался оставлять за собой последнее слово – признак уверенности в собственной правоте. Он встал и бодро направился к Отраве:

– К утру уже будем в порту, поэтому тебя разрешили выпустить наверх. Поешь и приведешь себя в порядок, а то тебя и так теперь будет сложно продать! – он только улыбнулся, уловив презрение в ее взгляде. И объяснил мягче: – Это в твоих же интересах. Кудесницу купят сразу – если не в поместье, так городские знахари возьмут – им бесплатные помощники всегда нужны. Перевертыш в хозяйстве тоже лишним не бывает. Поэтому если хочешь остаться с друзьями, то будь покладистой и надейся, что новые хозяева будут настолько добры, что возьмут и тебя довеском.

Отрава не выдержала и опустила голову. Если ей приходится смиряться с чем-то, то ведь это не значит, что она уже и внутри стала рабом? Конечно, нет! Это лишь стратегия – сейчас лучше сделать так, чтобы впоследствии появилась возможность поступить иначе. Главное со смирением не переборщить.

Опухшая от слез Нанья рухнула на пол, когда увидела вошедшую в их каюту Отраву. Неестественно бледный Лю рванул к ней, обнял и прижал к себе дрожащими руками.

– Прости меня, прости… – бормотал он. – Я виноват… Я не должен был отпускать тебя в трюм… прости!

Отрава поморщилась то ли от боли, то ли от разочарования – реакция Лю оказалась до банальности предсказуемой. Ну, конечно, он винил во всем только себя! При этом даже мысли не допустил, что Отрава не спрашивала его разрешения – она бы отправилась в трюм, даже если бы он запретил!

Нанья, увидев выражение ее лица, тут же вскочила на ноги.

– Я помогу! Шрам останется, тут я бессильна, но боль заговорю!

– Не надо, – уверенно сказала Отрава, которая успела примириться с невыносимым жжением. – Оно должно отболеть само, чтобы я навсегда запомнила это чувство.

Друзья ее не понимали, а на вопросы она отвечать не спешила. Не знала слов, которые бы описали, как она повзрослела на одно клеймо. Неизвестно, что случится еще в будущем, но теперь она ощущала себя иначе – сильнее и жестче, готовой к тому, к чему не была готова еще три дня назад. Лишилась душевной невинности, что в этом мире точно не помешает. Свободная возвращенка с рабским клеймом на лопатке в виде двух звеньев цепи – это примерно то же самое, что кровопийца без пальца. Как грамота по окончанию школы уникального опыта.

После рассказа о положении дел Кристофера, Нанья только головой качала и извинялась за то, что обладает огромными талантами, но не научена ими управлять. Единственное, что она могла предположить – если кудесники не станут накладывать дополнительные чары, тогда воздействие со временем иссякнет.